Не считая собаки - Конни Уиллис

Я оцепенел с письмом в руке. Перрон Оксфордского вокзала.

«… тоже не особенно романтичное место, но я сразу же поняла, именно там, среди багажных тележек и кофров, что он мой суженый».

Поняла бы. Но вмешался я, и Мод с тетей укатили на кукушке.

– Не нашли? – окликнул Теренс.

Я поспешно сложил письмо и сунул обратно в карман.

– Вот он! – продемонстрировал я шар, выползая из кустов.

– Вы били отсюда.

Ботиночек Тосси указал на какую-то совсем уж немыслимую отметку.

– Спасибо, мисс Меринг, – поблагодарил я и, отступив на расстояние головки молотка, приготовился ударить снова.

– Ваш ход кончился, – запротестовала Тосси, направляясь к своему шару. – Теперь моя очередь.

Описав широченную дугу, ее молоток загнал мой шар обратно в заросли сирени.

– Рокет, – возвестила она с милой улыбкой. – Два удара.

– Ну разве она не чудо! – восхитился Теренс, помогая мне искать шар.

Отнюдь. И даже будь она чудом, все равно в нее нельзя влюбляться. Ты должен влюбиться в Мод, которую тебе суждено было встретить на вокзале, и все это из-за меня, из-за меня, из-за меня…

– Мистер Генри, ваша очередь, – поторопила Тосси.

– Да? – Я рассеянно ударил по ближайшему шару.

– Штраф, мистер Генри! – выпалила Тосси раздраженно. – Вы мертвы.

– Что?

– Ваш шар мертв, мистер Генри. Вы по нему уже били, значит, больше бить не можете, пока не пройдете воротца.

– Понятно. – Я нацелился на соседние.

– Не эти! – Тосси возмущенно затрясла светлыми локонами. – Засчитываю штраф за попытку срезать.

– Простите. – Я постарался сосредоточиться.

– Мистер Генри отвык от наших правил, пока жил в Америке, – вступилась Верити.

Я подошел к ней и встал рядом, наблюдая, как Тосси замахивается для удара, выстраивая траекторию, чтобы шары выбивали друг друга, как в бильярде.

– Хуже того, – шепнула Верити. – Их внук был пилотом ВВС в Битве за Британию. Участвовал в первой бомбардировке Берлина.

– Теренс! – позвала Тосси. – Ваш пес мешает мне сделать двойное крокирование.

Теренс послушно принялся будить Сирила. Тосси вытянула молоток, вычисляя рикошеты.

Я смотрел, как Тосси готовится к удару. Верити молчала. Что тут говорить? Про первую бомбардировку я и сам отлично знал. Сентябрь 1940 года, разгар Битвы за Британию – Гитлер клялся, что ни одна бомба не упадет на фатерлянд, а когда они все-таки посыпались, дал приказ о массированной бомбардировке Лондона. А потом, в ноябре, Ковентри.

Тосси взмахнула молотком. Ее шар выбил мой, отскочил, задел шар Верити и прокатился прямиком в воротца.

Та бомбардировка спасла ВВС, которые сильно уступали люфтваффе в численности. Если бы люфтваффе не переключилось на гражданские объекты, нам нипочем бы не выиграть Битву за Британию. И Гитлер захватил бы страну.

Если нить хоть одна оборвется,

Все плетенье распустится враз.

Стоит выпасть из тысячи клавиш органа одной,

Резанет по ушам диссонанс.

Джон Гринлиф Уиттьер

Ночные гости – Пожар – Очередные параллели с «Титаником» – Дух – Прогулки во сне – Перл-Харбор – Рыба – Разговор с работником – Финч – Недобрые помыслы – Мы с Верити отправляемся поплавать на лодке – Предложение руки и сердца на латыни, преимущества и недостатки – Недуг Наполеона – Сон – Сходство между литературой и реальностью – Объявление

Вторая ночь в Мачингс-Энде вышла такой же беспокойной, как и первая. Заглянул Теренс спросить, как о нем отзывалась Тосси по дороге к Каттисборнам, и получить подтверждение, что ее глаза «сияют точно звезды». Сирила пришлось тащить по лестнице на руках, а Бейн принес мне какао и полюбопытствовал, правда ли, что в Америке все ходят с оружием.

Я сказал, что нет.

– А еще я слышал, что американцы меньше придают значения классовым различиям и поэтому социальные границы там более размыты.

Мне оставалось лишь догадываться, какое отношение классовые различия имеют к оружию и не собирается ли Бейн в бандиты.

– Как бы то ни было, искать свою судьбу там волен каждый, – сообщил я. – И ищет.

– А верно ли, что промышленный магнат Эндрю Карнеги родился в семье шахтера? – поинтересовался Бейн и, когда я подтвердил, налил мне какао и еще раз поблагодарил за спасение Принцессы Арджуманд. – Какая отрада – видеть счастье мисс Меринг, обнимающей свою любимицу.

«Видел бы ты счастье мисс Меринг, сеющей хаос в крокете», – подумал я, однако вслух не сказал.

– Если я еще что-то могу сделать, сэр, в качестве ответной услуги…

Полететь бомбить Берлин. Но вряд ли ты согласишься.

Под конец крокетной партии, пока Тосси самозабвенно расправлялась с Теренсовым шаром, Верити шепнула мне обязательно уничтожить письмо от Мод, иначе мы рискуем получить еще диссонанс. Едва Бейн ушел, я запер дверь, открыл окно и поднес письмо к огоньку керосиновой лампы.

Бумага вспыхнула, заворачиваясь по краям. Один пылающий клочок взметнулся вверх и порхнул к букету сухих цветов на комоде. Я прыгнул за ним, зацепился за кресло и неловким взмахом руки подогнал его еще ближе к сухому букету.

Великолепно. Вместо того чтобы предотвратить диссонанс, я вот-вот спалю дом.

От следующего моего рывка горящий клочок увернулся и начал медленно опускаться на пол. Я кинулся на него в третий раз, подставляя сложенные ковшиком ладони, но он уже прогорел сам, обращаясь в пепел и прах.

В дверь поцарапались, и я открыл. На пороге стояли Принцесса Арджуманд с Верити. Кошка мгновенно взлетела на кровать и томно разлеглась на подушках, а Верити присела на край.

– Послушай, – начал я, – по-моему, тебе не нужно сейчас перебрасываться. И так две переброски за сутки, а…

– Я уже, – сообщила она радостно. – И у меня хорошие новости.

– По-настоящему хорошие, – усомнился я, – или перебросочная эйфория?

– Хорошие, – утвердительно кивнула она и тут же нахмурилась. – По крайней мере так мне их преподнесли. Я хотела узнать, что выяснили насчет того самого внука и бомбардировки. Ти-Джей говорит, налет на Берлин не является кризисной точкой. Ни на аэродроме, ни в Берлине увеличения сдвигов не отмечено, а еще он смоделировал налет и пришел к выводу, что никаких долгосрочных последствий отсутствие там Теренсова внука за собой не повлекло. Можно мне какао?

– Сколько угодно. А почему не повлекло?

Верити слезла с кровати и подошла к ночному столику.