Второго шанса не будет - Харлан Кобен

– Ничего, я сумею постоять за нас, – просто сказал Верн и бросил на меня взгляд через плечо. – Они забирали у меня ребенка. Угрожали семье. Слышите?

Я молча кивнул.

– Стало быть, теперь это и мое дело. Мы будем вместе, пока все не закончится.

Я заметил, что Рейчел поморщилась и прикрыла глаза. Не знаю, надолго ли ее еще хватит. Я подошел к ней и взял за руку.

– Катарина, нам нужна ваша помощь. Где в Америке жил ваш брат? – спросил я.

– Не знаю.

– Не торопитесь. Подумайте. Может, у вас есть какие-нибудь принадлежащие ему вещи, вообще что-нибудь, что могло бы привести к людям, на которых он работал.

Верн провел рукой по волосам жены, и мне стало завидно. Ему удалось вложить в такой простой жест и ласку, и силу. Я повернулся к Рейчел и подумал: «А я способен на то же самое?»

– Павел только что вернулся из Косово, – сказала Катарина. – Наверняка не с пустыми руками.

– Думаете, – кивнула Рейчел, – он привез беременную женщину?

– Раньше, по крайней мере, всегда было так.

– Как вы думаете, где она сейчас?

– Такие женщины всегда останавливаются в одном и том же месте, там же, где я в свое время. Это Юнион-Сити. – Катарина посмотрела на нее. – Хотите, чтобы она помогла вам?

– Да.

– В таком случае я еду с вами. Вряд ли она говорит по-английски.

Я посмотрел на Верна. Он кивнул:

– За детьми я присмотрю.

Несколько минут все пребывали в неподвижности. Надо было собраться с силами, приготовиться. Мы будто вступали в зону, где не действуют силы земного притяжения. Я вышел из комнаты и позвонил Зии. Она взяла трубку после первого же звонка и не дала мне ни слова вымолвить.

– Скорее всего, нас прослушивают. Так что давай покороче.

– Ясно.

– Ко мне приходил наш общий друг детектив Риган. Он сказал, что, по его мнению, ты воспользовался моей машиной, чтобы удрать из больницы. Я позвонила Ленни. Он велел мне ни подтверждать, ни оспаривать это предположение. Об всем остальном ты без труда догадаешься сам.

– Спасибо.

– Надеюсь, ты действуешь достаточно осторожно.

– Можешь не сомневаться.

– Хорошо. Между прочим, в полиции не одни дураки работают. Они считают, что коль скоро ты воспользовался машиной одного из своих друзей, то способен обратиться с подобной просьбой и к другому.

Я понял: она советовала избавиться от машины Ленни.

– Ну а теперь довольно. Целую. – Она повесила трубку.

Я вернулся в комнату. Верн отпер шкаф с оружием и принялся перебирать винтовки. У противоположной стены стоял ящик с патронами. Огневой мощи у него хватило бы на войну с небольшой европейской страной.

Я передал содержание своего разговора с Зией. Верн ни секунды не колебался. Хлопнув меня по плечу, он сказал:

– Для вас у меня как раз найдется лишняя колымага.

Десять минут спустя Катарина, Рейчел и я погрузились в «камаро» и отъехали от дома.

Катарина облачилась в простое летнее платье с цветочками. Рейчел наскоро смыла с лица кровь и сажу. Я быстро поменял ей повязку. Волосы у Рейчел были влажные и растрепанные, с них даже вода капала, пока мы шли к машине. Но если привести их в порядок, да забыть про царапины и синяки, другой такой красавицы я на свете не видывал.

Мы тронулись, Катарина захотела сесть сзади. Некоторое время никто не нарушал молчания. Мы, можно сказать, приходили в себя.

– Так вот, – начала Рейчел. – По выражению Верна, все начистоту, никаких тайн.

Я промолчал.

– Марк, я не убивала своего мужа.

Присутствие Катарины ее, очевидно, не смущало. Меня тоже.

– По официальной версии это был несчастный случай, – равнодушно заметил я.

– Официальная версия – ложь. – Рейчел глубоко вздохнула. Ей явно требовалось время, чтобы собраться с силами. Я не торопил ее.

– Джерри был женат на мне вторым браком. От первого у него осталось двое детей. У сына, Деррика, была какая-то церебральная болезнь. Расходы на лечение были колоссальными. А у Джерри всегда не хватало денег, и вообще по бытовой части он был слабоват. Правда, старался изо всех сил, даже жизнь на крупную сумму застраховал.

Боковым зрением я видел ее руки. Они неподвижно лежали на коленях.

– Брак наш распался. Тому было много причин. Некоторые из них я уже упоминала. По-настоящему я его никогда не любила. И думаю, Джерри это чувствовал. Но главное – в другом. Он страдал маниакальной депрессией и жил практически на лекарствах. Стоило перестать их принимать, как дело становилось совсем худо. В конце концов, я подала на развод. – Рейчел, прищурившись, нервно покусала губы. – Получив извещение, Джерри выстрелил себе в висок. Вышло так, что первой увидела его я. Он рухнул у кухонного стола. На столе лежал конверт с моим именем. Почерк Джерри я узнала сразу. Я открыла конверт. В нем был один-единственный листок с одним-единственным словом: «Сука».

Катарина сочувственно погладила Рейчел по плечу. Я стиснул руль.

– По-моему, – продолжала Рейчел, – Джерри все просчитал заранее: он знал, что мне предстоит.

– И что же? – осведомился я.

– При самоубийстве страховку не выдают. Таким образом, платить за лечение Деррика будет нечем… Этого я допустить не могла. Я связалась со своим шефом, другом Джерри. Его звали Джозеф Писцилло. В ФБР это большая шишка. Он прислал своих людей, и мы придумали, как выдать происшедшее за несчастный случай. По официальной версии, я просто приняла Джерри за грабителя. Местную полицию и представителей страховой компании заставили согласиться с этим и подписать соответствующие бумаги.

– А почему ты ушла в отставку? – спросил я.

– Коллеги так и не поверили в эту версию. Они решили, будто я сплю с каким-то большим боссом. Писцилло защитить меня не мог, это произвело бы ложное впечатление. А я… Конечно, я пыталась показать когти, но ФБР – это не то место, где можно работать, если с тобой работать не хотят.

Рейчел выглянула в окно. Я старался переварить услышанное. Очень хотелось как-то утешить ее, но на ум ничего не приходило. Я лишь упрямо гнал машину вперед. Наконец, благодарение Богу, мы прибыли в Юнион-Сити.

Мотель. Катарина подошла к регистратуре и, делая вид, будто говорит только по-сербски, как сумасшедшая, принялась жестикулировать. Клерку это надоело. Решив, что иначе с Катариной не сговоришься, он назвал номер, в котором остановилась ее мнимая соотечественница.

Комната скорее напоминала каморку, нежели обычный номер в мотеле. Татьяне – так представилась постоялица – было всего шестнадцать, на вид и того меньше. Глаза запали, как у ребенка из военной кинохроники, недавно показанной по телевизору. А может, она и впрямь бежала из-под бомбежки.