Нет правил для богов - Владислав Выставной

Конечно, Ферре видел свою цель не в избавлении этих земель от нежити. Все, что ему было нужно, – убедиться, здесь ли прячут посланцу. Но природная ненависть к последователям ненавистной Мортис брала свое: он все больше хотел поквитаться с хозяином этого мрачного замка!

Наконец, уничтожив по дороге всех зомби, находящихся в пределах видимости, отряд достиг центрального зала – с высоким потолком и огромным камином.

Свет неохотно пробивался сквозь пыльные стекла и мрачные витражи, выхватывая из полумрака огромное кресло. В этом кресле с высокой спинкой, обтянутой почти истлевшей кожей, полулежал человек крайне изможденного и болезненного вида.

Судя по богатой, расшитой золотом одежде и драгоценным камням, сверкающим на перстнях, это и был сам лорд.

– Что вам угодно? – слабо проговорил он. – Кто впустил вас?

Ферре сразу заметил, что одна рука лорда покрыта густой шерстью, из-под которой торчат жуткого вида когти. Любому инквизитору это говорило лишь об одном: перед ними оборотень. Правда, либо раненный, либо опутанный колдовскими чарами.

– Мы не нуждаемся в приглашении, – хмуро сказал Ферре. – Мы – слуги Священной инквизиции. И раз уж вы, почтенный лорд, приняли человеческий облик, я объявляю вам: сейчас вы будете убиты, как еретик и изменник!

– Это мы еще посмотрим! – осклабился лорд.

Ферре ожидал, что тот сейчас же превратится в клыкастое чудовище – как и полагается оборотню. Так лорд и поступил. Но перед этим выкрикнул какое-то непонятное, леденящее душу заклинание.

Пол под ногами содрогнулся, и устилавшие его плиты взорвались сотнями обломков. Откуда-то снизу, из смрадной подвальной глубины, рвалось чудовище.

– Дракон Рока! – воскликнул ассасин.

Но Ферре и без того уже понял это. Выходит, безумец-лорд не терял времени, все глубже погружаясь в пучину греха и ереси.

Что ж, его смерть будет уроком другим!

– Вперед! – воскликнул инквизитор и бросился туда, где, пытаясь вырваться на волю, метался, круша и ломая все вокруг себя, злобный дракон.

Стоило тому вырваться и расправить крылья, пустить в дело убийственные когти – бой можно было считать проигранным. Но пока охотникам на ведьм удавалось отвлечь на себя внимание монстра. Дракон пытался поразить врагов смертельным дыханием – и один из охотников уже попал под струи ядовитых испарений, заметно ослабнув при этом.

Ферре рассчитывал прийти воинам на помощь. Но огромная тень метнулась ему наперерез. Сверкнули злобные глаза – и инквизитор отлетел назад, отброшенный мощным ударом.

Палица откатилась в сторону, в голове отвратительно шумело. Ферре почти равнодушно наблюдал, как приближается к лицу брызжущая слюной зловонная пасть…

Но яркая вспышка ударила по глазам, на время лишая зрения, и донесся до слуха исполненный муки стон…

Чудище рухнуло у ног инквизитора, на глазах превращаясь в мертвого человека.

Ассасин пнул ногой труп оборотня. В руке он сжимал магический свиток.

– «Гнев богов», – сурово сказал ассасин. – Так мы всегда расправлялись с этими тварями…

И тут же, не теряя ни секунды, швырнул в беснующегося дракона один за другим два кинжала. Зал наполнился звериным, исполненным ярости ревом, в воздухе распространилась удушающая могильная вонь.

Ферре нашел в себе силы, чтобы подняться. Сжал крепче палицу – и бросился на помощь охотникам на ведьм. Мощные удары палицей пришлись как нельзя кстати: один охотник уже упал, выронив меч и дергаясь в смертных судорогах. Дракон же расправил крылья в готовности ринуться вверх…

Но не успел, получив еще один, смертельный удар от ассасина.

Вскоре все было кончено. Дракон, ослабнув, прекратил попытки прорваться сквозь камень, устилающий зал, и рухнул вниз – в неведомую пучину своей преисподней.

…Едва покинув ворота замка, Ферре тряхнул головой, приходя в себя, и сказал твердо:

– Все зашло слишком далеко – мы потеряли уйму времени. Клянусь Всевышним, Ламберт дорого заплатит мне за это приключение! А сейчас поспешим – мне не терпится ощутить в руках его горло…

Отец Себастьян смиренно ждал аудиенции. Его неподвижная черная фигура ничем не выдавала накала чувств, царивших в душе. Неподвижные паладины даже не глядели в его сторону – еще более недвижимые, напоминающие восковые фигуры в доспехах. В приемной со свитком в руках дожидается более важная фигура – имперский канцлер. Это плохо: беседа Императора с канцлером может затянуться, угрожая катастрофой…

Ждать можно было сколько угодно – у Императора много дел. Да и кто он такой для великого монарха? Всего лишь один из помощников Иоганна IV, фигура серая, совершенно чуждая при дворе. К тому же известно, насколько Император не любит инквизиторов. Забавно – но именно это обстоятельство является еще одной причиной для того, чтобы появиться здесь.

Церковь слишком слаба, а Империя нуждается в духовном стержне. Аристократам, погрязшим в роскоши и распутстве, нет до этого дела. Они не понимают, что враждебные расы копят силы в нетерпении наброситься на ослабленную войнами Империю и окончательно добить ее. К сожалению, Император по-прежнему остается стойким проводником интересов знати.

И это положение надо менять.

Но для этого требуется перешагнуть первую, самую крутую и опасную ступень…

Высокая створка двери приоткрылась, показался секретарь с бледным, припудренным лицом. Канцлер сделал было шаг в сторону двери, но секретарь подал знак остановиться и обратил бесстрастный взор к Себастьяну:

– Император ожидает вас, отец Себастьян.

Это была удача! Канцлер сердито отступил, Себастьян же, не меняя унылого выражения лица, проследовал мимо паладинов вслед за секретарем.

В приятном, светлом интерьере императорских покоев инквизитор чувствовал себя неуверенно: ему не хватало привычного полумрака, дающего иллюзию безопасности. Строгие стены Магистрата придали бы ему куда больше решимости…

Но Себастьян взял себя в руки. Следовало подготовить Императора к грядущим событиям. Оставалось полагаться лишь на силу собственных доводов и природную харизму.

Император восседал на троне – как и всегда во время официальных встреч. С высоты постамента он взирал на вошедшего, как небожитель, вызывая невольный трепет.

Впрочем, это больше рассчитано на людей, не сильно искушенных в политике. Себастьян прекрасно знал, что не высота трона определяет подлинную власть. Хитрость и коварство – вот главная сила. А высокий трон… Что ж – с такого больнее падать!

– С чем пожаловал, инквизитор? – спросил монарх с присущей великому сдержанностью. – Насколько я знаю, тебя считают правой рукой Великого Инквизитора?