Поздние ленинградцы. От застоя до перестройки - Лев Яковлевич Лурье

концерн Фукса работает невероятно эффективно. Песни в исполнении Аркадия Северного слушают многие, но никто не знает, кто скрывается за этим псевдонимом. Поэтому рождаются легенды, что под именем Северного записывается известный артист, то ли Высоцкий, то ли легендарный парижский цыган Алеша Дмитриевич.

Гарик Осипов: «Первые акустические концерты. Северного, эти длинные, ни на что не похожие, не похожие на Высоцкого, не похожие на Окуджаву, не похожие на туристскую песню, которая была более-менее в моде, и ее, в принципе, ну не то чтобы насаждали, но особо и не запрещали. Эти вещи знали все, Кукина там, „За туманом”. Агрессивная подача, человек в состоянии какого-то восторга, транса изрыгает эти бесконечные потрясающие гитарные бои, характерные самодельные реверберации с характерным свистящим эхо. Вот это ощущение было колоссальное.

Ты знаешь-таки, как поют натуральные бандиты.

Послушайте сюда, маэстро, пару слов.

А ну-ка, музычку!»

В конце 60-х в народе становится популярным так называемый одесский жанр. Колорит бандитской Одессы 20-х годов зрителям представили в романтическом ореоле. Одним из свидетельств тому фильм «Интервенция». В главных ролях Владимир Высоцкий и Ефим Копелян. Песня из этого фильма «Гром прогремел» мгновенно становится популярной, хотя сам фильм оказывается на полке.

Гром прогремел – золяция идет,

Губернский розыск рассылает телеграммы,

Что вся Одесса переполнена ворами,

И что настал критический момент —

И заедает темный элемент.

А Рудольф Фукс, удивительно точно чувствующий время, понимает – музыкальный рай для советского человека состоит из сплава еврейских анекдотов, воспоминаний о нэпе и мечты о летних пляжах в Анапе, Сочи и Одессе. Для воплощения этого невозможного рая в обычной жизни лучше всего подходит голос Аркадия Звездина-Северного.

На улице, на Семеновской,

Где нравы буквально как в Азии,

На улице, на Семеновской,

Случилась однажды оказия.

Рудольф Фукс: «Он хорошо знал одесские анекдоты, это был прирожденный рассказчик анекдотов, которых у него была масса. Без всякого повторения он мог часами рассказывать анекдоты, и в одесском плане он очень хорошо их подавал. Поэтому я подумал, что если он хорошо рассказывает одесские анекдоты, то почему ему не спеть одесские песни? Но так как старые одесские песни довольно затасканные, известные, кое-что мы сделали заново. Но когда и этот запас существующих песен подошел к концу, я уже стал создавать одесские песни.

Вернулся-таки я в Одессу,

Иду-таки подобно бесу

И пяточки о камешки чешу,

Подметочки-таки сопрели, колеса еле-еле

На пятках моих держатся – но я спешу».

Тексты, написанные Фуксом, напоминали театр у микрофона. В этом театре Северный играл ту роль, которую от него ждали советские слушатели. Говорил, что служил летчиком во Вьетнаме, в Париже смотрел фильм Копполы «Крестный отец», сиживал в Марселе в кабаках с местными мафиози. И так всё было убедительно, что многие верили.

Шумит ночной Марсель

В «Притоне трех бродяг»,

Там пьют матросы эль.

Александр Фрумин: «Аркадий Северный – никогда не бывавший за границей человек, дальше Одессы никуда не выезжал, изображал некоего героя, который может петь русские неподцензурные, принципиально запрещенные песни, где он катается по всему белому свету. И в итоге те, кто приобретали эти магнитофонные записи, невольно думали о том, что когда-нибудь, наверное, тоже придет такое время, когда и мы сможем и в Рим, и в Париж».

Согласно еще одной легенде, Аркадий Северный во время своих гастролей встречался с Леонидом Брежневым. Дело было в Сочи, Леонид Ильич уединился в ресторане, где в то время Северный репетировал новую программу. По преданию, Леонид Брежнев, глава сверхдержавы, прослушав песню «Сигарета „Прима”» пригласил Аркадия Северного за столик и продолжил с ним банкет.

Эти ребята, которые правили идеологией, правили страной фактически, они сами слушали с удовольствием Аркадия Северного и смотрели на его творчество сквозь пальцы. В песнях открыто против власти он не выступал, ну да, идеологическая диверсия с позиции кагэбэшников была, но он не выходил за рамки, он не пел песни с матом. Делал он всё открыто и красиво, и это нравилось.

Пока кассеты с голосом Аркадия Северного разлетаются по всему Союзу, Аркадий Звездин живет жизнью простого советского человека: заканчивает вуз, служит в армии, идет работать на ленинградскую портовую таможню, встречает баржи с лесом. В 1968 году он женится на Валентине Бойцовой.

Валентина Звездина (Бойцова): «По характеру он был очень добрый и очень слабый человек, семья для него особой ценности не представляла. Он, как сейчас говорят, тусовщик был по натуре, ему нужна была компания, нужны были какие-то подпитки, поэтому с ним в семье было жить очень тяжело».

Через два года у Аркадия и Валентины родилась дочь Наталья. Скоро брак распадается, и Аркадий уходит из семьи, бросает официальную работу и живет только на гонорары от магнитных альбомов. О том, что ее отец исполнитель запрещенных песен, Наталья узнает через много лет.

Наталья Соколова (Звездина): «Когда я узнала, что Аркадий Северный – мой отец, мне было уже достаточно много лет. Меня просто бабушка взяла за руку и сказала: „Мы сейчас поедем к друзьям твоего отца”. Мы зашли в комнату, где все стены были увешаны фотографиями отца. Меня посадили на стул, надели наушники. Я сидела 4 часа, слушала песни отца. Это был шок, я сидела все 4 часа, плакала, потому что я, в общем, не ожидала абсолютно, что так будет. И, наверное кроме рождения детей, это было самое яркое впечатление в жизни».

Владимир Ефимов: «Он как бы в песне проживал своих героев, он не ждал награды, в виде денег, в виде каких-то подарков. Он был совершенно бессребреник. Если об этом рассуждать, то человек творил, потому что ему хотелось это делать, ему нравилось это. Он чувствовал себя в своей тарелке, он жил этим».

В 70-х годах даже в ресторанах могли выступать только утвержденные музыкальные коллективы. В одном из плавучих ленинградских ресторанов выступает ансамбль «Братья Жемчужные», которые в свободное от работы время записывают на квартире с Аркадием Северным десятки альбомов.

Николай Резанов (Жемчужный): «Нас что объединяло? Нас объединяла в первую очередь любовь в этой песне, потому что я считаю, что песню должны, любить вообще все нормальные советские люди. Его знала вся страна, а спеть на сцене ему никак не удавалось, ему даже в ресторане не удавалось спеть. И он очень от этого