Chip War: The Fight for the World's Most Critical Technology - Chris Miller

данным, в 1997 году Рен привез группу руководителей Huawei на сайт , где они посетили такие компании, как HP, IBM и Bell Labs. Они убедились в важности не только НИОКР, но и эффективных процессов управления. Начиная с 1999 г. Huawei наняла консалтинговое подразделение IBM, чтобы научить его работать как компания мирового уровня. По словам одного из бывших консультантов IBM, в 1999 году Huawei потратила 50 млн. долл. на оплату консультационных услуг, в то время как весь ее доход составлял менее миллиарда долларов. В какой-то момент она наняла сто сотрудников IBM для переделки бизнес-процессов. "Их не слишком пугали инженерные задачи", - сообщил этот бывший консультант, но "они чувствовали, что отстают на сто лет, когда речь шла об экономических знаниях и знаниях в области бизнеса". Благодаря IBM и другим западным консультантам Huawei научилась управлять цепочкой поставок, предвосхищать спрос клиентов, разрабатывать высококлассный маркетинг и продавать продукцию по всему миру.

Huawei сочетает это с милитаристской этикой, которую компания называет "волчьей культурой". Каллиграфия на стене одной из исследовательских лабораторий компании гласит: "Жертва - высшее дело солдата. Победа - величайший вклад солдата", - говорится в репортаже New York Times. Впрочем, в контексте индустрии микросхем милитаризм Рен Чжэнфэя был не таким уж уникальным. Энди Гроув написал бестселлер о пользе паранойи. Моррис Чанг, в свою очередь, рассказывал, что он изучал Сталинград, самую кровопролитную битву Второй мировой войны, в поисках уроков бизнеса.

Помимо западных консалтинговых компаний, компании Huawei помогала еще одна мощная структура: Правительство Китая. В разные периоды своего развития компания Huawei получала поддержку от местных властей в Шэньчжэне, государственных банков и центрального правительства в Пекине. В обзоре, проведенном Wall Street Journal, общая сумма субсидий, предоставленных китайским правительством, составила $75 млрд. В виде субсидированных земельных участков, кредитов под государственную поддержку и налоговых вычетов, что значительно превышает возможности большинства западных компаний, получающих помощь от своих правительств, хотя льготы, предоставленные Huawei, возможно, не слишком отличаются от тех, которые правительства других стран Восточной Азии предоставляют приоритетным компаниям.

Масштабы государственной поддержки якобы частной компании вызывают тревогу, особенно в США. Руководство Китая, безусловно, поддерживало глобальную экспансию компании. Даже в середине 1990-х годов, когда Huawei была еще небольшой компанией, высокопоставленные китайские чиновники, такие как вице-премьер У Банго, посещали компанию и обещали ей поддержку. Вице-премьер У также ездил за границу вместе с Реном Чжэнфэем, чтобы помочь Huawei продавать телекоммуникационное оборудование в Африке. Однако трудно сказать, было ли это особой поддержкой Huawei или просто стандартной операционной процедурой, учитывая меркантилистский подход Китая к международной торговле и нечеткость границ между государственной и частной собственностью.

Отсутствие ясности в вопросе перехода Рена из Народно-освободительной армии в Huawei по-прежнему вызывает недоумение. Сложная и непрозрачная структура собственности компании также вызывает резонные вопросы. Заявление руководителя Huawei Кена Ху на запрос Конгресса США о том, что членство Рена Чжэнфэя в Коммунистической партии Китая подобно тому, как "некоторые американские бизнесмены являются демократами или республиканцами", звучит для американских аналитиков как намеренное затушевывание роли Коммунистической партии в управлении компанией. Тем не менее, тезис о том, что Huawei была специально создана китайским государством, никогда не имел под собой весомых доказательств.

Однако возвышение Huawei пошло на пользу китайскому государству: компания захватила свою долю рынка и внедрила свое оборудование в мировые телекоммуникационные сети. В течение многих лет, несмотря на предупреждения американских спецслужб, Huawei быстро распространялась по всему миру. По мере ее роста западные компании, занимающиеся продажей телекоммуникационного оборудования, были вынуждены сливаться или вытесняться с рынка. Канадская компания Nortel обанкротилась. Компания Alcatel-Lucent, унаследовавшая Bell Labs после распада AT&T, продала свои подразделения финской Nokia.

Амбиции Huawei только росли. Создав инфраструктуру, позволяющую осуществлять телефонные звонки, компания начала продавать и телефоны. Вскоре ее смартфоны стали одними из самых продаваемых в мире. К 2019 году по количеству проданных устройств компания отставала только от Samsung. При этом Huawei по-прежнему зарабатывала на каждом телефоне значительно меньше, чем Samsung или Apple, у которых маркетинг и экосистема позволяют устанавливать гораздо более высокие цены. Однако способность компании Huawei выйти на рынок смартфонов и быстро занять лидирующие позиции заставила Apple и Samsung обратить на себя внимание.

Более того, Huawei успешно разрабатывала некоторые критически важные микросхемы для своих собственных телефонов. По словам инсайдеров компании, амбиции компании в области разработки микросхем активизировались в марте 2011 года, когда землетрясение у восточного побережья Японии вызвало цунами, обрушившееся на страну. Внимание мировой общественности было приковано к ядерному реактору на АЭС "Фукусима-1", пострадавшему от наводнения, но внутри Huawei руководители были обеспокоены угрозой для цепочки поставок компании. Как и все крупные производители электроники, Huawei полагается на японских поставщиков важнейших компонентов для своего телекоммуникационного оборудования и смартфонов и опасается, что катастрофа может привести к огромным задержкам. В итоге Huawei повезло. Лишь у немногих поставщиков компонентов производство было остановлено надолго. Однако компания обратилась к своим консультантам с просьбой определить риски, связанные с цепочкой поставок. Они сообщили, что у компании есть две ключевые уязвимости: доступ к операционной системе Google Android - основному программному обеспечению, на котором работают все смартфоны, не относящиеся к Apple, и поставки полупроводников, необходимых для каждого смартфона.

Компания выделила 250 наиболее важных полупроводников, необходимых для ее продукции, и начала разработку максимально возможного количества микросхем собственными силами. Эти микросхемы были в основном связаны с созданием базовых станций телекоммуникаций, но также включали в себя процессоры приложений для смартфонов компании - полупроводники чудовищной сложности, требующие самых передовых технологий производства микросхем. Как и Apple, и большинство других ведущих компаний, производящих микросхемы, Huawei выбрала аутсорсинг, поскольку ей требовалось использовать производственные процессы, которые могли обеспечить максимум несколько компаний. Тайваньская компания TSMC была естественным местом для обращения.

К концу 2010-х годов подразделение HiSilicon компании Huawei разрабатывало одни из самых сложных в мире микросхем для смартфонов и стало вторым по величине клиентом TSMC. Для телефонов Huawei по-прежнему требуются микросхемы и других компаний, например, микросхемы памяти или различные сигнальные процессоры. Но освоение производства процессоров для мобильных телефонов было впечатляющим достижением. Почти монополия Америки на самый прибыльный в мире бизнес по разработке микросхем оказалась под угрозой. Это было еще одним доказательством того, что компания Huawei успешно повторяет то, что десятилетиями ранее сделали южнокорейская Samsung или японская Sony: научилась производить передовые технологии, завоевала мировые рынки, инвестировала в НИОКР и бросила вызов американским технологическим лидерам. Более того, компания Huawei казалась уникально подготовленной к новой эре вездесущих вычислений, которая будет