Рождественский ангел - Джо Беверли

Через секунду из тумана вынырнул очень толстый Николас и уселся на соседний сук.

– Уверен, у Бастьена большое будущее, – сказал он. – Это же прирожденный повеса!

Сняв намотанную вокруг тела меховую накидку Джудит, он передал ее Леандру. Граф укутал Бастьена.

Потом Николас протянул фляжку с бренди, и Леандр с удовольствием сделал большой глоток, потом дал немного Бастьену. Тот сразу же закашлялся, едва не свалившись с дерева.

– Какая гадость!

– Постарайся не изменить своего мнения об этом напитке ближайшие восемь-девять лет, – одобрительно произнес Леандр и, повернувшись к Николасу, добавил: – Пора спускаться.

Он чувствовал, что его начинает одолевать холод.

– Хорошо, – кивнул Николас. – Я буду спускать Бастьена на веревке, а ты будешь спускаться по стволу и страховать его на тот случай, если веревка запутается в ветвях.

Леандр пропустил веревочную петлю под мышками Бастьена и показал ему, как надо держаться.

– Теперь уже недолго осталось, – подбодрил он.

– Как ты думаешь, папе теперь удалось попасть на небо? – неожиданно спросил Бастьен.

Леандр и Николас обменялись взглядами.

– Я уверен, что твой папа уже на небесах, – сказал наконец Леандр, – но давай поговорим об этом, когда спустимся вниз, на землю.

Николас стал потихоньку отпускать веревку, и Бастьен повис на ней, а Леандр начал спускаться вместе с ним, переступая с ветки на ветку. Спуск оказался гораздо труднее подъема – пальцы немели от холода и напряжения, ноги с трудом нащупывали опору. Леандр старался спускаться с той же скоростью, что и Бастьен, хотя мальчик не нуждался в его помощи и самостоятельно отталкивался от мешавших веток.

Леандр был уверен, что внизу их ждет Джудит, поэтому крикнул:

– С нами все в порядке! Скоро будем внизу!

Через несколько метров они достигли верхней ступеньки приставленной к стволу лестницы, но было решено продолжать спускать Бастьена на веревке, Леандр же с радостью воспользовался лестницей.

К тому времени, когда его ноги коснулись земли, Бастьен уже был в объятиях матери. От него тянулась вверх еще не отвязанная веревка. Леандр дернул за нее два раза, подавая тем самым знак Николасу, что все кончилось благополучно, и, дрожа от холода, поспешно натянул на себя пальто.

– В дом! Все в дом!

По приказу Элинор во всем доме жарко натопили камины, на столе промерзших спасателей ждал горячий суп. Джудит тоже замерзла, хотя кто-то из слуг принес ей одеяло. Вошел Николас и после короткого разговора с Элинор сказал:

– Моя предусмотрительная жена не только подумала о горячем супе, но и разослала по округе людей на поиски нашего друга. Тут у нас чужих почти не бывает, так что мы непременно нападем на его след.

– Значит, это был не папа? – озадаченно спросил Бастьен. – Но он был так похож на него! И говорил как папа! И перстень у него был такой же…

– Тимоти Росситер получил по завещанию Себастьяна его перстень, – пояснила Джудит. – Но почему? Зачем он совершает такие жестокие поступки?

– Это все из-за денег, – уверенно сказал Николас. – Бастьен стоит у него на пути к тому, что он хочет заполучить. Что унаследует Тимоти Росситер, если Бастьен умрет?

– Ничего, – покачала головой Джудит. – То есть всего лишь авторские права на стихи Себастьяна, но это никогда не приносило никаких денег.

– Неужели? – удивилась Элинор. – Но стихи Себастьяна Росситера были очень популярны, особенно «Моя ангельская невеста». Его книги пользовались большим спросом у читателей нашей публичной библиотеки в Глостершире.

– Это те, которые в кожаном переплете с золотым тиснением? – удивленно спросила Джудит.

– Нет, они были в простом матерчатом переплете, – так же удивленно ответила Элинор.

– Кажется, тут скрывается какая-то тайна, ключ к которой нам еще предстоит найти, но прежде нужно уложить детей спать, – сказал Николас и, предвосхищая вопрос Джудит, добавил: – В каждой комнате сегодня ночью будут дежурить слуги.

– Вы думаете, он вернется? – с тревогой спросил Бастьен.

– Нет, – улыбнулся Николас. – Но боюсь, тебе так понравилось на дереве, что ты опять на него заберешься.

Бастьен смущенно улыбнулся и тихо спросил:

– А папа и вправду на небе? Он в раю?

– Несомненно, Бастьен, – ответила Джудит.

– Тот человек, – опустил глаза Бастьен, – он сказал, что папу выгнали из рая, потому что ты, мама, вышла замуж во второй раз и папа Леандр украл у него детей. Он сказал, если я заберусь на дерево как можно выше и трижды отрекусь от папы Леандра, он сможет вернуться на небо, в рай…

Бастьен скользнул взглядом по Леандру и снова опустил глаза.

Взрослые переглянулись.

– Бастьен, это была жестокая и бессмысленная выходка, – едва сдерживая гнев, сказала Джудит. – Ты не должен верить ни единому слову того человека.

– Но это было совсем как в «Гамлете», – пробормотал Бастьен.

Леандр положил руку на его плечо, но тот так и не поднял глаз.

– Послушай, я не убивал твоего отца, – мягко произнес Леандр. – И нет ничего плохого в том, что вдовы и вдовцы вступают во второй брак. Впрочем, давай это обсудим завтра, когда ты как следует выспишься и отдохнешь. Договорились?

Бастьен молча кивнул.

– И знай, я не держу на тебя обиды за то, что ты сделал так, как считал необходимым, ведь ты помогал своему отцу.

Бастьен благодарно взглянул на Леандра и послушно ушел спать.

* * *

Когда дети были уложены, Джудит взяла руки Леандра в свои и сказала:

– Мне очень жаль, что все так произошло. Бастьен справится с пережитым… Я готова задушить Тимоти Росситера! Что ему нужно от нас?

– Поживем – увидим.

– Это так ужасно!

– Да. – Он сжал ее руки. – Мы трижды были на грани трагедии, но теперь все позади.

Джудит очень хотелось, чтобы муж крепко обнял ее, но между ними все еще была преграда.

– Теперь мы знаем, кто это сделал. Мы его найдем и обезвредим. А я-то обвинял во всем моих несчастных родственников…

Ему тоже хотелось обнять ее, но он не был уверен, хочет ли этого она.

– На самом деле это оказался мой родственник, – горестно вздохнула Джудит. – Вернее, родственник Себастьяна. Знаешь, до поездки в Лондон я даже не знала, что всеми делами Себастьяна управлял его брат.

Неожиданно для самой себя она рассказала мужу о книгах и о визите к издателю, мистеру Брауни.