Нянька для злодеев - Юлия Ханевская

Дойдя до двери, заметила, что замок не защелкнут. Повезло!

— Открыто! — громко проговорила, замирая в коридоре.

Щелчок. Морозный ветерок скользнул к ногам и заиграл подолом халата. С трудом оторвав взгляд от Васьки, Лора посмотрела на стоявшего в дверях мужчину.

Выдохнула, разжимая пальцы. Мышь с писком шлепнулся на пол, пачкая кремом паркет и шустро перебирая всеми четырьмя конечностями двинулся в сторону кухни, оставляя за собой бело-розовый след.

— Здравствуй, Лорелия.

Антонин Смертов проводил взглядом мыша и улыбнулся. На черном строгом пальто и в темных волосах белели снежинки. Янтарные глаза смеялись лучиками солнца.

* * *

Они шли по заснеженной аллее. Лора грела руку в изгибе его предплечья, с аппетитом поглощая ароматную коричную булочку. Антонин водил ее по парку больше часа, но девушка практически не чувствовала холода.

Февраль выдался на удивление вьюжным, но относительно теплым. Весь месяц лежал мягкий снег, то подтаивая, то вновь заметая дороги.

После той первой встречи в день ее рождения, Смертов неделю не появлялся. Как оказалось, он решал дела в другом измерении, собирал документы, перевозил вещи. Заявился тридцать первого декабря, за час до курантов с огромным букетом каких-то диковинных цветов, которых Лора ни разу в жизни не встречала. Они чудесно пахли фиалками и розами, но похожи на них никак не были. В тот день он подарил ей второе колечко, только теперь из незнакомого белого металла. Точь-в-точь такое, как то, что долгое время пролежало у нее под подушкой в конверте. Одев их вместе, Лора с удивлением обнаружила, что кольца засветились и объединились в одно. На вопросы Антонин загадочно улыбался и молчал.

В новогоднюю ночь начались их отношения. Он торжественно попросил у мамы разрешения, чем ввел обеих в ступор. Смертов был старше, солиднее и Лора рядом с ним казалась еще более юной и несерьезной. Но как ни странно, они удивительно дополняли друг друга ни разу за прошедшее время не поссорившись.

Она сама, каким-то чудесным образом пришла к мысли сменить ярко-розовый цвет волос на каштановый. И долго радовалась его реакции — каждый раз ловила на себе задумчивые взгляды, влекущие за собой беспричинные объятия, поцелуи, легкую улыбку. Ей было уютно, тепло, спокойно. Хотелось постоянно становиться причиной теплых искорок в янтарных глазах.

Неделю назад Антонин открыл наконец свою клинику. Лора удивлялась, как быстро это удалось и с какой легкостью он принял столь важное решение — окончательно переехать в ее измерение. Это было самым искренним признанием в любви.

— Ну, что? Домой? — он приобнял ее за талию, наклоняясь и целуя в висок.

Лора улыбнулась. Потянула его к лавочке, сгребая в кулак немного снега и растирая между липкими после булочки пальцами.

— А что там делать? Мама наверняка снова начнет жаловаться на Ваську…

— Нет, — Антонин перехватил ее мокрую ладонь, согревая в своей, — в другой дом.

Она замерла, чувствуя, как сердце ускоряет ритм. Лора знала, что он купил какой-то особняк на окраине города и с самого прибытия сюда занимался ремонтом, обстановкой и облагораживанием. Сколько не предлагала помощь, Антонин отказывался. В голову уже стали пробираться нехорошие мысли, но девушка терпеливо молчала, не желая казаться навязчивой.

— К тебе? Туда, куда не ступала нога человека? — весело рассмеялась. — Конечно поехали!

* * *

Она переступила порог затаив дыхание. Как все выглядело снаружи придется рассматривать позже — едва они подъехали к высоким литым воротам, Антонин закрыл ей глаза ладонью, прижав к себе спиной. Лора слышала стук своих каблуков по каменной дорожке, затем считала высокие ступени. Их двенадцать. Потом зимний холод сменился теплом, запахом апельсинов и горящих дров.

— Всё? Теперь можно?

— Думаю, что да, — в голосе улыбка.

Убрал ладонь. Первое, что она увидела — огонь. Он плясал, отбрасывая блики на позолоченные прутья каминной ограды. К нему были повернуты мягкие кресла, в одном из которых вальяжно разлегся дымчатый пушистый кот. С любопытством уставившись на Лору огромными синими глазами, животина всем видом показывала свое превосходство над всеми существами, какие только обитали во вселенной. В мыслях мгновенно возник Васька. Они определенно подружатся.

Лора повернулась, осматриваясь. Уютная гостиная оказалась обставленна мебелью из темного дерева, бежевый ковер, убегающая наверх лестница, наряженная елка в углу… Споткнувшись об нее взглядом, Лора хохотнула.

— Какая красота! Здесь так уютно и… празднично!

— Не смейся, я просто ждал, пока ты заберешь оттуда свой подарок.

— На Новый Год, который?.. Так ты же дарил мне уже, — она по инерции повернула на пальце колечко и направилась к ёлке. С интересом присела, заглянула под еще не успевшие осыпаться иголки.

— То была лишь одна из частей. Мне хотелось, чтобы последнюю ты получила именно здесь.

Антонин подошел вслед за ней, замирая рядом. Обнаружив, наконец, серебристую коробочку у самого ствола дерева, достала ее и поднялась. Повертела в руках, находя маленькую кнопочку сбоку. Нажала. Легкий щелчок и крышка плавно открылась.

На бархатной подстилке поблескивало золотое кольцо, чуть толще, чем предыдущие два и увенчанное бесцветным камушком.

Лора застыла, пару секунд просто глядя на украшение, не зная, что сказать. Мужчина забрал у нее шкатулку, вытащил кольцо. Взял Лорину руку в свою и опустился на колено.

До нее наконец дошло, что сейчас происходит, она закачала головой, пытаясь его поднять и в то же время успокоить бешено стучащее сердце.

— Ну что ты такое делаешь! Поднимись…

— Лорелия… Лариса. Я не знаю, скольким звездам пришлось сойтись, чтобы наша встреча состоялась. Но с каждым днем понимаю, что больше не хочу просыпаться без тебя. Останься со мной. Стань моей. Разреши быть рядом, пока смерти вновь не взбредет в голову попытаться нас разлучить.

Он сказал это. Он действительно сказал это. Руки внезапно ослабели, повисая безвольными плетями. Прокравшийся в окно свет очертил каждую черточку его лица, упрямых скул, янтарных глаз, обретших оттенок жидкого золота с крапинками темного у зрачков из-за падающих вот так лучей, нежных губ…. Обращенный на нее взгляд был полон самых разных эмоций и в то же время в нем плескалась странная безмятежность.

Горло перехватило, сердце никак не могло определиться: то ли ему ставить рекорды на сверхзвуковой скорости, то ли прерываться на каждом ударе. Губы Лоры приоткрылись, но первая попытка успехом не увенчалась, и с них не слетело ни слова. Вернув себе жалкие остатки контроля над собственным телом, она, наконец, негромко произнесла:

— Антонин, ты… я… — слова явно не хотели ей помогать, отказываясь облекать мысли в определенную и связную форму.

Лорелия мягко села на колени перед ним, сопровождаемая внимательным взглядом. Нежная улыбка коснулась ее губ.