Вандал. Книга 1. Драконы моря - Андрей Посняков

— Тихо вы, — приструнил парней Александр.

За столом следовало вести себя скромно. К тому же Саше никогда не нравились безличные предложения типа: кормят, приглашают, платят… Хотелось узнать: кто кормит, зачем, с какой целью, на какие такие средства? Ну, здесь пока в этом смысле все было понятно. Покормить пилигримов, да пусть себе идут с Богом! Остаться почему-то не предлагали, может, хватало уже монахов? Или имелась какая-то другая причина, о которой отец настоятель почему-то умалчивал.

В трапезной — гулком, с высоким потолком, зале, даже сейчас, ясным днем, полутемном из-за узких бойниц-окон, — собрались, наверное, все послушники и монахи, всего около двух десятков человек, включая игумена. Перекрестились перед трапезой, отец настоятель прочел молитву.

Ели молча, скромно потупив глаза, видать, здешний устав не поощрял болтовню. А вот Саша, немного подумав, решился его нарушить. Посидел, облизал ложку и негромко промолвил с восхищением:

— Отче! Сколь многолюдна у вас братия для столь отдаленных мест, куда, вне всяких сомнений, нужно нести слово Божие, не убоявшись трудностей и строгостей монастырского устава.

— Это еще не все, — ухмыльнулся монах — А про строгость устава ты верно сказал, мил человек. Есть у нас один послушник, так он в отдельности живет, в убогой хижине, ни с кем не общаясь. Сам на себя наложил епитимью, сказал, пока еще в братья пойти не достоин! Подвиг веры решил совершить. Отшельник.

— Что вы говорите? Отшельник? — Хевдинг насторожился — Поистине, это святой человек… А можно на него взглянуть? Напитаться святостью.

— Брат Лазарий еще не святой, но к тому стремится. Я пошлю братьев показать вам дорогу.

Сутулый монах привел Александра и его людей к хижине, располагавшейся километрах в двух от обители, в заросшей камышами неудоби. Плетеные, наспех обмазанные глиной стены, камышовая крыша и целые тучи москитов.

— Черт! — прихлопнув комара на лбу, шепотом выругался Ингульф, и Саша едва не влепил ему подзатыльник. Тоже мне, святой странник, а нечистого запросто поминает. Рукоприкладствовать не стал, конечно, хотя и очень хотелось, но посмотрел выразительно. Ингульф понял, потупился и больше уже не ругался.

— Ну и где же отшельник? — подойдя к проводнику, спросил Александр.

— Тсс! — Чернец приложил палец к губам — В это время он всегда молится на берегу и что-то рисует на песке тростинкой. Но вы будьте осторожны, он вообще-то блаженный!

— Блаженный?

— Ну да, немного не в себе. Слова непонятные говорит, заговаривается.

— А где этот берег?

— Да вот, по тропинке…

Седой старик с растрепанной шевелюрой стоял на коленях, лицом к синей озерной глади и, что-то бормоча, водил по песку палочкой.

— Ну вон он… — Монах-проводник благоговейно попятился — Слышите? Заговаривается! Может, он так разговаривает с Господом?

— Может, и с Господом… — Александр прислушался и неожиданно четко услышал:

— Если представить, что данная константа равна числу пи, то… а если — не так? Если взять за переменную другое… Дьявол! Все равно — не хватит энергии, просто не хватит. Откуда же ее здесь взять?

— Бонжур, месье профессор! — неслышно встав за спиной старика, громко поздоровался хевдинг.

— Бонжур, бонжур, — Профессор рассеянно оглянулся, — Ой!

Лоик был возбужден. Его одолевали беспорядочные идеи.

Мишель Бонт.

Пески Луары[1]

Старик рисовал на песке формулы, чертил схемы, графики, диаграммы.

— Как вы меня отыскали, месье Александер? И откуда знаете, что я профессор?

— Потом расскажу, — Улыбаясь, Саша опустился на песок рядом. Всмотрелся…

— Господин профессор… Это — то, о чем я подумал?

— А о чем вы… Боже! Ну конечно же, — о чем же еще думать нам с вами?!

— Не только нам, есть еще трое.

— Трое? — Старик испуганно оглянулся, — Вы хорошо их знаете?

— А что?

— Да так… Всякое может быть.

Профессор, известный всему ученому миру доктор Фредерик Арно, автор «теории сжатия» и многих других, замолк, и налетевший ветер трепал его белую шевелюру.

— Вы что-то говорили про энергию, профессор? — напомнил молодой человек.

— Да-да! Энергия — в ней все и дело!

— Если бы ее было достаточно, можно бы было вернуться?

— Хотя бы попытаться — Профессор хмуро кивнул, — Но все это пустые хлопоты, друг мой, здесь ведь нет электростанций! И таковые еще очень нескоро появятся, где-то через полторы тысячи лет.

— Так, может, ускорить процесс?! — поднявшись на ноги, хохотнул Александр, — Не верю, дорогой профессор…

— Вот и я не верю!

— Не верю, что это нам не под силу!

— Нужны очень сильные электромагниты, чтобы, используя зеленый луч, искривить пространство и время. Как вы понимаете, эти две вещи взаимосвязаны, — пояснил профессор Арно.

— А я всегда думал, время зависит от скорости движения. Чем она ближе к скорости света, тем медленнее течет время со стороны стороннего наблюдателя, так?

— Все так, — вздохнув, согласился ученый, — Но ведь скорость есть не что иное, как перемещение тела в пространстве. Увы, все это сейчас…

— Подождите, подождите, — перебил его молодой человек — Вы только что говорили о каком-то луче?

— Ну, это всего лишь следствие. — Профессор пожал плечами, — Побочный эффект сильнейшего магнитного поля.

— Все мои друзья оттуда видели перед своим, гм, исчезновением какое-то научное судно. С номером вместо названия.

При этих словах Фредерик Арно вздрогнул и замолчал, испуганно покосившись на собеседника. Снова нагнулся к своим рисункам…

— Так как же насчет судна? — не отставал Александр.

Профессор поднял голову:

— Вы очень хотите знать?

— Конечно! — Саша неожиданно рассмеялся, задорно и громко, как человек, наконец-то отыскавший то, что давно и безуспешно искал, — И знаете почему, уважаемый доктор? Потому что я и мои друзья намерены выбраться отсюда! С вашей помощью, разумеется.

— Но это невозможно!

— Прям-таки невозможно? — недоверчиво ухмыльнулся молодой человек — А вот скажите, что это вы здесь так увлеченно чертили? Ну, вот эти вот рисуночки на песке — я вижу, тут и корабль, и какие-то расчеты…

— Так — Доктор Арно нервно повел плечом, — Проверял одно давнее событие. Нет, энергии не просто не хватит, ее здесь и взять неоткуда.