Метро 2033. Пифия - Дмитрий Глуховский

– Далеко еще? – спросила Гончая, ослабив натяжение петли.

– Пришли… дверь… там, там… – залепетал задыхающийся пленник и закивал головой в глубину напоминающего бетонную кишку узкого коридора.

Гончая вгляделась в темноту перед собой, никакой двери, естественно, не заметила, но в коридоре стало будто бы светлее. Она опустила факел, потом воткнула его в трещину на полу и прошла несколько шагов вперед. Так и есть! В глубине коридора мерцал очень слабый, едва различимый свет, и глазастый парнишка разглядел его.

– Шагай вперед, и без глупостей, – приказала пленнику Гончая.

Вряд ли он понял ее предупреждение, но послушно двинулся вперед. Гончая последовала за ним, а вместо оставленного факела взяла в руку собственный нож. Он казался надежнее трофейного клинка Тевтона, все-таки сама выбирала.

Примерно через двадцать шагов Гончая поняла, что свет электрический, а еще через десяток разглядела впереди и тускло горящую лампу, защищенную круглым стеклянным колпаком. Фонарь был установлен не на потолке, а на стене, под ним располагалась массивная железная дверь, такая же непробиваемая и прочная, как гермозатворы.

* * *

Снова вышло так, как когда Майка впервые потеряла сознание. Только что она наблюдала, как женщина-кошка и ее пленник друг за другом идут по какому-то коридору, и вдруг взгляд провалился под землю.

Перед глазами все быстрее и быстрее замелькали каменные пласты. Они крошились, раскалывались на части, потом на отдельные глыбы и, обрушившись вниз, исчезали в… колодце? Дымящемся жерле? Или чьей-то бездонной глотке?!

Огромные камни стремительно летели в пропасть, но Майка падала быстрее, обгоняя их, пока не оказалась в самой глубине, за бурлящей пеленой ядовитых испарений, взбиваемых в пену движениями десятков, сотен, тысяч суставчатых лап.

Нет! Их было намного больше. Майка даже не знала такого числа. Но повсюду, насколько хватало глаз, она видела одно и то же – жуткие лапы без шерсти, мяса и кожи. Лапы, состоящие из одних голых костей и заканчивающиеся единственным когтем. И все эти тысячи тысяч лап безостановочно двигались. Они вонзались в стены уходящего в бездну круглого жерла, вгрызались в камень и выталкивали наружу что-то необъятное, невообразимо огромное. Что и было одной бездонной глоткой.

* * *

– Это та дверь, о которой ты говорил? – на всякий случай спросила Гончая.

Проводник энергично закивал, но она и сама уже поняла – дверь та самая! Над дверью заброшенного бункера не горел бы свет, а если он горит, значит, бункер используется, и за дверью кто-то есть. Кто? Стратег с охраной или только Майка? Или это вообще не тот бункер, а Майкин находится в другом месте? Пока не попадешь внутрь, не узнаешь. А как попасть, если на двери ни запирающего штурвала, ни ручки, ни замочной скважины? Ничего, кроме панорамного глазка, да и тот, скорее всего, бронирован.

Гончая прикоснулась ладонью к стальной плите. Холодная. Как же она открывается? Надо полагать, изнутри. Там-то наверняка есть и ручки, и запоры, и все что положено. Что ж, придется подождать. Рано или поздно кто-нибудь да откроет.

Дикарь, который все то время, пока она осматривала дверь, смирно стоял рядом, теперь нетерпеливо топтался на месте и закрутил головой. Валить собрался, сообразила Гончая. Помнит о ее обещании. Может, и правда отпустить? Что с ним еще делать?

– Уйти хочешь? Снова на людей охотиться, мясо жрать?

Она издевалась, но молодой людоед этого не понял. Очевидно, ирония была ему недоступна.

– Идет! Близко! Здесь скоро, – понизив голос, испуганно зашептал он.

– Кто идет? – спросила Гончая.

Но прежде чем дикарь успел ответить, бетонный пол у нее под ногами содрогнулся. Запертая дверь затряслась и угрожающе загудела. А может, и не дверь! Воздух наполнился цементной пылью. А горящий сверху фонарь мигнул и погас.

* * *

Рисунки подготовили ее к ужасу, который сейчас воочию предстал перед глазами. Только поэтому Майка не потеряла сознание.

К реальности ее вернула женщина, которая принесла еду, она вошла в комнату-клетку с подносом, хотела поставить его на стол, и в этот момент погас свет. Он выключился не только в комнате, но и в коридоре – повсюду. Лампы вскоре снова зажглись, но уже не так ярко. И одновременно где-то снаружи протяжно завыла сирена.

Услышав тревожный сигнал, женщина испугалась, выронила поднос и бросилась к двери, но как-то неуклюже и очень медленно. Майка тоже перетрусила, потому что увидела, что стол с карандашами, за который она решила больше не садиться, ползет к ней, словно живой. И не только стол! Кровать отъехала в угол, и даже ковер сдвинулся в ее сторону. Пол вдруг ушел из-под ног. Майка даже не поняла, отчего теперь лежит на мягком ворсе. Мебель отлетела к стене, со стулом ничего не случилось, а у стола треснула столешница.

Майка повернулась к женщине, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Но это было не так. Женщина не двигалась, она лежала на полу, ноги в коридоре, а туловище, руки и голова в комнате. Ее глаза были широко открыты, а на той половине лица, которая оказалась повернута к Майке, пузырилась кровь. Стальной косяк железной двери тоже был измазан кровью.

Майка перевела взгляд с пятна крови на дверном косяке на неподвижное лицо женщины и икнула. Услышала, как в коридоре что-то с грохотом упало, и икнула еще раз.

Снаружи загремело сильнее. Видимо, что-то тяжелое посыпалось на пол. Стол снова врезался в стену, расколов и несчастный стул. Майка почувствовала, что дрожит. Но дрожала не только она, дрожали стены ее комнаты, дрожали пол и потолок, кровать ходила ходуном, а за стеной кто-то надрывно кричал от боли, Майка даже не могла понять, мужчина это или женщина.

– Мама, – сказала она. А когда комната содрогнулась от нового толчка и вместе со всей мебелью и телом мертвой женщины ухнула вниз, закричала во весь голос: – Мама!!!

* * *

Через несколько секунд фонарь над дверью снова загорелся, и Гончая не узнала подземный ход. Пол, стены и потолок покрылись сетью широких трещин. Под ногами валялись куски отвалившейся штукатурки и выкрошившиеся куски бетона. Стена бункера отошла назад, а внешняя дверь, наоборот, накренилась в сторону коридора. Дикарь-проводник упал на колени и жалобно выл по-звериному. Да и черт с ним!

Гончая метнулась к двери. Из-за нее тоже доносился вой, но не человеческий. Похоже, в бункере включилась сирена. Затем последовал новый толчок, еще сильнее первого. Гончую подбросило к потолку, а когда она упала на пол, чуть не придавило дверью бункера, вывалившейся из стены вместе с дверной коробкой. Гончая едва успела увернуться от падающей на нее бронированной плиты. Зато рухнувшая дверь открыла ей путь в бункер!

За дверью начинался внутренний коридор. Там мигали лампы аварийного освещения, и звучала сирена, но судя по механическим щелчкам и неравномерным паузам, выть ей оставалось недолго. Чтобы попасть в бункер, пришлось спрыгнуть внутрь, почему-то пол за стеной оказался на метр ниже, чем снаружи, и к тому же ходил ходуном под ногами. Но Гончая даже не обратила на это внимания, потому что в паузах между щелчками и воем сирены отчетливо услышала Майкин крик: