Звездный Оракул - Пол Дж. Макоули

С чудовищно широкой улыбкой Узабио обернулся от руля катера. Он установил автопилот и пошел к Пандарасу, протягивая ему руку, чтобы помочь встать. И тут же отскочил назад, схватившись за щепку, которую Пандарас воткнул ему в глаз.

Пандарас поймал его ноги, дернул на себя, навалился всем телом на тушу Узабио, перевалил через край лодки, и в следующий миг тот исчез за бортом.

Катер уносился прочь от водопада. У Пандараса ушло несколько очень нервных минут, чтобы разобраться, как выключить маленькую машину, которая управляла движением судна, и повернуть назад.

Оба галиота горели и дрейфовали к краю мира. Черную баржу сносило в сторону города, над ней жужжало целое облако машин. Пандарас что есть духу гнал катер по волнам. Ни диска, ни рамы не было видно. И никаких признаков префекта Корина или Йамы.

Пандарас не верил, что Йама Погиб. Он клялся найти его.

Он решил, что проведет в поисках весь остаток своих дней, но ошибся.

Когда еретики перенесли его из Стеклянной Пустыни, Йама вскоре почувствовал, что префект Корин бродит в близи развалин города Сенша. Префекту удалось подчинить себе несколько машин, и в дни после суда он перемещался с места на место вокруг города с его громадным гарнизоном, очевидно, выискивая слабые места. Йама был уверен, что префект непременно попытается спасти его от еретиков, но в успех не верил. В самом лучшем случае он может сыграть роль отвлекающего маневра. Теперь он понял, что в очередной раз недооценил способности префекта.

У Йамы был собственный план спасения. Он хотел перелететь через край мира и упасть в узкую щель, куда уходила река и где прошлое и настоящее смешивались в один клубок.

Эта узкая щель была оставлена, когда собирали структуру мира, и Йама считал, что может упасть в самое его начало и найти наконец людей своей расы. Он получил эти сведения от владычицы доктора Дисмаса. Она поглотила множество более мелких машин, массы людей и стащила в одну кучу их знания, как древесная крыса тянет в свою нору сколки стекла, кусочки пластика, металла, обрывки бумаги. Этот грандиозный запас информации хлынул в Йаму, когда машина пыталась превратить его в свою часть, поглотить сознание. Стремительный поток сведений едва не смыл его собственную личность. Тогда у него было совсем мало времени, чтобы сориентироваться, но все же он успел узнать тайну Великой Реки и понять, что конец мира лежит в его начале. А этого было достаточно.

Ему легко было обмануть крошечный интеллект карабинов в руках стрелков и убедить их, что они уже произвели выстрел, хотя на самом деле этого не было. Значительно труднее оказалось подчинить себе одну из машин, сопровождающих баржу. В эти машины были встроены сотни взаимозависимых ячеек-личностей, и каждую такую связь требовалось аккуратно распутать. Но Йама знал, что ему понадобится машина, чтобы разрезать путы, когда его бросят в воду. И пока еретики готовили его к казни, он все время занимался только этим.

И вот когда он, обнаженный, уже висел на колесе, что-то сбило флайер над его головой, моторная лодка врезалась в левый галиот, и тот взорвался. Пока Энобарбус бежал к бушприту, Йама уже догадался, что происходит, и использовал единственную послушную ему машину, чтобы убить офицера, который держал Пандараса. Но Пандарас не стал спасаться, а бросился на помощь своему господину и напал на Энобарбуса, когда тот собирался отстрелить цепи, на которых висела рама.

А потом Йама упал. Колесо с рамой шлепнулось в воду, и его сразу закрутило и оттащило прочь от черной баржи. Мощный водяной вал подбросил всю конструкцию в воздух, потом швырнул в волну, которая накинулась на Йаму со страшной силой, царапая кожу и растягивая руки и ноги в разных направлениях. Йаме удалось глотнуть воздуха, но тут в колесо ударила следующая волна, Йама опять погрузился, еще раз всплыл, задыхаясь и мигая, и понял, что может утонуть, не успев упасть за край мира.

