Аркада. Эпизод первый. kamataYan - Вадим Панов

– Значит, сегодня мне кое-что перепадет…

Последними фразами они обменялись на подходе к Оперативному центру. Стоящие у дверей десантники их знали, пропустили без проверки документов, но настроение внутри было сродни похоронному. Мрачный Стюарт напоминал Наполеона, наблюдающего за переправой через Березину, и когда агенты приблизились, угрюмо кивнул на гигантский настенный монитор, на который была выведена карта Африки.

– Обновленные данные по развитию эпидемии.

– Открытые?

– Пока для служебного пользования, но долго скрывать информацию не получится.

– Да уж, – вздохнул Джехути, разглядывая карту. – Не получится…

Теперь пылал не только Кейптаун, но еще Йоханнесбург и Претория. Красные зоны вокруг них были ожидаемы: Орк заразил Гугулету за несколько дней до объявления эпидемии, и переносчики вируса могли оказаться в других городах естественным путем. Локальные вспышки по побережью тоже не удивили: они в точности соответствовали передвижению судов «Белого Возмездия». Но при этом очаги заражения появились в Ботсване, Намибии, Анголе, Зимбабве и Мозамбике. Мало того, они возникли в Эфиопии, Кении и Алжире.

– Это не «Белое Возмездие», – мрачно произнесла Карифа. – Они при всем желании не смогли бы туда добраться.

– И в Луанду они не успели, – подтвердил Стюарт. – Мы перехватили «Русалку» в ста милях от порта.

– На Орка работает не только «Возмездие», – высказал Винчи то, чего очень не хотели произносить ни генерал, ни майор, ни Амин. – Кейптаун – это начало, господа, медийная точка для привлечения внимания. Он специально поджег Кейптаун раньше остальных, чтобы люди успели понять… успели осознать, с чем имеют дело. Понять, осознать и перепугаться. Орк пытается погрузить планету в панику.

– Ничего не получится, – ответил Стюарт. – Мы уже принимаем меры и разворачиваем спасательные операции во всех странах, где зафиксирован kamataYan. Если потребуется – посадим на карантин всю Африку.

– Вы уверены, что речь идет только об Африке?

– В Европу мы его не пустим.

– Надеюсь, – кивнул Джа.

А Карифа промолчала.

Она стояла, смотрела на карту, на которой пылали красным огромные территории, и думала о том, что возле каждой зараженной страны на удивление вовремя оказались эскадры, в которые помимо авианосцев и эсминцев входили крупные десантные корабли, готовые высадить на проблемные территории передовые подразделения для создания карантинных зон.

На удивление вовремя…

– Предварительное совещание уже состоялось, – продолжил Стюарт. – Зона ответственности европейцев – Средиземное море и Атлантика, вплоть до Экваториальной Африки. Мы берем на себя юг континента. С востока войдут китайцы.

– Как будто делим пирог, – едва слышно, только для Карифы обронил Джа. – Только отравленный.

Амин прищурилась, но промолчала, несмотря на то что мысли бородача оказались ей созвучны. А затем услышала в голове негромкий голос Паркера:

– Командир, я проверил всю портовую документацию, до которой смог добраться, и выяснил, что Орк привозил воду из Европы. Следы поставки надежно запутаны, но я докопался до компании, которая стала первым звеном цепочки. Она называется «Akkerman Ltd.» и расположена в Лондоне. – Филип выдержал короткую паузу. – Сообщить об этом директору Митчеллу?

– Нет, – после короткого размышления решила Карифа. И посмотрела на Винчи: – Нам нужно срочно попасть в Англию.

* * *

CBS: «GS и WHO официально объявили о появлении новых эпидемиологических очагов на территории Африки…»

Bloomberg: «Катастрофа неминуема? Вирус распространяется с невероятной скоростью, поражая города и страны. Впервые в истории цивилизации приходится блокировать целый континент, но иного выхода, судя по всему, нет…»

The New York Times: «Африка умирает, а вакцина до сих пор не найдена…»

RBK: «Каким будет следующий шаг самого известного террориста?»

LeikaLook: «Думаете, он остановится? Мне страшно об этом говорить, но Африка стала для Орка разминкой. Он понял, что мы не в силах с ним бороться, и наверняка нанесет следующий удар там, где мы не ждем…»

* * *

– Есть города, которые принято любить и говорить о них с восторженным придыханием. Они известны едва ли не каждому, и орки всего мира стремятся попасть в них, чтобы после, вернувшись в родные пещеры, с гордостью поведать сородичам о необыкновенном путешествии. Любовь к этим городам напоминает симптом сифилиса: раз любишь, значит, он есть. Нет ничего проще, чем сказать: «Я люблю Париж». Признаться в любви к Парижу – это красиво, это все понимают, это тема для вдумчивого общения. Произнеси: «Я люблю Париж», и соседние орки немедленно поддержат разговор скудными географическими познаниями: Эйфелева башня, веселый «Moulin Rouge», «Ах, я в восторге от навеваемого им ощущения романтической влюбленности и готова до утра бродить по его бульварам, ах…». Еще можно признаться в любви к Нью-Йорку, Большому Яблоку нашей несчастной планеты, – окружающие мгновенно поймут, что вы знаете толк в жизни, а если хотите произвести впечатление солидного, перспективного, уверенного в себе орка – выразите верноподданные чувства Лондону. Преклонитесь пред столицей империи, над которой никогда не заходило Солнце. Восхититесь великим городом, в который столетиями стекалось все золото мира. Продемонстрируйте стиль. Насмешите меня, потому что я терпеть не могу Лондон. Во-первых, из-за дурацкой манеры приделывать руль с неправильной стороны. Когда я впервые оказался в британской столице, я сошел на мостовую и посмотрел налево. Налево, мать вашу, орки! А надо было направо! Дурацкая привычка обошлась мне в сломанную руку, и с тех пор я недолюбливаю это древнее римское поселение. Во-вторых…

Орк поднял голову и посмотрел в объектив камеры.

Он всегда начинал выступления так: сидя и глядя в пол. И лишь после вступления начинал обращаться к бесчисленной публике, к миллиардам людей, которые смотрели на него со страхом и ненавистью.

Что же касается декораций, они тоже оставались неизменными: черная студия и стена с небрежной белой надписью:

Менялась одежда: сегодня Орк явился в элегантном костюме и галстуке. Выглядел так, словно готовился прогуляться по одному из парков… в первой трети ХХ века, и вертел в руке золотой зажим для бумажных денег. Впрочем, этот аксессуар зрители не узнали.

– Я – Бенджамин «Орк» Орсон, и я ничем не отличаюсь от вас, орки мои. Я люблю и страдаю. Я разглядываю мир на экране монитора и верю говорящим головам, которые двадцать четыре часа в сутки льют нам в уши информационные помои. Я давно перестал задумываться над тем, что слышу, и отдал свои чувства на аутсорс: я люблю то, что мне приказывают любить, и держусь подальше от того, что принято ненавидеть. В далеком прошлом моя жизнь определялась выдуманными поведенческими шаблонами, но цивилизация вступила в цифровую эру, и теперь я подчиняюсь алгоритмам. Указующие голоса звучат прямо отсюда… – Орк прикоснулся к виску. Или к оправе smartverre. – Вас не тошнит от этой мысли, орки мои?