Нашествие Батыя на Северо-Восточную Русь - Михаил Елисеев

О том, где находился Игнач-крест, спорит не одно поколение историков, хотя существует мнение, что это место на реке Полометь, около современных Яжелбиц. Но это не более чем частный момент. Главное заключалось в том, что распуская орду облавой, Батый по-прежнему до поры до времени не держал в уме поход конкретно на Новгород. Без туменов Бурундая джихангир не мог идти дальше на север, безумцем хан не был. А если бы даже и захотел, старый Субудай одернул бы зарвавшегося повелителя. Что же касается рейда до Игнач-креста, то Батый просто не мог отказать себе в удовольствии опустошить новгородскую волость. Монголы грабили и разоряли сёла и погосты, выгребали крестьянские амбары, свозя продовольствие в ханскую ставку, поскольку в пылающем Торжке поживиться удалось немногим.

Орда приближалась к Новгороду, идя «Селигерским путём» вдоль берегов рек Осуги, Таложенки, Цны, Жилинки, Тихвинки и Селижаровки, а затем по льду озера Селигер. Об этом свидетельствует и В.Н. Татищев, отмечая, что «за ушедшими гнались Селигерскою дорогою» (с. 730). Почему именно этим маршрутом? Потому что «Селигерский путь» позволял Батыю избежать хоть и более короткого, зато более трудного перехода через Валдайскую возвышенность по глухим и лесистым местам, где затруднительно было пополнять запасы продовольствия и фуража. Поэтому и сохранились в тех местах селения с характерными названиями – Большие Татары, Малые Татары, Пустынка. Так и дошли степняки до Игнач-креста.

Поход Батыя на Новгород

В городе Ярослав Всеволодович и его сын Александр

Миниатюра Лицевого летописного свода XVI в.

Здесь, по мнению современников, произошло чудо – монголы повернули назад! Каких только «теорий» не высказывалось по этому поводу, начиная от пресловутой распутицы и вплоть до того, что в Новгороде сидел союзник Батыя Ярослав, а потому грозный хан не стал громить его земли. Но всё было гораздо банальнее. Джихангир наконец получил достоверную информацию о том, во что обошлась Бурундаю победа на Сити, и понял, что шансов на победу над Новгородом – ноль. Недаром В.Н. Татищев отметил, что на Сити «татары, победив князей, хотя и великий урон потерпели, поскольку их много раз более, нежели русских, побито» (с. 730). И пусть летописи ни слова не говорят о том, как готовились новгородцы отразить нашествие, это не означает, что если бы под городом появилась монгольская конница, то ей бы не оказали сопротивления. Поэтому и распорядился Батый повернуть коней. В войсках страшные потери, нукеры истомлены непрерывными боями и длительными переходами, запасы продовольствия на исходе, конский состав пополнить негде. Столкновение с новгородской ратью, засевшей в городе, могло закончиться катастрофой.

Мы уже знаем, как объяснили отступление орды новгородцы и их соседи: «Новгород же сохранил бог, и святая и великая соборная и апостольская церковь Софии, и святой преподобный Кирилл, и молитвы святых правоверных архиепископов, и благоверных князей, и преподобных монахов иерейского собора» (Из Тверской летописи). В реальности всё было гораздо прозаичнее, у Батыя уже не было сил начинать наступление на Северо-Западную Русь. Завоеватель велел поворачивать коней на юг, а затем распустил свои тысячи широкой облавой. Так же поступил по его приказанию и Бурундай. Начиналось отступление.

В Великом Новгороде летописец подведет итоги «Батыева погрома»: «Прииде царь Батый на Рускую землю, и много зла безчислено сотвори, городов взял 17, а волостей безчислено, и волости биючи до Игнач креста, и оттоле начаша дани даяти князи Рустии» (Новгородская II летопись, т. 3, с. 129). Пройдет совсем немного времени, и в 1242 году из ставки хана Батыя в низовьях Волги последует грозный окрик: «Того же лета великий князь Ярослав Всеволодичь поиде в орду, позван бысть послом Татарьским к царю Батыеви» (Воскресенская летопись, т. 7, с. 151). И упадет великий князь владимирский на колени перед ханом, чтобы получить от него ярлык на великое княжение. И согласится выплачивать дань, пусть и не регулярную, но от этого не менее позорную.

Из Новгородской III летописи: «В лето 6754. При архиепископе Спиридоне Великаго Новаграда и Пскова, великий князь Ярослав Всеволодович, благовренаго великаго князя Александра Невскаго отец, начал дань давать в Златую Орду» (т. 3, с. 220).

После битвы на реке Сить и взятия Торжка ключевым моментом похода стал военный совет у Батыя, на котором присутствовали царевичи чингизиды и некоторые полководцы. Именно тогда и произошёл тот самый грандиозный скандал, о котором упоминает «Сокровенное сказание». Потомки Чингисхана переругались друг с другом до такой степени, что джихангир был вынужден пожаловаться своему дяде, великому кагану Угедею: «Из Кипчакского похода Батый прислал Огодай-хану следующее секретное донесение: «Силою Вечного Неба и величием государя и дяди мы разрушили город Мегет и подчинили твоей праведной власти одиннадцать стран и народов и, собираясь повернуть к дому золотые поводья, порешили устроить прощальный пир. Воздвигнув большой шатер, мы собрались пировать, и я, как старший среди находившихся здесь царевичей, первый поднял и выпил провозглашенную чару. За это на меня прогневались Бури с Гуюком и, не желая больше оставаться на пиршестве, стали собираться уезжать, причем Бури выразился так: “Как смеет пить чару раньше всех Бату, который лезет равняться с нами? Следовало бы протурить пяткой да притоптать ступнею этих бородатых баб, которые лезут равняться!” А Гуюк говорил: “Давай-ка мы поколем дров на грудях у этих баб, вооруженных луками! Задать бы им!” Эльчжигидаев сын Аргасун добавил: “Давайте-ка мы вправим им деревянные хвосты!” Что же касается нас, то мы стали приводить им всякие доводы об общем нашем деле среди чуждых и враждебных народов, но так все и разошлись непримиренные под влиянием подобных речей Бури с Гуюком. Об изложенном докладываю на усмотрение государя и дяди»[88].

Угэдей был человеком умным. Усмотрев в происходящем серьёзную опасность, ведущую к развалу воинской дисциплины, основанной на принципе единоначалия, каган принял жесткие меры. Особенно крепко досталось его сыну Гуюку, влетело и остальным родственникам, замешанным в скандале. Однако и Батый хорошо запомнил нанесенное ему оскорбление и со временем поквитался со всеми обидчиками.

Данное сообщение очень хорошо согласуется с той информацией, которую дает Рашид Ад-Дин. У персидского историка четко прописано, что решение идти облавой по Руси было принято чингизидами на совете, который был собран после победы над Георгием Всеволодовичем. Но поскольку Батый, командующий походом, находился под Торжком, соответственно там и проходило совещание. Когда хан узнал, что великий князь убит, Торжок был либо взят, либо шел последний день осады. Недаром в «Сокровенном сказании» указано, что решение о возвращении в степи было принято после взятия некоего города. Но военный совет закончился руганью.