Кровь драконов - Ольга Воскресенская

Я устроилась в темной комнате за столом, положила перед собой несколько листов бумаги, раскупорила чернильницу и погрузилась в работу. Надо было детально описать принцип действия заклинания, которое использовал на приеме дракон, все субъективные ощущения, их длительность и для каждого из этих факторов подобрать соответствующую руну, слово или жест, их последовательность и количество. Мне предстоял сложный и кропотливый труд. Ошибиться ни в коем случае нельзя. Одно слово, произнесенное не в том месте и не с той интонацией, может вызвать самые непредсказуемые последствия. А поскольку заклинание предназначалось не для кого-нибудь, а лично для меня, то сами понимаете… Я старалась как могла, отрешившись от всех посторонних звуков окружающего мира. Наверное, это состояние уже можно было назвать рабочим трансом. Я даже перестала замечать неудобство валуна, на котором сидела!

Постепенно листы покрывались словами и символами. Что-то перечеркивалось, заменялось на другое, что-то дописывалось над строчками мелкими, едва заметными в темноте даже для меня буковками.

Я очень увлеклась, погрузившись в мир знаков. Но на периферии сознания все равно назойливым насекомым витала мысль, что надо поторапливаться с решением.

Громкий вопль, ворвавшийся в мой замкнутый мирок, стал полной неожиданностью.

— Золия, берегись! — отчаянно закричал чей-то весьма знакомый голос. Только я была не в том состоянии, чтобы сообразить, кому он принадлежит.

Сбившись с мысли, я вздрогнула. Это было мое последнее самостоятельное действие. Дальше неведомая сила развернула меня на камне боком к столу, а потом нечто твердое резко ткнулось в мой живот. Было очень больно, глаза непроизвольно заволокла пелена не пролившихся слез. Мои руки сомкнулись на чем-то холодном, уткнувшемся в живот, ладони защипало. Что-то горячее потекло по пальцам. Но предмет, причинивший мне боль, я из рук не выпустила. Может, подсознательно боялась еще одного удара, а может, просто была слишком ошарашена.

Я слетела с валуна на песок, приземлившись как-то боком, согнувшись, и поняла, что упущенную мысль про заклинание вряд ли уже поймаю… В голове было пусто, а вот в руках ощущалось нечто материальное.

Я чувствовала странное онемение в районе живота. Боли не было. Однако, может быть, так и приходит смерть: вспышка боли — и потеря осязания?

Как будто издалека до меня донеслись ругань, проклятия и звук чего-то, врезающегося в стену. Знакомый голос охнул, как от боли. Я дернулась. Почему-то в мозгу возникла странная мысль, что нельзя допустить, чтобы этому существу нанесли вред. Мысль о его смерти причиняла ни с чем не сравнимую боль, абсолютно перекрывая физические страдания.

У меня даже в глазах немного прояснилось, и я рассмотрела мелкие неоднородные песчинки перед глазами и несколько бурых пятен, в пределах которых крупинки склеились, образовав неопрятные комочки. Из глубины существа поднялось осознание, что это кровь, и, кажется, моя.

Я не успела окончательно прийти в себя, когда в темной комнате раздался просто-таки нечеловеческий рык, а потом бурный поток ругательств. Судя по эмоциональности, кто-то явно пострадал не телесно, скорее жутко злился. Этот голос тоже был мне смутно знаком, но добрых чувств не вызывал. Он ассоциировался у меня если не с ненавистью, то с глухим раздражением и смутным желанием что-то разбить. Желательно лицо, и явно не мое…

Я уже почти сообразила, кто этот неизвестный, когда его голос смолк. Послышался звук быстро удаляющихся шагов, скрип — и все затихло.

В комнате остался лишь навязчивый аромат одеколона, смешавшийся еще с каким-то запахом, не столь приятным. Кажется, так пахнет кровь.

— Сюда! Все сюда! — раздался громкий крик, и я наконец опознала голос Дейкона.

«Жив! Он жив!» — забилась в мозгу радостная мысль. Я расслабилась и начала анализировать свое состояние. Но глаза на всякий случай закрыла. Если я увижу лужу крови на песке, то просто не выдержу и скончаюсь от страха, в независимости от степени тяжести ранения. Эх, кажется, моя безотказная реакция в этот раз меня подвела… Или я слишком расслабилась в кругу друзей и перестала отовсюду ждать подвоха.

— Кейн, Арвис, быстрее. Кто-нибудь! — еще раз крикнул Дейкон.

Хлопнула дверь, и Кейн встревожено спросил с порога:

— Что случилось?!

— Золию пытались убить! Кажется, она жива, пока дышит. Я ничего не могу рассмотреть в темноте и боюсь ей навредить. Сделай же что-нибудь!!!

Я приоткрыла глаза и рассмотрела лицо склонившегося надо мной брата.

— Льера, отдай, — попросил он и осторожно взялся за рукоять короткого меча, в лезвие которого я вцепилась обеими окровавленными руками. Ладони были разрезаны, хоть и не так глубоко, как можно было предположить. Впрочем, тогда я не заострила внимания на этом факте.

— Что с ее глазами? — осторожно поинтересовался дроу.

Хм, странно… Вот они у меня как раз не болят. Хотя я подозрительно четко вижу все, даже самые мелкие детали обстановки, а ведь рассвет еще не наступил.

— Все в порядке, — подтвердил мои ощущения Кейн.

— А почему они светятся и зрачки вытянулись? — не успокоился Дейкон.

— Это нормально для василисков. Простая трансформация, очевидно, от нервов, — пояснил Кейн. — Явно не признак приближения смерти.

— А-а, — протянул дроу понятливо.

— Льерочка, тебе где-нибудь больно? — ласково спросил Кейн. — Скажи сама или убери чешую, а то в разрезе платья мне ничего не видно. Хотя кровь по краям дыры есть, но ее не слишком много.

Я охнула, слишком резво для умирающей приняла сидячее положение и принялась себя ощупывать кончиками плохо гнущихся пальцев. Какая еще чешуя?! Ужас! Не хочу! Это противоестественно!

Кейн едва успел отпрянуть, иначе я бы врезалась в него головой. Он с недоумением наблюдал за моей пантомимой.

— Как убрать эту мерзость? — сдавленно поинтересовалась я.

— Какую? — искренне не понял братец.

— Чешую!!! Я кожу и платье на животе не чувствую. О ужас! Какое отвратительное ощущение. Кошмар!

— Спокойно. Вполне естественно, что при наличии чешуи чувствительность участка тела снижается, — пояснил Кейн. — А где-нибудь болит?

— Руки, — буркнула я.

— Дейкон, найди, чем их можно перевязать, и сбегай разбуди Арвиса, — попросил Кейн. — Посол решил, что не останется ночевать в комнате, где витает аура некромантских атрибутов. Он оставил черные бирки с рунами на столе, куда их высыпала Льера, и переселился в дальний конец коридора.

— Сейчас, — кинулся дроу.

Он быстро разорвал на полосы простыню, стянутую с кровати, и подал их моему братцу, а сам выбежал в коридор.

Кейн, нахмурившись, изучил несколько пятен крови на белоснежной ткани и растерянно почесал кончик носа. Однако ситуация не располагала к долгим размышлениям. Он осторожно начал бинтовать мои руки, обещая, что их вылечат маги драконов. Раз уж они допустили в своей стране покушение на гостью, то просто обязаны оказать помощь.