Зеркало смерти - Анна Малышева

– Она вас напугала, что потребует половину, и вы решили провернуть сделку втайне от нее?

– Да, верно.

– А Елена Юрьевна знала об этом?

– Конечно, да! – воскликнула Наташа. – Я сама ей сказала, и она сразу сообразила, что тут можно провернуть выгодное дело.

– А почему она решила, что вы не будете там жить?

– Ну… У меня в Москве все – работа, семья… Я не могу сюда переехать, значит, дом все равно будет стоять пустым.

– А что это она вдруг загорелась покупкой?

– Для сына, – поторопилась объяснить женщина. – Для…

И осеклась. Сын Елены Юрьевны до сих пор оставался для нее величиной абстрактной. Сын-шалопай, скоро женится, невеста уже беременна, хорошо, если молодая пара будет на глазах у стариков… Все выходило гладко и просто, ничто не вызывало вопросов. Но если сын – Дмитрий, тогда…

– Для него, – упавшим голосом закончила она. – Но я не знала тогда…

– Спасибо, идите. И вот еще что, – следователь поигрывал карандашом, глядя на Наташу с каким-то затаенным любопытством. – Пока ничего не продавайте.

Женщина вышла, с трудом отыскав дверь.

* * *

– Я не могу туда пойти одна, – твердила она, вертя в руках уродливую пепельницу. Тошнотворный запах перегорелого табака сводил ее с ума, но Наташа даже не морщилась. – А мне очень надо их увидеть и поговорить. Раньше могла, а теперь не могу. Я боюсь! Пожалуйста, помоги мне!

Подруга смотрела на нее с тяжелым недоумением, ничего не отвечая. Она присела на подоконник, настежь отворив раму, и пускала дым на улицу. Детей дома не было – старший занимался в школе, младший был в яслях. У Жени, их матери, как раз выдался обеденный перерыв.

– У меня тут больше никого нет, – убито продолжала Наташа, отодвигая пепельницу подальше. – Ты одна осталась.

– А ты же говорила, что девчонки-соседки тебе помогают?..

– Да что с них взять. Они совсем молодые, наивные. Им самим страшно.

– А мне – нет? – Женька спрыгнула с подоконника, и ее жестко очерченные губы показались еще тверже, чем были прежде. – У меня двое детей, мужа нет, и ты полагаешь, что мне все равно? Если я умру – на кого они останутся?

Наташа не думала об этом. Школьная подруга оказалась единственным человеком, к которому она могла броситься, узнав потрясающую новость о Дмитрии. Она не лицемерила, преувеличивая свое одиночество. У нее в самом деле не осталось больше ни единого человека, к которому можно было обратиться за помощью. Елена Юрьевна? Смешно. Татьяна, которую она было посчитала подходящей кандидатурой? Преступница, скорее всего… И она мертва. Кто еще?

Муж напоследок велел ей остановиться у подруги, и она машинально последовала его приказу. Она даже не задумывалась о том, что может оказаться некстати, ведь Женя всегда была ей рада. Всегда. Только не теперь.

Ей открыли сразу, но увидев старую приятельницу в казенном голубом халате, пережевывавшую какую-то еду, Наташа сразу поняла, что явилась не ко времени. Женя даже отшатнулась, увидев ее, потом сухо спросила, что ей нужно.

Будь это в Средние века, Наташа непременно воскликнула бы, склонившись в поклоне: «Пища и кров!» То была принятая формула, отворявшая ворота неприступных замков. Но времена были иные, и потому она просто спросила, не помешала ли чему?

– Заходи, – неприветливо ответила Женя. – У меня не прибрано, ну да ладно. Только в комнату не лезь, там бардак.

– Ничего, все свои, – отозвалась Наташа. Прием был странный. Конечно, подруги давно шли разными дорогами, но все же считали друг друга близкими людьми.

Она пыталась рассказать Жене о том, что произошло в кабинете следователя, взывала к ее чувствам, но ей казалось, что ее мало слушают. Подруга слонялась по кухне, с каким-то ожесточением поедая бутерброд, часто смотрела на часы, и Наташа все яснее понимала, что ей совсем не рады и она явилась докучной помехой.

– Ну и что тебе нужно? – спросила наконец Женя. Она вымыла руки, небрежно напудрила свое длинное лошадиное лицо и косо взглянула на гостью. – Чтобы я пошла с тобой к Елене Юрьевне?

– Да-да!

– А зачем?

– Разве ты не поняла? Они обманули меня! Я должна разобраться! Это такая наглость – угробить мою сестру, а потом требовать, чтобы я продала им дом за бесценок, и для кого? Для их ненаглядного сыночка!

– Ты думаешь, она вообще знала, что ее сын ходит к Анюте?

– Конечно! Как это можно не знать! Все было подстроено, уверяю тебя! Это какие-то невероятные люди!

Наташа с трудом переводила дух.

– Сколько они от меня скрыли! Елена Юрьевна мне сочувствовала, ее сынуля даже настоящей фамилии не назвал – псевдонимом отделался! Довели Анюту до смерти, попользовались, обокрали, а теперь хотят обокрасть меня, чтобы Димка блаженствовал в моем доме со своей беременной невестой!

– Меня тоже часто обманывали, – с затаенной ненавистью произнесла Женя. – Разве я бегала к тебе за помощью?

Наташа окончательно оторопела. Этот ответ был настолько не в духе подруги, с которой она прежде делилась самыми тайными горестями… Та всегда принимала ее переживания, как свои, и наоборот. И тут – злоба.

– Если ты боишься за детей, тогда конечно, – с трудом выговорила Наташа. – Может, я бы на твоем месте тоже туда не пошла. Только они не убийцы. Не настоящие убийцы, понимаешь? Им нужны только деньги, они воры…

– Но ты же сама говоришь, что библиотекаршу убили?

– Не знаю, – уныло произнесла Наташа. – Они ли это сделали? Слишком уж страшное дело.

– А почему бы не они? Дмитрий знал Татьяну и скрывал. Татьяна знала Дмитрия – и тоже тебе ни слова. Твой дом обыскивали, а Татьяна неизвестно почему сидела там.

– Но это абсурд! – обрадовалась зацепке Наташа. – Именно потому, что они были знакомы, это последнее ограбление становится невозможным!

– Как это?

Женщина объяснила. Если эта парочка давно действовала заодно, то Татьяна не могла не знать, что Дмитрий уже взял деньги из часов с кукушкой. Больше было некому! Так чего ради она оказалась в доме? Чего ради Дмитрий стал бы вторично обыскивать тайник, если когда-то уже обчистил его?

– Это сделали не они. Той ночью Татьяна была у меня дома одна, вот в чем дело. И этого я не понимаю. Зачем ей понадобилось идти на такой риск? Ведь воры даже свет включили в доме! Ведь милиция могла появиться каждую минуту!

– Ну ладно, – после паузы сказала Женя. – Я пойду туда с тобой. Сейчас?

В ее голосе появилась странная решимость. До сей поры она только посмеивалась.

– Если можно, – умоляюще протянула Наташа.

– Я отпрошусь с работы, – Женя сняла халат и бросила его на спинку стула. – Жди меня у станции.