Никогда не заговаривайте с неизвестными - Анна Малышева

— Паша привел меня туда, было очень весело, он представил меня всем своим друзьям. Он при всех сказал, что я — его невеста.

— Он просто пошутил, деточка, — выдавила Нина Петровна.

— Нет! — резко бросила Яна. — Он говорил совершенно серьезно! Там был живой оркестр! Это было в загородном доме у его друга, Матвея Степановича. Что — и Матвея Степановича забыли?!

Нина Петровна только вздохнула.

— А потом, — продолжала девушка, — потом вдруг появились вы. Никто вас туда не приглашал!

Паша увидел вас и сказал: «Она за мной следит».

Вы прошли прямо к нам, стали с ним разговаривать… А на меня не обращали внимания. Было это или нет?

— Я действительно помню какую-то вечеринку, — согласилась Нина Петровна. — И там правда играл оркестр. И я туда пришла, потому что знала — мой муж там будет. А жена всегда должна сопровождать мужа на такие мероприятия.

— Это для вас было мероприятие! А он искренне веселился! — выпалила девица. — Ему было хорошо только со мной. Он так мне и сказал: "Яна, только с тобой я наконец понял, что такое настоящая жизнь. А она только и умеет рассчитывать…

Она не способна на настоящее чувство!" Вот что он сказал… Когда вы встали рядом с ним, я сразу Отошла в сторону. Мне не хотелось скандала. Потом… — Яна закрыла лицо руками. — Потом вы порвали мне платье!

— Да что вы? Не помню.

— На мне было длинное платье. Со шлейфом.

Паша мне его купил специально для этого вечера.

Совершенно новое. Вы нарочно наступили на шлейф, и когда я хотела отойти…

— Вы говорите ужасную чепуху. — Нина Петровна чуть не рассмеялась. — Я понимаю, что это было единственное хорошее платье в вашей жизни, и если оно порвалось — это целая трагедия.

Может, я и наступила на шлейф. Там было столько народу, всего не упомнишь. Одного понять не могу — к чему вы мне все это рассказываете?

— Вы ненавидели его!

— Ох, до чего же мой муж распустил персонал… — как бы про себя пожаловалась Нина Петровна. — Какая-то секретарша, без году неделя работает — а он для нее уже просто Паша. Милая моя, во всяком случае, никто вас не просил влезать в мою семью. И кто тут кого любил, а кто кого ненавидел — это дело наше, семейное.

Нина Петровна встала и, глядя только на следователя, сказала:

— Видите, какой бездарный разговор. Вы же хотели поговорить о чем-то более важном?

— Да, надо будет, — согласился следователь. — Вы, как я понял, не работаете?

— Уже лет пять сижу дома, с внуками, — с достоинством ответила Нина Петровна.

— В таком случае, я завтра приеду. Надо дом осмотреть.

— Я могу идти?

— Конечно.

Коля пропустил мать вперед и, уходя, кивнул следователю:

— До свидания.

Когда их шаги затихли на лестнице, Яна бурно расплакалась. Сразу стало видно, что она еще очень молода — не старше двадцати лет. Девушка села на диван рядом со следователем и уронила голову в свои колени.

— Она его убила… — повторяла Яна. — Что теперь со мной будет?

— Успокойтесь, — сказал следователь. — Уже два часа прошло, пора успокоиться.

— А мне кажется, это только сейчас случилось, — простонала Яна.

Следователь разглядывал девицу, которая принялась вытирать лицо и поправлять растрепанные волосы. Ему не верилось, чтобы это хрупкое, кокетливое, очень молодое создание всерьез могло увлекаться полным, неприглядным мужчиной, которого два часа назад застрелили у нее во дворе.

Конечно, дело тут было только в деньгах, хотя девчонка и пыталась придумать какие-то другие объяснения.

— Ну что? — спросил следователь. — Пришли в себя? Можете, наконец, толково рассказать, что случилось?

— Мы ехали домой… — Она робко, искоса посмотрела на него, упрямо избегая прямого взгляда. — В его машине…

— У вас у самой есть машина?

— Есть… Но она в ремонте.

— Давно она у вас появилась?

Девушка запнулась, потом ответила:

— Осенью.

— А точнее?

— В сентябре. В самом начале. У меня был день рождения…

— Это его подарок?

— Конечно. С моей зарплатой я не могла бы позволить себе такую машину.

— Какая марка?

— «Мазда».

— Так, ну а эта квартира кому принадлежит?

— Она моя, досталась по наследству, могу документы показать!

— И все, что в квартире, — тоже ваше?

— Кроме мягкой мебели… И ремонт тоже просил сделать Паша Он и денег дал, и с мастерами договорился, и квартиру мне снял, чтобы я там пожила, пока идет ремонт… Он любит, чтобы везде было чисто и красиво… То есть любил… — Девица снова собралась впасть в истерику, но следователь вовремя остановил ее вопросом:

— Он довольно часто делал вам дорогие подарки, как я понял?

— Да. Но я никогда не просила у него этих подарков. Никогда!

— А жена его знала, что он тратит на вас большие суммы?

— Знала. Она очень скупая.

— Это он вам говорил?

— Да. Он всегда говорил, что она целиком отдает себя детям, а о нем давно забыла. Все для детей, а для него — ничего. А он же еще сравнительно молодой человек — Сколько же ему было лет? По-моему, за пятьдесят? — спросил следователь.

— Ну и что?

— Вы рассказывали, что у вас вышла стычка с его женой. До этого вам случалось сталкиваться?

— Никогда. Но она сюда звонила, когда узнала мой телефон.

— Нина Петровна угрожала вам?

— Нет. Просто просила к телефону Пашу… Он всегда подходил, хотя я его просила этого не делать. Понимаете, тогда я чувствовала себя какой-то… — Девушка замолчала.

— Не понимаю, — признался следователь. — Он вам не рассказывал, что у него неприятности, что ему кто-то угрожает?

Девушка задумалась, смущенно развела руками:

— Он никогда не обсуждал со мной свои дела…

Мы говорили о другом.

— О чем же?

— Ну, это глубоко личное.

— Хорошо. Сегодняшний день прошел как обычно? Вы его секретарь?

— Да.

— Все звонки проходят через вас?

— Да, все, кроме его мобильного телефона.

— Не заметили вы чего-то неординарного?

Девушка задумалась, потом порывисто сжала голову руками: