Я говорил, что лучше промолчать? - Эстель Маскейм

Если бы она только знала, до какой степени!

Иден кидает взгляд на купюры, зажатые у меня в кулаке.

– Думаешь, кокаин решит твои проблемы?

– Иден, – еще строже повторяю я, – убери свою прелестную задницу с моего пути, пока я окончательно не озверел. Я иду к Деклану.

И лучше ей не стоять у меня на пути. Сейчас не до пустых препирательств!

– Не пущу! – Иден упрямо делает шаг навстречу. Она непреклонна.

– Не тебе, на хрен, решать! – В сердцах ударяю по стене, рядом с головой Иден, и тут же жалею о содеянном. Не хочу, чтобы она видела меня таким: разозленным, отчаявшимся и жалким. Надеюсь, она не решит, что я способен пустить в ход кулаки. Я еще в детстве хорошо усвоил, что насилие – не выход.

Неожиданно Иден, развернувшись, наваливается на дверь в ванную. Секунда – и замок защелкивается. Я разеваю рот и чувствую, как кровь отливает от лица. Не может быть! Какого черта?! Теперь мы оба надежно заперты в тесной ванной. И если до сих пор мне еще худо-бедно хватало воздуха, то сейчас я точно задохнусь.

Пятью годами ранее

Директор Кастилло размеренно покачивается в кресле, сложив руки на животе и не сводя с меня глаз. На лице застыло выражение разочарования. Я впервые в его кабинете: раньше меня никогда не вызывали к директору. Мы молчим. В напряженной тишине слышно, как тикают настенные часы.

Директор Кастилло обычно добрый, но всем известно, что он очень строг с хулиганами, не терпит беспорядка, а уж драк – тем более. Так что я здорово влип. Директор уже оповестил моих родителей, и сейчас самое главное – кто из них за мной приедет. Всей душой надеюсь, что не отец.

Мне дали пакет со льдом, и я, пытаясь отвлечься, рассеянно верчу его в руках вместо того, чтобы прикладывать к рассеченной губе.

– Простите, мистер Кастилло, – в который раз мямлю я, исподлобья глядя на директора. – Не понимаю, как так вышло…

– Ни за что не поверю, что ты избил Монтгомери ни за что. У тебя должны были быть веские причины, – возражает директор, и под его пристальным взглядом я опускаю голову. Пожимаю плечами и вру:

– Мы с Блейком поссорились, и я вспылил. – Не могу же я сказать, что представлял на месте Блейка Монтгомери собственного отца. – Такого больше не повторится, мистер Кастилло. Извините, пожалуйста.

В этот момент раздается стук, и кто-то заходит в дверь. Вытягиваю шею, чтобы увидеть, кто пришел. Первым на пороге появляется полицейский Браун, а следом за ним – отец, и мое сердце уходит в пятки. Отец даже не смотрит в мою сторону. Директор Кастилло встает ему навстречу.

– Спасибо, что так быстро приехали. – Он жмет руку отцу и кивает полицейскому, который выходит из кабинета и плотно прикрывает за собой дверь. – Присаживайтесь, пожалуйста.

Директор вновь опускается в кресло, а отец – на стул рядом со мной и, съежившись, начинает нервно постукивать ногой по полу.

– Что стряслось? – спрашивает он.

Его голос слегка дрожит. Отец пока не злится, он обеспокоен: не понимает, почему его вызвали к директору. Может… может, он боится, что я все про него рассказал?

– Тайлер устроил на перемене драку, – сообщает ему директор.

Наверное, до сегодняшнего дня он даже не помнил, как меня зовут. Я всегда был очень тихим и послушным мальчиком.

Отец вздыхает с облегчением, однако уже через пару секунд в нем вскипает ярость. Выпрямившись, он щурится на директора Кастилло.

– Драку? Тайлер подрался?

Раньше со мной такого не случалось. Разве что в раннем детстве, когда мы с братьями ссорились из-за игрушек или игровой приставки. Я впервые намеренно ударил человека, чтобы причинить ему боль, и до сих пор недоумеваю, как меня угораздило. Я потерял контроль над собой, прямо как отец. Блейк Монтгомери случайно попал мне под горячую руку.

– К сожалению, да, мистер Грейсон. – Директор так сурово хмурится, что даже выглядит старше. – Прямо в столовой. Полицейский Браун вовремя вмешался и разнял их. Я считаю такое поведение неприемлемым. Вынужден отстранить Тайлера от уроков до конца следующей недели.

– Отстранить?! – ужасается отец. Я и сам не ожидал такого наказания. Думал, меня оставят после уроков… Ну все, теперь мне крышка. – А второго участника драки тоже отстранили?

Директор Кастилло облокачивается на стол и качает головой.

– Вы не поняли, мистер Грейсон. Тайлер не просто устроил драку, он без всякой видимой причины набросился на одного из учеников восьмого класса и избил его. Так что нет, Блейка Монтгомери не отстранили. А тебе, Тайлер, придется поговорить об этом с мистером Хейзом, когда вернешься в школу.

Отец молча взирает на директора, затем медленно поворачивается и, не мигая, смотрит на меня. Его зеленые глаза зловеще прищурены, ноздри раздуваются, на скулах играют желваки.

– Спасибо, мистер Кастилло, – цедит он сквозь зубы, поднимаясь со стула. – Тайлер, идем.

Не испытывая его терпения, поспешно вскакиваю на ноги.

– Если что, звоните! – кричит нам вслед директор.

Он заметил? Заметил ярость отца и мой страх? Или только я это замечаю, потому что знаю характер отца?

Не слушая больше директора, отец покидает кабинет и так быстро шагает прочь, что я почти бегу за ним. В школьном коридоре сейчас тихо и пусто: уже начался пятый урок, и все разошлись по классам. Отец не произносит ни слова, только тяжело дышит и сжимает кулаки. Судя по всему, его гнев распаляется.

Как только мы выходим за территорию школы, отец, резко толкнув меня к своему «Мерседесу», рычит:

– Черт возьми, что ты творишь, Тайлер?!

Я с размаху налетаю на дверцу машины. Покрытое синяками тело отзывается резкой болью. Отец хватает меня за грудки и, подтащив ближе к себе, исступленно трясет. На лбу у него вздулись вены, глаза бешено сверкают.

– Тебя отстранили от уроков! Отстранили! – Он снова кидает меня к машине. – Ты избил ребенка!

– Ты тоже, – шепчу я.

Я не должен был этого говорить, не должен был ему прекословить. Несколько секунд отец, тяжело дыша, тупо смотрит на меня, пытаясь осознать услышанное. Затем его захлестывает новая волна гнева.

– Садись в машину, Тайлер, – тихим, клокочущим от ярости голосом велит он.

Отшвырнув меня в сторону, он обходит автомобиль и уже было садится за руль, однако, заметив, что я не двинулся с места, замирает.

– Быстро в машину, черт тебя дери! – орет он.

И я смиряюсь с неизбежным. Слишком поздно что-то менять. Я подрался, на две недели вылетел из школы, да еще и надерзил отцу. Он ни за что мне этого не простит. Нервно сглотнув, залезаю на переднее сиденье. Единственный способ спастись – отключить сознание, и я заранее стараюсь отрешиться от реальности, но, к несчастью, не успеваю. Как только я захлопываю дверцу, кулак отца врезается мне прямо в лицо, и у меня сыплются искры из глаз.