Цена ее жизни - Ли Чайлд

Ствол должен быть прочным и прямым. Не будет ничего хорошего, если от предыдущего выстрела он нагрелся и изменил форму. Ствол должен быть сделан из массы однородного металла и быть достаточно тяжелым для того, чтобы не реагировать на воздействия температуры и влажности. Вот почему винтовка «Баррет», которую сейчас держал в руках Ричер, сто́ит больше приличного седана. Вот почему левая рука Ричера свободно легла сверху на ложе — чтобы погасить остаточные колебания.

Важную роль играет оптика. Правый глаз Ричера застыл в дюйме от окуляра оптического прицела «Льюполд и Стивенс». Замечательный инструмент. Мишень четко виднелась на фоне тонких рисок, выгравированных на стекле. Ричер пристально всмотрелся в нее. Затем опустил приклад. Мишень в поле зрения прицела исчезла, сменившись голубым небом. Выдохнув, Ричер всмотрелся в небо.

Потому что жизненно важное значение имеет геофизика. Свет распространяется по прямой линии. Однако это единственное, что ведет себя так. Пуля летит не по прямой. Пуля является физическим телом, которое, подобно всем остальным физическим телам, подчиняется законам природы. Пуля следует за изгибом земной поверхности. На дистанции восемьсот тридцать ярдов этот изгиб уже становится ощутимым. Покидая ствол, пуля поднимается над линией прицеливания, затем пересекает ее и опускается ниже. Описывая идеальную кривую, подобную изгибу земной поверхности.

Вот только на самом деле эта кривая не является идеальной, потому что в первую же миллисекунду после того, как пуля покидает ствол, ее начинает тянуть вниз маленькой настойчивой рукой сила земного притяжения. Пуля не может ее игнорировать. Кусочек свинца массой две унции в латунной оболочке летит со скоростью почти тысяча девятьсот миль в час, но сила притяжения неумолима. Сначала у нее получается не очень хорошо, но вскоре ей на помощь приходит лучший союзник. Сила сопротивления воздуха. С первой же миллисекунды полета сопротивление воздуха замедляет скорость движения пули, все увеличивая и увеличивая вклад силы притяжения. Объединившись, сила сопротивления воздуха и сила земного притяжения тянут пулю вниз.

Поэтому надо целиться выше мишени. Наводить винтовку в точку, находящуюся футах в десяти прямо над мишенью, и через восемьсот тридцать ярдов изгиб земной поверхности, притяжение и сопротивление воздуха приведут пулю именно туда, куда нужно.

Вот только целиться надо в точку, находящуюся не прямо над мишенью. Потому что в этом случае не будет учитываться метеорология. Пуля летит в воздухе, а воздух движется. Редкий день воздух остается неподвижным. Обычно он куда-нибудь перемещается. Влево или вправо, вверх или вниз. Наблюдая за листьями на деревьях, Ричер пришел к выводу, что дует ровный северный ветер. Воздух сухой, движется справа налево, пересекая линию прицеливания. Поэтому Ричер навел винтовку на точку в восьми футах правее и десяти футах выше того места, куда собирался послать пулю. Он собрался выпустить пулю и доверить природе отклонить ее влево и вниз.

И над всем этим стояла биология человека. Снайперы — люди. А люди — это трясущиеся, дрожащие куски мяса и мышц. Сердце колотится огромным насосом, легкие перекачивают внутрь и наружу большие объемы воздуха. Каждое нервное окончание и каждая мышца дрожат, выделяя микроскопическую энергию. Ни один человек ни на мгновение не остается совершенно неподвижным. Даже самые спокойные люди в действительности вибрируют как сумасшедшие. От бойка до дула, скажем, ярд. Если дуло сместится на крохотную долю дюйма, пуля, пролетев восемьсот тридцать ярдов, сместится уже на восемьсот тридцать таких крохотных долей. Обычное умножение. То есть, если дрожь стрелка смещает дуло всего на одну сотую дюйма, пуля отклонится от мишени на восемь целых три десятых дюйма. На ширину головы человека.

