Королевская кровь. Огненный путь - Ирина Котова

Потому что это неразумно и бесполезно. С ней я не смогу уйти. Потому что она погибнет в лесу. И меня погубит.

«Здесь она погибнет точно, – не унимался фантомный фон Съедентент, – а там ты дашь ей шанс. Да и сможешь ли ты жить, зная, что оставил ее в этом дерьме?»

Макс желчно фыркнул; женщина у плеча снова замерла, затем успокоилась, задышала ровнее.

Мартин всегда был прекраснодушным дураком.

А все же жаль, что нельзя прийти в этот мир вчетвером. Здесь не действует стихийная магия Туры, здесь мы обычные люди. А будь мы в силе… почистили бы его.

Он покачал головой, уже почти заснув.

Ну и кто тут прекраснодушный дурак?

Нижний мир, столица империи Лакшия

Максимилиан Тротт

С утра он снова колол дрова, таскал для хозяина воду из колодца – тот собирался опять варить пиво. Затем сел есть. Венин, одетая в купленную Максом рубаху, с хитро заплетенными волосами, опять драила полы рядом с другими женщинами, и те, не сдержав любопытства, что-то шептали ей, косясь на Макса; она только розовела.

– Ишь, расцвела, – с сожалением сказал Якоши, останавливаясь подле нее. – Волосы заплела, как мужняя. Может, зазря я тебя отдал, а, Венин?

Она сжалась. Макс опустил на стол кружку, поднимаясь из-за стола. Хозяин покосился на него, захохотал.

– А злющий-то, чисто самка охонга в период спаривания! Ты, странник, не сжимай зубы-то, выгоню! Думаешь, других охотников на работу не найдется? Купил – твоя. Понимание тоже имею.

– Это хорошо, что имеешь, – сказал Тротт, глядя прямо в заплывшие жиром глаза. – Есть еще дела, хозяин? Если нет, то позволь, в храм схожу.

Женщины испуганно зашушукались, пряча глаза. Венин все так же молча натирала полы.

– Да работайте вы, личинки! – рявкнул Якоши. – Вот что, Торши. На кухне ножи затупились, наточи как надо. И можешь идти.

Макс снова прошел к базару, поднялся на холм к храму. Купил за медную монетку четырех жертвенных голубей – ими, а также козлятами и прочей живностью активно торговали внизу, у холма. И, склонившись, прополз, как полагалось, под воротами высотой по пояс обычному человеку – чтобы никто не забывал кланяться при входе.

За высокими стенами, выстроенными полумесяцем, находился мощенный камнем внутренний двор. Огромный, как три университетских стадиона, не меньше, и пестрый. Стены покрыты цветными тканями. Здесь сильно пахло кровью – и свежей, и свернувшейся – и едким смолистым дымом от чадящих у стен жаровен. И здесь Макса снова придавило ощущением чужого ненавидящего взгляда. Но он справился, шагнул дальше – сзади из низких ворот уже подпирали желающие вкусить божьего благословения.

Людей было очень много, и Тротт лавировал в толпе, наблюдая за происходящим. То и дело раздавалось придушенное блеяние или клекот приносимого в жертву животного: над широкими отверстиями в полу резали жертвы, выпускали кровь, туши складывали у ног богов.

Тут же важно ступали, наблюдая за порядком и раздавая благословения, разряженные жрецы и жрицы – в длинных белых одеждах, с подведенными желтым глазами, с длинными волосами. Их сопровождали рабыни – бритые, одетые лишь в набедренные повязки, с закрытыми кожаными масками ртами, с чашами в руках, в которые молящиеся бросали монетки.

В прямой стене «полумесяца» были прорезаны окошки – и каждый желающий мог посмотреть на крышу дворца тха-нор-арха, соединенного с храмовой половиной мостиками. А вдоль полукруглой стены стояли четыре огромные статуи богов Нижнего мира.

– Благословляю, – махнул рукой проходящий мимо жрец, и Тротт поклонился и поспешил в центр двора.

Там возвышался над каменной кладкой позолоченный купол, сплошь покрытый гравировкой: ступая вокруг, молящиеся могли воочию наблюдать историю триумфа божественной четверки. Макс, сжимая полудохлых птиц, влился в поток людей, кружащих у купола, без интереса осматривая картинки для паствы и слушая разговоры. Вот показана жизнь до прихода богов – люди едят из одного корыта с ящерами, спят в грязи, чешутся.

– Ишь, дикие времена! – поражались верующие, с восторгом рассматривая картинки.

Вот четыре бога спускаются из небесных врат, а за ними растекается по земле огромная армия.

– Сила-то какая! – захлебывался от благоговения идущий перед Максом горожанин.

Вот повержены старые боги, и двое пришельцев пробивают им грудь копьями, а двое выворачивают из земли горы и заваливают сверху.

– А страшные-то какие! – продолжал поражаться горожанин, разглядывая старых богов – их постарались намалевать отвратительными, с длинными языками, уродливыми, маленькими. Макс скептически посмотрел на картинку, повернулся к статуям захватчиков – при всем старании художников новые боги смотрелись куда страшнее.

Дальше на золоченой стенке купола шла обычная религиозная дребедень: выдача законов, благословение первого тха-нор-арха, создание новых инсектоидов… Народ, разглядывающий деяния богов, шумел, народ рыдал, падал на колени.

Макс, у которого от этой странной экзальтации разболелась голова, наконец завершил круг. Теперь нужно было принести жертвы, сделать вид, что молишься, и потом спокойно побродить по двору, послушать разговоры.

И он пошел к богам, у ног которых были пробиты круглые и широкие окна в подземное капище. Там, в толще холма, на огромном алтаре шли службы и приносились жертвы. Туда сверху лили жертвенную кровь животных или собственную, проводя лезвиями по запястьям и читая молитвы. Оттуда сейчас доносились речитатив и бой барабанов – и Макс не стал смотреть, потому что представлял, что там увидит. Добавил к подношению богам кровь четырех птиц, свернув им головы и побрызгав кровью из тушек вниз, в «окна» капища. Он переходил от одного бога к другому, и усиливалось ощущение чужого враждебного взгляда, и Тротт крутил головой, пока не понял, что исходит оно от сверкающих драгоценными камнями глаз статуй богов.

Макс и раньше видел их и поражался, как человеческий мозг может создавать такие извращенные воплощения своих страхов.

Первый, Нерва, «война» по-лортахски, – чудовище с паучьим телом на коротких ножках, с вырастающим из него человеческим торсом и двумя парами рук: одни людские, с ножами, другие – как лезвия охонга. Морда так вовсе треугольная, с огромными самоцветными глазами и маленьким ртом, заполненным зубами.

Второй – длинный, вытянутый, с трехсуставными руками и ногами и головой с длинными волосами и рожками-антеннами. Если сильно захотеть, можно увидеть в нем антропоморфного кузнечика. Омир, «закон».

Третий – крылатый. Малик, что значит «мера». Поставить стрекозу на задние лапы, дать в передние кривые мечи, придать немного сходства с человеком – и вот он, красавец.

Четвертый – Девир. «Владыка смерти» означало его имя, и он был меньше всего похож на человека: богомол богомолом с поджатыми передними лапами, человеческой мордой с теми же огромными глазами и поясом из черепов.