Следовать новым курсом - Борис Батыршин

На востоке едва угадывалась мутная серость вдоль линии горизонта. Контр-адмирал щёлкнул крышкой часов – шесть-десять утра, два часа до восхода солнца.

Пора.

Он сделал знак Сен-Брийё – на тесном мостике кроме самого контр-адмирала и его флаг-капитана едва находилось место для пары сигнальщиков.

– Велите передать: «Всем кораблям. во фронт. Ход держать шесть узлов. Держать строй фронта.

Контр-адмирал помедлил, огладил рукой пышную, чёрную, как смоль, бороду.

– И ещё: «Америка ждёт, что каждый из нас честно выполнит свой долг».

– Они идут, сэр!

Инглфилд вскинул бинокль. С норда серый рассветный горизонт оделся низкими дымами, и за этой пеленой едва угадывались низкие силуэты мониторов Портера.

– Дистанция, Джемис?

Флаг-офицер закрутил винт микрометра Люжоля, посмотрел на шкалу, сверился со справочной таблицей.

– Четыре с половиной мили, сэр. Через четверть часа янки откроют огонь.

– Сигнальте: срубить сети.

Уборка противоминных сетей – занятие хлопотное и небыстрое. Надо подтянуть выстрелы, скатать полотнища сетей, потом закрепить всё это хозяйство уложить из снаружи, вдоль бортов. В лучшем случае – час аврала.

Но только не сегодня.

Застучали топоры, сетчатые занавеси тяжело плюхнулись в воду, и устремились на дно, увлекаемые привязанными к кромкам ядрами. Нельзя допустить, чтобы сети намотались на винты, когда корабли дадут ход.

– Малый вперёд!

Выстрелы ещё подтягивались к бортам, а броненосцы уже сдвинулись с места и поползли, держась вдоль невидимой линии, соединяющей форты Вулл и Монро.

– Придавить оборотов! Держать десять узлов!

С береговой батареи грохнул выстрел. Чёрный мячик бомбы вскарабкался по крутой дуге, завис – и нарастающий скоростью ринулся вниз, чтобы поднять столб брызг в стороне от головного «Беллерофона».

Недолёт.

Расчёт тринадцатидюймовой мортиры – той самой, под названием «Диктатор», что наводила ужас на гарнизон Петерсберга в годы Гражданской войны – ещё возился с перезарядкой своего чугунного монстра, а броненосная шеренга уже набрала предписанные флажками десять узлов. От каземата головного броненосца отделилось плотное облачко белого дыма. Ударило, тяжёлый снаряд провыл над волнами и поднял высокий фонтан между мониторами «Аякс» и «Каноникус».

Портер скривился – с первого выстрела, и чуть ли не накрытие!

– Пора спускаться в башню, Эндрю, сынок. Здесь скоро будет весьма неуютно.

В ответ с правофлангового «Маопака» гулко выпалила правая башенная пятнадцатидюймовка. Ядро блинчиком заскакало по волнам в полумиле от вражеского ордера.

Сражение началось.

Чесапикский залив.

…декабря 1878

Военный корабль САСШ «Лихай»

– Жэм люаньон фритт а люиль, жэм люаньон канн тиль э бон…[17] – пропел Сен-Брийе.

«Песенка о «луке», излюбленная строевая песня наполеоновских гренадер. Она была знакома ему с детства, всегда приводила в хорошее расположение духа. А вот сейчас не сработала: подумалось вдруг, что ведь и матросы Вильнёва могли её знать. И даже наверняка знали – и напевали, наводя в круто изогнутые полосатые борта линкоров Нельсона.

Как наводят и напевают сейчас его люди. Полос, правда, нет – борта британских броненосцев черны, как смертный грех. Но враг-то за ними тот же самый – и это не сулит ни ему, ни тем, кого он ведёт в бой, ничего хорошего.

– Мэ па дуаньон оз отришьян

Па дуаньон а ту сэ шьян!..[18] – выдохнули в ответ канониры. Он сам набирал команду на свой монитор, отдавая предпочтение выходцам из Луизианы и Квебека. Впрочем, и те, кто не знал французского, быстро усваивали привычки командира.

– Мэ па дуаньон оз англез

Па дуаньон а ту сэ шьян!..[19]

Контр-адмирал улыбается в бороду. На любом корабле свои традиции, и вмешиваться в них – смертный грех для понимающего командира…

Высокие, чёрные, как сажа борта растут в стёклах подзорной трубы. Амбразуры угловатых казематов открыты, в них хищно ворочаются кургузые, толстенные стволы армстронговских пушек.

– Опа, камарад, опа, камарад, опа-опа-опа!..[20]

Всё. Время вышло.

– По головному… залпом… пли!

Иллюстрированный журнал «Нива» С-Петербург, декабрь 1881 г.

Литературное описание боя в Чесапискском заливе. Составлено капитаном 1-го ранга Првалишиным И.Ф. со слов участников и очевидцев к трёхлетию этого знаменательного события.

«…не соглашусь с теми, кто считает, будто победу англичанам обеспечила исключительно хитрость вице-адмирала Инглфилда. Да, то, что он ввёл в заблуждение Портера, изобразив пожары и многочисленные подрывы на своих судах, сыграло определённую роль, но лишь в принятии решения атаковать британскую эскадру. Сам же исход боя целиком определила тактика, выбранная сторонами – и тут пальму первенства следует отдать британцам.

Дэвид Портер принял решение, которое было довольно легко предвидеть. Он построил свои мониторы линией фронта и атаковал стоящую на якорях под прикрытием противоминных сетей эскадру Инглфилда, рассчитывая прижать её к береговым батареям и минным банкам, прикрывающим устье реки Элизабет. При этом следует помнить, что осадкой американские мониторы значительно уступали британским броненосцам и, следовательно, могли беспрепятственно пройти над выставленными минами.

Инглфилд легко разгадал избранную Портером тактику и заранее принял меры. Обрубив противоминные сети и расклепав якорные цепи, он быстро дал ход (следы взрывов и пожаров на его судах были, напомним, сплошной бутафорией), и двинулся поперёк курса мониторной шеренги, развив эскадренные десять узлов. При этом англичане серьёзно рисковали: тяжёлые мортиры форта Монро обстреляли проходящие мимо броненосцы, и даже добились результативного попадания – в палубу «Трайумфа», позади грот-мачты. При этом погибли восемь матросов и лейтенант Коллинз; так же были выведены из строя две скорострельные пушки системы Норденфельда.