Тут на него упала какая-то тень: летающий диск, который остался качаться в воздухе, когда префект соскользнул на раму и навис над Йамой, стараясь удержаться на ногах на дрожащей от волн опоре. Посох его был привязан на спине, поверх развевающейся мантии. Он нанес Йаме четыре удара два в правый висок, два в левый. Когда он поднимал правую руку, что-то блеснуло. Нож. Йама, едва сохраняя сознание, мог только наблюдать.

Нож рассек веревку на левой руке Йамы. Лицо префекта Корина было в ладони от лица Йамы.

— Мы здесь, чтобы помочь тебе, мальчик, — сказал префект. Ему пришлось перекрикивать шум плещущих волн и неумолчный рев близкого водопада. — Теперь мы тебя не потеряем. Скажи, что ты будешь с нами, и мы освободим тебя.

Йама хотел что-то ответить, но мысли его расползались.

Он лежал распятый, обнаженный, беспомощный перед своим врагом и чувствовал, как оживают все его прежние страхи.

Префект Корин! Бесстрастный, непрощающий, неутомимый…

От него нет спасения. Он никогда не остановится, никогда не сдастся, никогда не умрет.

Лицо префекта придвинулось совсем близко. Кожа его была холодной и влажной, дыхание — обжигающим. Вместо левого глаза — грубый складчатый шрам.

— Ты наш, Дитя Реки, — с угрозой зашептал он. — Выживем мы или погибнем — мы выживем или погибнем вместе.

Йама пытался сфокусировать взгляд на лице префекта Корина, но предметы расползались и прыгали. Он не боялся упасть за край мира, потому что знал, куда попадет. Но сейчас его наполнял животный ужас. Этого человека он боялся больше всего на свете.

Префект Корин улыбнулся и снова зашептал:

— Ты ведь не хочешь умереть? С этого и надо начинать.

Он поцеловал Йаму в губы и сел на его ноги, собираясь разрезать веревки на щиколотках. Внезапно ветер сдул в сторону его мантию. Префект хлопнул себя по плечу и посмотрел на окровавленную ладонь. Йама вспомнил ружье Энобарбуса. В тот же миг что-то бичом рассекло воздух, и на лицо Йамы брызнул фонтан крови. Префект Корин зарычал, покачнулся и полетел в пенящиеся потоки. Летающий диск потерял вдруг устойчивость, перевернулся и последовал за своим хозяином. Йама следил, как он уменьшается за плотной завесой дождя. И тут сильный водоворот подхватил раму и закружил ее в волнах.

Струи дождя смешивались с фонтанами брызг от беснующихся волн. Их холодные иглы непрерывно впивались в кожу, не позволяя Йаме впасть в забытье. Воздух наполовину состоял из воды. Устрашающий рев заполнил каждую клетку тела Йамы. Рама трещала и гнулась. Невероятно, но она сейчас поднималась, скользя по гладкому водяному склону. На мгновение Йама замер на самой вершине волны на краю мира, за черными дождевыми тучами увидел баржу, два тонущих галиота, быстроходный катер, уходящий прочь по широкой дуге.

А потом мир улетел назад, а он полетел из него прочь.

* * *

Был полдень. Господин Нарьян объявил, что это благоприятное время для казни. Солнечные лучи отвесно низвергались на землю, превращая дальний берег в сияющий золотом нож, отрезающий половину неба. Мимо летела стена воды и, падая, сама в себя заворачивалась. Серебряная струя на голубом фоне воздушного покрывала — она уменьшалась по направлению к узкой щели, исчезала в ней и уносилась неведомо куда. Йама ощущал переплетение гравитационных полей как нити, дергающие за руки и за ноги. Он постарался сосредоточиться, найти машины, генерирующие эти поля, и вдруг почувствовал, как далеко внизу, подобно жабе на дне колодца, шевельнулся холодный древний разум.