Закон крови - Дмитрий Силлов

Я покинул башню и спустился вниз.

– Держитесь, девчонки, прорвемся, – сказал я, лишь чтобы что-то сказать. Порой в подобной ситуации молчание может быть истолковано как угодно. А когда командир подбадривает, всё на душе легче. Даже если осознаешь, что он говорит только для того, чтобы ты не закопался в своих страхах и помер с честью и с легкой душой.

Конечно, рано себя хоронить, пока не всё потеряно, но, честно говоря, восемь колес лучше шести, а полный боекомплект лучше практически полного его отсутствия. И хотя «Росток» может ехать и при полном повреждении половины колес, результат погони лично для меня был очевидным.

Не иначе как по желанию заказчика, наша модификация БТРа была выполнена, как и у предыдущей модели, без жесткой дележки отсеков на боевое, десантное и отделение управления. Поэтому, напоследок ободряюще подмигнув девчонкам, я подошел к Русу и сказал:

– Тормози. Будем сваливать на своих двоих.

– Сейчас шоссе будет, командир. На нем и тормозну.

– Попутку поймать надеешься? – хмыкнул я. – Ну-ну.

Хотя в словах Бельского был резон. Шоссе – это артерия, на которой может случиться всякое. Что именно – я не знал. Но в лесу у нас шансов точно не было. При вампирских возможностях прочесать лес и выловить четверых беглецов дело нескольких часов. Если уж они на «Ростках» по Подмосковью разъезжают свободно, то что им стоит поднять вертолеты и несколько войсковых частей, чтоб прочесать лес? Да и не уйдем мы далеко без еды и отдыха. Уж если я уже почти готов жрать колбасный фарш из человечины, то как должны себя чувствовать девчонки…

Они, похоже, уже ничего не чувствовали. После серьезного стресса обычно наступает стагнация. Они просто сидели на своих местах, уперев в пол приклады «Валов» и смотрели перед собой. Симптом крайней усталости. Что вполне можно понять после стольких-то приключений. Другого мужика давно б уже кондратий обнял, а эти молодцом, держатся.

– Готовимся к десантированию, – сказал я, открывая люк. – Потерпите, милые, скоро все кончится.

Я не врал. Скоро действительно все должно было закончиться. Или мы уйдем от погони и где-нибудь спрячемся на время, или нас догонит вампирский БТР. Но обратно на фабрику я не вернусь и своих туда увезти не дам. На трансформации у нас ни у кого сил больше не осталось, но на то, чтобы нажать спусковой крючок, много сил не требуется…

«Росток» выполз к шоссе, как подраненный кабан, и остановился у серой ленты, делающей в этом месте крутой поворот.

– На выход! – скомандовал я.

То, что поворот – это хорошо. Может, получится сделать засаду. Хотя толку от этого будет немного, если вампиры не покинут свой БТР. Мне вспомнилась отчаянная последняя атака отряда ликанов, которые все как один полегли под танковым пулеметом. Но лучше уж так, чем быть расфасованным по банкам на вампирской фабрике.

Мой маленький отряд вооружился «Валами» и полез из бронетранспортера, проигнорировав более тяжелое вооружение. Конечно, тот же гранатомет АГ-17 штука хорошая, но только против пехоты. Против бронемашины толку от него маловато, а переть его на себе еще то удовольствие.

Но организовать засаду мы не успели.

Ее организовали до нас…

Из-за поворота задом медленно выехали два внедорожника, словно танки в сопровождении пехоты. Пехота в количестве четырех человек была вооружена тремя «Вампирами», направленными на наш БТР. А на нас внимательно смотрели дула двух пулеметов, установленных на сошках внутри тяжелых автомобилей, и одного АК-107 с подствольным гранатометом «Костер». Который держал в руках худой тип в черном армейском костюме и полицейских очках.

Причем этого типа я определенно где-то видел…

Осмотрев нас через темные стекла, тип удовлетворенно кивнул и дал отмашку своим.

Гранатометы опустились. Хотя не настолько, чтобы их нельзя было моментально вскинуть и применить по назначению. Пулеметчиков отмашка, похоже, не касалась – стволы их «Печенегов» даже не шевельнулись.

Между тем тип перекинул за спину свое оружие, наличие которого свидетельствовало о том, что вампиро-ликаний «Маскарад» ему глубоко по барабану. После чего вытащил из кармана какую-то фиговину, смахивающую на пульт от видеокамеры, направил на меня и нажал на кнопку.

– Ой! – пискнула Маргарита. А потом отчетливо пискнуло у меня в груди. Я в недоумении опустил глаза. Вроде не терминатор я, сигнализацию мне в организм не вживляли. Еще один повод сходить к психиатру. А может, мне всё это снится, а?

Сбыться моим надеждам было не суждено. Тип удовлетворенно хмыкнул, спрятал пульт в карман… и снял очки.

Вот бы никогда не подумал, что на дохлом клерке может так сидеть форма военного покроя. Словно он в ней родился и ничего другого не носил сроду. Так подгоняют по себе одежду очень опытные киллеры и сильно тертая жизнью спецура. Чтоб ничего не гремело, нигде не жало, не натирало и чтоб любимый нож и ствол находились там, где удобно, а не где им положено быть по уставу.

Перед нами стоял часовщик из торгового центра в Куркино. Кто бы мог подумать, что под черным беретом этого жилистого вояки кроется крашеная челка…

На лице «часовщика» ясно читалось: «Как же задолбал меня бестолковый народ, постоянно отрывающий от работы!» Примерно это он и озвучил, протирая очки специальной тряпочкой, находящейся до этого в специальном крохотном кармашке на рукаве:

– Госпожа Всеславова. Заказ вашего отца был оплачен с карты господина Руслана Бельского. Господин Бельский, вы подтверждаете заказ?

Рус на всякий случай кивнул, хотя на его лице читалось недоумение, аналогичное моему.

Лицо «часовщика» стало еще более кислым.

– В таком случае ключ от вашего заказа находится во внутреннем кармане эээ…

– …моей куртки, – сказал я, доставая из-за пазухи чудом сохранившийся стальной брелок в виде средневекового щита с рельефной черной буквой «Н» на месте герба, на карабине которого был прикреплен ключ и черная карта с изображением серебряного волка, словно по холмам бегущего по трем выпуклым кнопкам.

– А как… – пробормотал я.

– Наша фирма всегда доставляет заказ клиенту, оплатившему страховку заказа, – скучным голосом пояснил «часовщик».

– …и радиомаяк, по которому можно этого клиента найти, – продолжил я.

«Часовщик» продолжал протирать свои очки.

Знакомый типаж. И как я сразу не разглядел, кто есть ху, в крашеном продавце? Хорошо маскируется, профессионал. И вряд ли нетрадиционной ориентации, как можно подумать по крашеной челке и тряпочке для очков. Скорее маньяк-эстет. Если и зарежет, то инкрустированным сапфирами ланцетом семнадцатого века. Или пристрелит из «калаша» со сбалансированной автоматикой, причем не очередью, а одиночным, прицельно в ту точку, которую наметит. И очень огорчится, если промахнется на сантиметр. Но такие обычно не промахиваются…