Невыносимая мисс Пэг - Ксения Мирошник

Смириться с судьбой непросто, но мне не хотелось, чтобы последним, случившимся со мной, была истерика. Я воспроизвела в памяти образы родных и близких.

– Тебе привет от одного очень большого человека, – сказал один из похитителей, пока другой привязывал тяжелый камень к моей ноге. Меня ждала страшная смерть. Уж лучше бы застрелили. Ужас сковал тело, я не могла даже пальцами шевельнуть. – Пойдешь следом за своим редактором, он уже ждет тебя на дне.

После этих слов меня сбросили в воду, и я погрузилась во тьму.

Я успела сделать последний большой глоток воздуха, просто машинально, а вот если подумать, то пользы от него немного. Что бы ни случилось, как бы это ни случилось, а никто не хочет умирать. Смиренно идти ко дну, вслед за камнем, я не смогла. Извивалась, вертелась как могла, дергалась, но груз, привязанный к ногам, был тяжелым, и он неумолимо опускался на дно.

С детства боялась удушья, оно вызывало панику, тело содрогалось и истерично дрыгалось само по себе. Лютый, первобытный страх овладевал разумом, хотелось кричать во все горло, до хрипа, до боли. Холодная, мутная вода приняла меня, накрыла с головой, не оставила ни капли света. Только тьма, только холод и дикий ужас, сводящий с ума.

В этом мраке я осталась совсем одна, он давил на меня, ломал и медленно убивал. Я ощущала, как неумолимо заканчивался воздух в легких. Понимала, что паника лишь ускорит процесс, но поделать с собой ничего не могла. Отчаянно хотелось вдохнуть, голову разрывало, легкие начинали гореть. Я продолжала бороться, сама не зная почему. Надежды на спасение не было. Никто и никогда не найдет мое тело, никто не узнает, что же со мной случилось. Я просто исчезну, сгину с лица земли, оставив след лишь в памяти родных и близких.

Голова плыла, и мне казалось, что она становится больше, будто ее раздувало. Страх не желал отступать, а силы таяли. Держаться уже не было возможности, и я невольно сделала небольшой вдох. Вода хлынула в нос, я закашлялась в кляп и тут же вдохнула снова. Остановить это было не в моей власти. Ощущения сменились, я поняла, что сознание уплывает. Перестала дергаться, понимая, что все кончено.

Жизнь не пролетала перед глазами, не мелькали картинки из памяти. Лишь счастливая улыбка и умопомрачительные ямочки, которые заставляли мое сердце биться чаще. Арман…

Сквозь отяжелевшие веки увидела голубое свечение, оно вспыхнуло, а потом погасло. Глаза открывались с трудом, помутневшее сознание постоянно ускользало. И снова вспышка, а потом дрожащий бледный свет будто замер. Сквозь этот свет мне виделась темная фигура, а потом снова мрак.

Боль. Невообразимая, жгучая боль в груди, а потом долгожданный обжигающий глоток настоящего воздуха. Я хрипела и кашляла, сплевывая воду. Голова болела чудовищно.

– Слава богу, – услышала я тревожный голос. – Слава богу, Сандрин!

Рядом со мной сидел совершенно мокрый Тьери, его глаза сияли, он улыбался во весь рот и, казалось, готов был разрыдаться от счастья. Друг стиснул меня и усадил, прижимая к своей груди.

– Как ты? – новый полный страха и беспокойства голос, и я подняла глаза на Армана.

На лице Дюваля одна эмоция стремительно сменяла другую: страх, облегчение, гнев, необъятная нежность и снова гнев. Глаза лихорадочно разглядывали меня. Он смотрел, обернувшись из-за плеча, его руки были расставлены в стороны. Я не сразу поняла, что происходит, но, когда присмотрелась, сердце дрогнуло.

Все четверо моих похитителей застыли в неестественных позах, в их глазах плескался страх. Я хваталась ледяными пальцами за рубашку Тьери и пыталась подняться. Арман, видя мое бессилие, свирепо уставился на своих пленников. Он резко сжал руки в кулаки и из глоток преступников послышались булькающие хрипы. Этот звук был таким отвратительным, что я вскрикнула:

– Арман! Не надо!

Лицо любимого исказила мука, он смотрел на меня и не скрывал боли. Глядя на него, могла лишь догадываться, что он пережил, пока я была на дне.

– Арман, не надо, – повторила, чувствуя, как дрожит мое тело то ли от страха, то ли от холода.

Ярость Дюваля вызывала мороз по коже. Сейчас он виделся мне совсем другим: наполненным злостью и способным нести смерть всему живому. Лед в глазах, напряжение во всем теле и нервы, явно натянутые до предела. Невзирая на слабость, я вновь попыталась встать. Тьери на этот раз помог мне. Не без поддержки приблизилась к Арману и коснулась его руки.

– Не надо, Арман, – от бессилия уткнулась лбом в его плечо, едва удерживаясь на дрожащих ногах. – Я хочу домой.

Я не видела лиц похитителей, но мне показалось, что они разом облегченно выдохнули, когда руки Армана опустились. В нем все еще колыхался гнев, унять который не так просто. Я прижала ладонь к его груди и почувствовала, что разъяренное сердце мечется, как в клетке. Столько чувств эта ярость пробуждала и во мне, и в Дювале. Тьери аккуратно передал меня в руки друга, скорее всего, тоже надеясь, что это отвлечет его от мести. Мужчина сжал меня в объятиях и уткнулся носом в мокрые волосы. Почему-то в голову пришла глупая мысль, что они пахнут тиной. Слабость не позволила обнять Армана так крепко, как того хотелось, но я с удовольствием прильнула щекой к его груди и почувствовала на лице горячие слезы. Благодаря этому мужчине я поверила в чудеса. Нет, не только в его магию, но и в настоящие чудеса, на которые способны любящие люди.

– Я чуть с ума не сошел, – прошептал Дюваль мне в макушку, – когда понял, что ты на дне.

Прижимаясь к мужчине, чувствовала дрожь в его теле. Он все еще удерживал преступников своей магией, и она отнимала у него силы.

– Отвезешь меня домой? – попросила я, понимая, что ничего больше не хочу, кроме того, чтобы обсохнуть и уснуть в его руках.

– Всего минутку, милая, ладно? – попросил он, а потом снял с себя пиджак и накинул мне на плечи. Его тепло и тонкий аромат парфюма немного успокоили.

Дюваль развернулся к другу, положил руку на его плечо, а потом кивнул, сдерживая эмоции. Они не сказали друг другу ни единого слова, но этого и не требовалось.

– Спасибо, – поблагодарила и я, и глаза вновь наполнились слезами.

Тьери улыбнулся, а потом повернулся к преступникам, будто пытался поскорее скрыть от наших глаз свое смущенное лицо.

– Что будем с ними делать? – спросил он.

– Сначала выясним, кто их хозяин. – И снова сталь прозвучала в голосе Армана.

Мужчины усадили меня в машину, где было значительно теплее. Тьери добыл из багажника что-то напоминающее одеяло для пикников, укрыл меня и закрыл дверцу автомобиля. О чем говорили мужчины, я не слышала, но внимательно наблюдала за действиями Армана. До жути боялась, чтобы он не натворил глупостей. Проблем хватало всем. Еще меня тревожило то, как он использовал свою силу. Я опасалась, как бы все это не привело к новым провалам памяти и новым сбоям в его магических способностях. Горько усмехнулась, прислушиваясь к собственным мыслям. Я думала о магии так, словно в ней не было ничего удивительного, и я сталкивалась с ней постоянно, буквально на каждом шагу.