Последняя из рода Мун: Семь свистунов. Неистовый гон - Ирина Фуллер

В лесной чаще, привязанная к дереву, стояла белая лошадь. Судя по седлу и сбруе, принадлежала она знатному человеку. Выглядело животное спокойно, с равнодушием оно смотрело куда-то в сторону. Рядом, у ног, суетилась коричневая собака. Некрупная, но, кажется, охотничья.

Глава шестая,

в которой Элейн понимает, что делать дальше

В лесной чаще, привязанная к дереву, стояла белая лошадь. Судя по седлу и сбруе, принадлежала она знатному человеку. Выглядело животное спокойно, с равнодушием оно смотрело куда-то в сторону. Рядом, у ног, суетилась коричневая собака. Некрупная, но, кажется, охотничья.

Элейн подумалось, что эти животные олицетворяли взаимовыручку: конь спокоен, потому что рядом с ним охотничья собака, готовая ринуться в бой в любую секунду. Собака выглядит такой решительной, потому что рядом благородный скакун, высокий и мощный.

Элейн нужна была помощь, защита. Ковин был слишком опасен, но пока она не нашла способа отомстить, приходилось оставаться с ним.

Интуиция подсказывала: следовало воспользоваться визитом короля. План пока еще не сформировался, но предстоящий бал, казалось, был послан Солнцем. Работа в доме Ковина виделась единственным способом оказаться рядом с праздником. На праздник ее, конечно, никто бы не допустил, но даже быть поблизости – большая удача.

Вечером Элейн стало значительно лучше, и она отправилась на ту самую улочку, где дважды встречала Ллойда. Кто, если не он, мог стать тем самым помощником, в котором она нуждалась? Элейн готова была рассказать ему всю правду, если бы он согласился стать ее сообщником.

Вскоре она поняла, что гулять в одиночку вечером в таком месте – не лучшая затея. Пришлось натянуть капюшон плаща пониже, сгорбиться и начать прихрамывать, чтобы каждый второй прохожий не пытался заигрывать. Элейн потревожила одну женщину, затем другую, третью, и, наконец, узнала, где жил «миловидный молодой мужчина с вьющимися каштановыми волосами и грустными глазами». Дама в засаленном платье указала на третий этаж узкого, чуть покосившегося домика с запертыми ставнями.

Уже через минуту Элейн стучала в низкую дверь из посеревшего от времени дерева. Открыли ей не сразу. Судя по помятому виду возникшего в дверях Ллойда, он спал. А судя по запаху – спал нездоровым, нетрезвым сном.

– Элейн, что ты тут делаешь? – спросил он встревоженно.

– Мне нужна твоя помощь, – выдохнула она, снимая капюшон.

– Нет-нет, надень. – Ллойд огляделся по сторонам. – Лесным феям здесь показываться опасно.

Он вышел и закрыл за собой дверь, пояснив:

– Там такой беспорядок, тебе не стоит этого видеть…

Элейн понимающе кивнула. Они вышли из дома и прошли пару кварталов, чтобы покинуть улочку и оказаться в чуть более приветливом месте. Таверна «Свиньи и розы» готова была предложить сидр, медовуху и пиво, а также высокие столики на улице. За ними можно было только стоять, но Элейн это не волновало: главное – не сидеть в душном помещении с тремя дюжинами выпивох.

Сделав глоток из не очень чистой кружки, она начала свой рассказ:

– Я – Элейн из клана Мун. Это был маленький, но старинный клан, большинство людей из которого жили в Думне, деревне севернее Лимеса. Там моя семья владела большим домом с хозяйством. Отец был главой клана, но, когда звал долг, как все, уходил в военные походы. Потом война закончилась. Я была этому очень рада.

Она вздохнула, хлебнула сидра и продолжила:

– В тот день к нам в деревню пришел отряд карнаби. Они разгуливали в своей синей форме по нашим улицам, обедали в наших домах, пили из наших колодцев. Им предоставили ночлег. Братья и я недоумевали, почему отец допустил это. Хоть война и кончилась, карнаби мы были не рады. Мы знали, что это свирепый, воинственный народ, который только и жаждет кападонской крови.

Ллойд понимающе кивнул.

– Отец объяснил: когда король Англорума объединил земли, он велел каждому главе кападонского клана прислать подписанную присягу. Тех, кто не сделал этого, ждала кара. Клан Мун присягу подписал и отправил мормэру Донуну. Этот отряд, как думал отец, отправлялся призвать к порядку какой-то северный клан. Но он ошибся. Они пришли к нам. Якобы Донун не получил подписанный документ.

– Донун? – уточнил Ллойд.

Его взгляд был не таким сосредоточенным и спокойным, как обычно; он блуждал от лица Элейн к стене дома напротив, от него – к местным, устроившимся за соседним столиком, от них – к его собственным пальцам, сжимающим кружку. Но на словах о Донуне Ллойд чуть оживился и внимательно посмотрел на Элейн.

– Да, я думаю, это был нынешний наместник Мидленда, – кивнула она.

И рассказала об утреннем разговоре с Ковином и Донуном.

– Сначала, услышав имя наместника, я подумала, что это совпадение. Потом предположила, что он мог действительно не получить присягу, из-за чего отправил карательный отряд. Наконец, все это могло быть идеей Ковина. Скажем, он солгал, что Донун не получал присягу от моего отца, просто чтобы устроить резню.

Ллойд с сомнением покачал головой. Элейн печально хмыкнула:

– После того как я услышала, с какой ненавистью Донун отзывается о кападонцах, поняла: скорее всего присяга была, и оба об этом знали. В сговоре с Донуном они сообщили королю, что клан Мун начал восстание, которое было «героически подавлено».

– Для чего им это было нужно? – спросил Ллойд, вертя кружку с пивом.

– Ты видел наместника?

– Нет. Но, насколько знаю, он хромает, а лицо его покрыто шрамами, за что его зовут то Заплатка, то Резаный, то Пирог на Пятерых.

– По его словам, это сделали кападонцы. И… я пока не выяснила наверняка, но, возможно, мой отец имел к этому какое-то отношение. Просто я помню, как он говорил братьям, что победил Донуна в каком-то бою. Кто знает, что могло произойти в пылу сражения.

Ллойд задумчиво потер подбородок:

– Если так, то его желание отомстить твоему клану понятно…

Элейн вспыхнула от негодования.

– Даже если мой отец лично резал Донуна, в чем я сомневаюсь, это не оправдывает той жестокости: Донун не просто подставил человека, но обрек на смерть сотни людей! Отряд карнаби притворился дружественным, воспользовался гостеприимством, а потом жестоко вырезал целую деревню. Мне одной чудом удалось спастись. Жители моей деревни ни в чем не виноваты. Мой братишка – не виноват. Мои друзья – не виноваты.

– Это верно, но желание отомстить порой затмевает разум.

Она покачала головой:

– Ничто не оправдывает того, что они сделали в Думне!

Ллойд смотрел на нее, не споря, но, очевидно, придерживаясь иного мнения.

– Нам необязательно во всем соглашаться, – дернул плечом Ллойд. – Твое мнение