Игра в любовь - Конни Брокуэй

– Оставайся пока здесь. Если вернется Сент-Лайон, задери нос и уйди в другую сторону, – прошептала Шарлотта. – С полуночи и до утра наблюдай за рекой. Как только увидишь свет под окном, спусти веревку.

– Что, если вы не вернетесь к утру? – В голосе девушки впервые почувствовался страх.

– Вернусь, Лизетта, – пообещала Шарлотта. Пусть даже никто не окажет ей помощи, она не бросит ни ее, ни Дэнда. Она надеялась, что Дэнд не ошибся, что Рэм и Кит едут сюда и что они смогут что-нибудь сделать. Однако она понятия не имела, что они смогут сделать, даже если ей удастся отыскать их. Не могли же двое мужчин и одна женщина надеяться взять приступом крепость, в которую превратил свой замок Сент-Лайон? Но сидеть сложа руки она тоже не могла. Такая альтернатива ее не устраивала.

– Я вернусь, Лизетта, – повторила она. – Клянусь тебе.

– Хорошо, мисс, – сказала Лизетта, призвав на помощь всю свою храбрость. – Идите, вам пора.

Шарлотта продвигалась ползком по краю живой изгороди, пока не добралась до самого дальнего угла. Здесь она сбросила платье и переоделась в мужские бриджи и рубашку, которые Лизетта заранее утащила из прачечной. Потом по коридорам, предназначенным для слуг, она добралась до кухни и принялась осуществлять последний этап своего плана незаметного исчезновения из замка Сент-Лайона.

Шарлотта, стараясь не дышать, распласталась в куче кухонных отбросов в надежде, что усталый кухонный мальчишка не заметит, что среди костей, очисток и перьев, которые он вывалил из кухонной тележки позади конюшен за пределами замка, находится человеческое тело.

Он действительно не заметил. Она ждала, лежа в вонючей куче отбросов, пока не услышала, как колеса тележки затарахтели по крутой дороге к замку и он крикнул стражнику, чтобы открыли дверь. Застонала, поворачиваясь на старых петлях, половинка ворот. Потом, отплевываясь и счищая отбросы с лица, она встала и осмотрелась вокруг. Луна была на ущербе, но даже ее слабого света было достаточно, чтобы различить серую ленту дороги, скрывающуюся за гребнем холма. Это была здесь единственная дорога, а следовательно, только по ней могли приехать Кит и Рэм.

Они должны приехать обязательно. От этого зависела жизнь Дэнда. Он не может умереть. Не может. Думать об этом было слишком страшно, и она выкинула эту мысль из головы.

Она помчалась по дороге и бежала, пока не заболели ноги. Потом пошла шагом. Над ее головой виднелась светлая лента Млечного пути. Совы начали ночную охоту и то и дело бесшумно перелетали через дорогу. Она шла, пока не изранила ноги, несмотря на изящные туфельки без задников, у которых от ходьбы по мощенной гравием дороге продырявилась подошва.

Она шла около четырех часов и наконец увидела их. Не Рэма и Кита, а целый отряд, по меньшей мере из двадцати человек, во главе которого ехали два всадника.

Она помедлила, не сразу разобрав, кто они такие. Красных мундиров на них не было, а она слышала о том, что банды контрабандистов и разбойников на редкость хорошо организованы. Пока они ее не заметили.

Она спустилась на обочину дороги и притаилась там, едва дыша, а поэтому услышала, как один из всадников произнес с манерной медлительностью:

– Слава Богу, в поместье Парнелла стоял отряд милиции, чтобы отпугивать контрабандистов.

Второй всадник ответил:

– Слава Богу, он откликнулся на просьбу отца Таркина. Думаю, этот сукин сын все еще неравнодушен к моей Кейт.

Это Кит!

Всхлипывая, она вскарабкалась по крутому склону обочины дороги в тот самый момент, как знакомый голос произнес в ответ:

– Поскольку мы воздаем благодарности Всевышнему, мне кажется, нам следовало бы поблагодарить его еще и за то, что неподражаемая миссис Малгрю взялась за ум и обо всем рассказала в записке настоятелю монастыря.

– Да, – ворчливо произнес голос с сильным шотландским акцентом. – А когда наша маленькая сестричка окажется в моих руках, это ей придется благодарить Бога за то, что я не удушил ее. Если, конечно, я ее не удушу. И клянусь, Андре Руссе тоже свое получит!

Она, дико размахивая руками, выскочила на дорогу почти под копыта коней. Испуганные кони поднялись на дыбы. Но ей было все равно. Она улыбалась.

– Рэм! Кит!

– Это что за явление? – спросил у свояка полковник Кристиан Макнилл.

Рамзи Манро, маркиз Коттрелл, приподняв изящные брови, окинул взглядом оборванное, грязное существо, весело прыгающее под копытами их коней.

– Ей-богу, Кит. Мне кажется, что это Шарлотта!

Замок графа Сент-Лайона, Шотландия

16 августа 1806 года

Выполняя приказание Сент-Лайона, стражник возвратился с кружкой воды для Дэнда. Швырнув кружку в физиономию Дэнда, стражник с довольным ворчанием вышел за дверь. Дэнд даже внимания не обратил на эту выходку. С тех пор как ушла Шарлотта, он напряженно прислушивался к каждому звуку, который мог бы подсказать ему, удалось ли ей выбраться из замка. Но когда прошло несколько часов без криков и суматохи, он позволил себе улыбнуться.

Сообразительная, предприимчивая, умненькая Лотти. Его ненаглядная. Его любовь. Ей удалось сбежать.

Он смотрел на окно, пытаясь определить, светлеет ли небо на востоке, и в то же время продолжал упорно трудиться над болтом, вмонтированным в каменную стену. Он определенно чувствовал, как болт трется о камень, и видел, как из-под кольца поднимается едва заметное облачко пыли. Интересно, сколько еще потребуется времени, чтобы вытащить его из стены? Правда, это не имеет значения, потому что здесь заняться все равно было нечем, хотя мысленно он следовал за Шарлоттой, которая, должно быть, выбралась на дорогу, ведущую на юг, и, отправившись по ней, уже скрылась вдали.

Рэм и Кит найдут ее. А если не они, то какой-нибудь фермер или погонщик скота. Она общительная и сообразительная, так что найдет дорогу домой. Ему и этого достаточно. Нет, не совсем так. Любовь к Шарлотте сделала его жадным. Он хотел быть с ней долгие годы, хотел работать, смеяться, спорить и заниматься с ней любовью.

Он упрямо не желал сомневаться в том, что Кит и Рэм приедут. Это, конечно, полный абсурд, потому что, по всей вероятности, их всех схватят и снова бросят в подземную тюрьму Ле-Монс. Это ли не ирония судьбы?

Он рассмеялся и тут услышал какие-то звуки за дверью. Что-то пробормотал стражник, ему ответил мужской голос. Знакомый голос. Хотя он ожидал его услышать, сердце у него гулко заколотилось при его звуке.

Дверь приоткрылась на несколько дюймов и остановилась, как будто тот, кто ее открывал, не решался войти.

– Входи, Дуглас, дружище, – сказал Дэнд.

Городской дом Нэшей, Йорк,

1801 год

– Дуглас был бы в восторге от этого, – сказал Рэм Манро, улыбнувшись еще насмешливее, чем обычно. – Клятва служить прекрасным девам, роза – символ нашей верности, переданная на их попечение... он бы в обморок упал от восторга!