Властелин островов - Ростислав Александрович Марченко

приказ от усача, мне стало понятно, что дело идет к развязке. Я махнул рукой Мике, делая ему знак подползти ближе. Будет бой.

В связи с последним пробуждалось некое академическое любопытство касательно мотивов по каким-то причинам списавшего семью Вайда. Не успели нашего мэра завербовать, и уже произошла перевербовка. Причины я оценил простыми и шкурные, в буквальном смысле слова. Своя рубашка ближе к телу, или рассчитывает каким нибудь другим образом уберечь семью.

***

Играли ребятки замечательно. Кого–то там вроде как начали рубить, другим приставили копья и мечи к глоткам. В общем, я бы поверил, если бы не имел неудовольствие наблюдать сверху шевелящиеся в кустарнике спины лучников.

Глоток цивилизации в виде «костюма Гилли» раз и навсегда доказал свои преимущества даже самым сомневающимся. При таком индексе маскировки, который они давали, нас банально никто не видел, отчего наблюдателей на вершине сопки уже должны были кончить ножами. Там руководил Мика. Моя группа заходила, если точнее заползала стрелкам за спину.

Ждать пока «полусотня» орков и людей Хагена приблизится и на них внезапно набросится эта банда, а сверху возьмут под обстрел стрелки, не имело большого смысла. Эрик все правильно продумал, сыграв стычку в дефиле между холмами. Засада имела шансы на успех даже с учетом не наблюдаемой пока второй полусотни. Первой до ее вступления в бой могли нанести слишком большие потери. Нам надо нападать раньше, ломая вражеский замысел.

Впрочем, тут от меня уже ничего не зависело. Зарезать наблюдателей без шума Мике всё же не удалось. Сверху раздался и захлебнулся страшный вопль:

– Засада… Орк…– и дело пошло на секунды.

Перчатка полыхнула, спалив сразу четверых человек, сил я не пожалел, а орки вокруг меня без всякой команды поднялись в атаку…

***

Оттокару было страшно. Нет, ему было очень страшно. Я бы то же на его месте боялся. Ему очень не повезло в бою, попытка найти легкую смерть оказалась неудачной. По понятным причинам я отслеживал его фигуру и позаботился, чтобы бургомистра захватили живым.

Пока Край А’Корт лечился последний раз, времени произвести переоценку ценностей было с избытком. В общем задумался я тогда о вечном и решил что монгольский способ управления это мое, иначе с такими темпами получения ранений и лет десять протянуть будет проблематично. Даже орочьего здоровья на это не хватит, ну а кашель, пока что остававшийся на память от простреленной груди, о данном решении периодически напоминал.

Лучники удара возникших буквально ниоткуда орков конечно не выдержали. Собственно, они даже и не пытались. Те из них кто был поумнее и потрусливее сразу же бросились бежать, тугодумов мои орки посекли с ходу даже не останавливаясь.

Актеры внизу сбить строй попытались но не успели. «Мертвые» сразу не поняли что уже пора бы оживать, народ начал орать, метаться оглядываться по сторонам, присматриваться куда надо будет бежать... В общем, паника партизан и погубила. Вместо литой коробки, моих бандюков встретили несколько неуправляемых кучек бойцов, поневоле прикрывавших своих товарищей решивших припустить к берегу.

В общем, могло бы выйти вообще красиво, если бы не лучники на склоне напротив, в конечном итоге подстрелившие у меня восьмерых родичей. В принципе могли и всех так или иначе попятнать и не поддавшиеся панике люди мою группу бы конечно добили, если бы я опять полез в первый ряд, ну а Хаген со своими воинами был чуть подальше. Его лучники как раз вовремя приняли участие в бою, как раз, тогда как меня взяли под обстрел.

Тут кстати и выяснилось, на что рассчитывали люди строя эту ловушку. Засада на самом деле была красивая и с превосходными шансами на успех, стрелы у стрелков противника были отравлены каким–то эффективным ядом, довольно быстро приводящими даже легкораненых орков в небоеспособное состояние, ну а тяжелых после этих стрел вообще не было. Все воины, получившие достаточно серьезные ранения от них умерли.

Чьи тут торчали уши, объяснять никому не требовалось. Что орки, что люди, были в ярости, демонстрируя абсолютное единодушие и полный камраденшафт. Стоило некоторых трудов отбить нескольких человек с виду представляющих оперативный интерес и в их числе Вайда, которому ударом по голове все же помяли шлем, спасший скотине его никчемную жизнь на его же большую беду.

Большинство переживших бой невезучих партизан в настоящий момент зверски пытали на глазах жестко обломавшего мое доверие бургомистра. Его это пугало еще более. Дважды предатель уже по-настоящему колотило, жить ему явно очень хотелось. Но тут я уже был не помощник.

Хитроумного Эрика присоединить к нему мне не удалось. Когда я вернулся с берега, спалив в воде все баркасы что к горю пассажиров не успели или не захотели выйти из пределов досягаемости, его уже вытащили из доспехов и свежевали заживо, нарезая ремни из спины.

Человек страшно кричал. Вмешиваться не имело ни смысла, ни желания. Во-первых вызовет страшный скандал, а во-вторых его уже теперь толком не разговоришь. Поздно. Ну а лечить, а потом допрашивать было без вариантов. Короче говоря, хороший доспех сыграл с этим хитроумным Одиссеем очень плохую шутку.

– Итак?

– Господин, я могу все объяснить! – Попытался выхватить шанс на жизнь мой патентованный предатель.

Не смог не удержаться чтобы проредить ему зубы.

– Молчать! Слушать твой словесный понос, нет никакого желания. Отвечаешь на вопросы точно, кратко и по существу. Пока отвечаешь, живешь. За каждую попытку оправдаться, сказать, что тебя заставили, или преподнести еще какое нибудь дерьмо теряешь палец или прочие выступающие части тела. Думаю что начнем с ушей.

– Вопрос первый. Чья работа и чей замысел?

Ответить он не успел. Да и вопрос чуть погодя потерял смысл. Сверху заорал Мика:

– Край! Глянь кого я нашел!

Нашел он останки человеческого тела, мерзко воняющего жженым мясом и ватой, с обгоревшими костями, торчащими из превращенных в угли мышц с каплями расплавленного металла поверх. Один из четверки попавшей под мой первый удар. Судя по поведению перед смертью один из командиров, почему я собственно именно по нему и лупанул.

Вот только человеком покойный не был. Мику, вернувшегося после преследования бегунов и