Поэтому метод Ричера состоял в том, чтобы ждать. И просто смотреть в оптический прицел, дожидаясь, когда дыхание станет ровным, а сердце успокоится. Затем надавить на спусковой крючок, медленно, чуть-чуть, и ждать дальше. Потом отсчитать удары сердца. Один и два и три и четыре. Ждать до тех пор, пока ритм не замедлится. После чего выстрелить в промежутке между сердцебиениями. В тот самый момент, когда вибрации человеческого организма самые минимальные.

Ричер подождал. Медленно выпустил долгий выдох. Его сердце сделало один удар. Второй. Ричер выстрелил. Приклад ударил его в плечо, поле зрения закрылось облаком пыли, поднятой вырвавшимися из дульного тормоза пороховыми газами. Оглушительный грохот выстрела отразился от склонов гор и вернулся вместе с шепотом толпы. Ричер допустил промах. Бегущий фанерный силуэт с буквами «ФБР» на груди остался невредимым.

Подождав, когда пыль рассеется, Ричер снова посмотрел на деревья. Ветер дул ровный. Выдохнув, Ричер дождался окончания очередного удара сердца и выстрелил снова. Винтовка дернулась, выплевывая пулю. Поднялась пыль. Толпа загудела громче. Еще один промах.

Два промаха. Размеренно дыша, Ричер выстрелил еще раз. Промах. И еще. Опять промах. Ричер сделал большой перерыв. Снова вошел в ритм и выстрелил в пятый раз. Промахнулся. Толпа шумела все громче. Боркен шагнул вперед.

— Все поставлено на последний выстрел, — ухмыльнулся он.

Ричер промолчал. Не смог позволить себе тратить силы на разговор.

Сбой дыхания, напряжение мышц легких и гортани приведут к роковым последствиям. Ричер подождал очередного удара сердца. Затем еще одного. И выстрелил в шестой раз. Промахнулся. Опустив оптический прицел, Ричер посмотрел на мишень. Ни одного попадания.

Боркен молча таращился на него. В его глазах светился немой вопрос. Встав на колени, Ричер поднял винтовку. Достал пустой магазин. Двинул затвор вперед. Провел пальцем по аккуратной гравировке на ствольной коробке. Сложил сошку. Аккуратно опустил теплую винтовку на мат. Поднялся на ноги и пожал плечами. Боркен долго молча смотрел на него. Затем бросил взгляд на Фаулера. Тот озадаченно пожал плечами. У них на глазах человек стрелял, зная, что от этого зависит его жизнь, и промахнулся.

— Ты знал правила, — тихо промолвил Боркен.

Ричер стоял неподвижно. Не обращая на него внимания. Уставившись ввысь. По голубому небу ползли две полоски инверсионного следа, как будто кто-то чертил мелом в стратосфере.

— Подождите, сэр! — вдруг громко произнес Джозеф Рэй.

Он вышел из толпы. Горящий нетерпением. Переполненный сознанием собственной значимости. Ему было что сказать. Из всех присутствующих Рэй был одним из немногих, кто имел за плечами службу в армии, и он гордился тем, что видит вещи, скрытые от других. Считая, что это делает его особенным. Более ценным для общего дела.

Внимательно посмотрев на мат, Рэй лег на него в точности так же, как лежал Ричер. Перевел взгляд в сторону мишеней. Закрыл один глаз и посмотрел другим в бинокль словно в подзорную трубу. Наведя его на бегущую фигуру. Затем чуть сместил поле зрения и всмотрелся в какую-то точку чуть выше плеча мишени. Долго сосредоточенно разглядывал что-то, затем кивнул, соглашаясь с самим собой.

— Пойдемте!

Вскочив на ноги, Рэй трусцой побежал через все стрельбище. Фаулер поспешил следом за ним. Преодолев восемьсот тридцать ярдов, Рэй пробежал мимо мишени, даже не взглянув на нее. Не сбавляя скорости. Фаулер бежал следом. Пятьдесят ярдов. Сто. Наконец Рэй опустился на колено и оглянулся назад. Сопоставил свое положение с местонахождением мишени и мата. Развернулся и указал вперед, вытянув руку и палец словно винтовочный ствол. Поднялся с земли и прошел еще пятьдесят ярдов по направлению к определенному дереву.