Караоке для дамы с собачкой - Татьяна Полякова

— По-твоему, я спятил? Мне нужен был компромат, я пелей песни о том, как славно мы заживем на денежки, что получим, если свистнем уНикитина эти бумаги. Она поверила и принялась обрабатывать дядю. Он оказалсябезнадежным дураком, сам ей эти бумажки принес, просил спрятать. Мол, в такое времядержать их у себя неразумно, а у бабы, конечно, в самый раз.

— Ты забрал их у Светланы и передал Филиппову? —спросила я.

— Я узнал, где они находятся. Теперь можно былоспокойно разделаться с Никитиным и сматываться, но Филиппов заявил, чтопроизойти печальное событие должно двадцать шестого. И вдруг Светку убивают.Представляешь, как мне это понравилось?

— Представляю. В результате Филиппов компромат неполучил?

— Я кое-чем поделился. Несущественное отошло к нему, ачто получше… оставил себе на память, — усмехнулся Лукьянов. — Дальшеты знаешь.

— Убив Никитина, ты сразу отправился к Филиппову илидля начала побеседовал с его шофером?

Саша поморщился, но тут же выдал ослепительную улыбку:

— С тобой неинтересно. Ты действительно всегда всезнаешь.

— Значит, все-таки начал с шофера?

— Когда Светка сказала, что к ней приехал гость изМосквы, я им заинтересовался. Выглядело занятно: шофер Филиппова с наклееннойбородой приглядывает за Светкой.

— Тебя не посетила мысль предупредить ее? — Вопросбыл излишним, и Лукьянов даже не думал на него отвечать.

— Она меня подозревала, хотя делала вид, что верит мнебезмерно.

— Она действительно любила тебя, — не выдержала я,хотя говорить ему об этом — напрасный труд.

— Возможно. Но я ее об этом не просил. У каждого свояголова на плечах. Твой Тагаев рассказал ей обо мне. Могла бы сообразить… Вобщем, я обоснованно предполагал, что шофер прибыл по мою душу. Когда я уберуНикитина, он уберет меня. Но он убил Светку. Я хотел знать, что происходит, инемного побеседовал с парнем.

— Беседовать у тебя хорошо получается, — вслухподумала я.

— Ему за риск доплачивали.

— Зачем Филиппов приказал убить ее?

— Ты меня вообще-то слушаешь? — возмутилсяЛукьянов.

— Слушаю, и очень внимательно. И вот что тебе скажу:либо Ларионов врет, либо Филиппов спятил. Чтобы тебя подставить, девушкуубивать было ни к чему, достаточно просто позвонить в милицию.

— Ты плохо знаешь Филиппова, а я знаю его очень хорошо.Он рассчитывал, что начнется следствие и неизбежно выйдет на меня. Он тянул субийством Никитина для того, чтобы дать вам время. И если бы вы меня взяли,Филиппов остался ни при чем. Он чувствовал себя в безопасности.

— Это я заметила. Бедняга не предполагал, что тызаймешься его шофером.

— Вот-вот, Он даже свою любовницу не пожалел и послалшофера грохнуть ее, чтобы все было шито-крыто.

— Зачем ее было убивать?

— Она Светке звонила, а трубку снял этот недоумок. Онаузнала его голос, удивилась: что шофер ее любовника делает у ее подружки? Ончто-то наплел ей, но после убийства, когда она примчалась сюда, забеспокоился.

— И, узнав все это, ты со спокойной душой выполнилприказ, а потом пристрелил Филиппова?

Лукьянов засмеялся, но смотрел на меня сердито.

— А как же Тагаев? — спросил он весело.

— Тагаеву убивать ни к чему. Для начала он взглянул бына бумаги, а ты сам только что сказал, там сущая ерунда. Из-за ерунды рискуеттолько дурак.

— А твой Тагаев умный?

— Лучше скажи, на кой черт ты застрелил Филиппова? Ведьзнал же, что подписываешь себе приговор?

— Знал. Во мне сильна жажда справедливости. Не веришь?Правильно. Мы с ним давно друг друга не жаловали, но он не наглел, понимая, чтоне один он принимает решения. Терпел дядя долго, но не вытерпел. Ну а я здороворазозлился. Пошел и шлепнул его. И честно скажу: не жалею. Редкая гнида.

— Да-а, — протянула я, немного помолчав. — Янадеялась, что все не так скверно, а оказалось даже хуже.

— Извини, что не порадовал.

— Допустим, с Дедом мы сторгуемся, но сможет ли онзащитить тебя от своих московских друзей?

— Вряд ли, — покачал головой Саша. — Зачемему ввязываться?

— Зачем? Затем, чтобы компромат был у него, а не удружков.

— Глупо рассчитывать на твоего Деда, и ты это знаешь нехуже меня. Не пристрелят сегодня, так пристрелят завтра. Выход один:сматываться.

— Деньги у тебя есть или в самом деле все проиграл?

— Я не азартен. Деньги будут. А еще мне нужныдокументы. Надежные. На это уйдет время.

— С бородой и усами да еще в парике тебя не узнать. Чтоза глупость показаться в таком виде Ларионову? — посетовала я.

— Ну так не зря показался, пусть ищут шатена с бородойи усами, а мы еще что-нибудь придумаем. Скажи мне вот что: поедешь со мной?

— Ты серьезно спрашиваешь? — не поверила я.

— Поедешь или нет?

— Поеду.

— Ты чокнутая. Это в общем-то печально, но для меня,наверное, хорошо. — Он протянул руку и коснулся моей щеки. Он собиралсяеще что-то сказать, но не успел, зазвонил мой мобильный.

— Где ты? — сердито спросил Вешняков, забывпоздороваться.

— Далеко, — ответила я, по понятным причинам нежелая вдаваться в подробности.

— Ты что, охренела совсем, твою мать? — орал Артеммне в ухо. — У тебя вообще мозги есть?

— Может, скажешь, что случилось? — сиротскиспросила я.

— Совести хватает спрашивать. Ольга, я тебя… Христомбогом прошу, не дури.

— Не буду. У тебя все?

— Чего — все? У меня сплошная головная боль. Фотографиюпо телику показали, два десятка звонков, и все без толку.

— Не везет, — посочувствовала я.

— Когда дома появишься? — спросил он чутьспокойнее.

— Появлюсь. Лялину привет.

Я отключилась и взглянула на Лукьянова, которыйприслушивался к нашему разговору с насмешливой улыбкой.

— Друг призывает одуматься?

— На то и друг. Чем я могу тебе помочь?