Реверс. Пограничье - Александр Громов

Стали попадаться деревеньки и возделанные поля – верный признак близости города.

– Что это за фигня растет? – поинтересовался Сергей, не в силах опознать культурную растительность. – Ведь не пшеница?

– Рапс, – ответила Ева. – Кормовая и масличная культура.

– Ага, понимаю. Минеральных масел в Центруме нет, поэтому для смазки используются растительные…

– Ничего ты понимаешь. Почти все это идет на экспорт. Конкретно – в Сурган. Он стоит на пороге дизельной революции. Родион рассказывал тебе о чертежах дизеля, которые мы переправили в Аламею?

– Рассказывал.

– Переправили-то мы чертежи в Аламею, но – зуб даю – сурганскому агенту. У них там еще до нас были прототипы дизелей, уж как они работали – могу себе представить! А мы им – отработанную конструкцию. Самая выгодная наша операция за последнее время. Видел бы ты, какие в Сургане построены маслохранилища! А все для чего? Топливо! В самом Сургане рапсом засеяно все, что только можно, народ недоедает, так сурганское правительство еще и на стороне рапсовое семя покупает…

– Зачем столько?

– У тебя голова есть? Вот и думай, зачем.

В Пулахте помощник машиниста вздумал было отправиться на поиски нужных людей в одиночку, да не тут-то было – отправился с Евой. Еще по учебе Сергей знал: если ей надо, это исключительно цепкая женщина. Неотвязный репей. Вернулась она со смешанными эмоциями, на горбоносом лице – и воскресшая надежда, и озабоченность.

– Сурган, – сказала она. – Макс вчера уехал в Габах, это уже сурганская территория. Мерзкий город. Возвращаемся. Через Землю быстрее.

– А что, на территории… м-м… «фирмы» есть локализация для Сургана? – спросил Сергей.

– Нет. Но я знаю, где есть. Постой… – Она начала понимать. – Ты хочешь сказать, что…

Вот, подумал Сергей. Она не подумала об этом. С Евой надежно, но не надо допускать, чтобы думала только она. Макс, Макс… Он один для Евы свет в окошке. Она ломится к цели, она вся настроена на цель, и не видит того, что сбоку и сзади. А там – Аркадий да Родион. Конечно, «фирме» Макс не помешал бы, но вопрос в цене. Найти и вновь привлечь к работе Макса, рискуя потерей практически всех проводников? Вряд ли босс пойдет на такой риск.

– …Ты хочешь сказать, что нам воспрепятствуют?

– Все может быть, – сказал Сергей. – Откуда мне знать, какие инструкции имеют охранники? Если нас захотят удержать силой – удержат. Куда мы уйдем с той территории – опять на Сухую пустошь? Или в Клондал? Нам это надо? А главное, куда бы мы ни ушли, вернемся-то мы все равно обратно! Бросалась собака на забор… Достаточно приказать охране не выпускать нас с территории – и никуда мы не денемся.

– Родиону я шею сверну, – мрачно посулила Ева.

– Помешают. Да и не даст это ничего.

Ева вздохнула.

– Понимаешь, – сказала она, – сегодняшний экспресс на Сурган уже ушел, а следующий – только послезавтра. Нельзя ждать.

– Согласен. А товарные составы?

– Тоже долго. Нам нужно отыгрывать время, а не наоборот.

– Тогда такое предложение: мы обращаемся к пограничникам и требуем содействия. Экстренный поезд или самолет – нам все равно.

– Тебе, видно, голову напекло. Какие пограничники? Мы все еще в Оннели.

– Да, верно… Это я сглупил. Хотя можно поехать в Ахтыбах… Нет, все равно много времени потратим.

– Значит, выхода нет, – подытожила Ева. – Возвращаемся. Можешь открыть Проход?

– Испугай меня – открою, – предложил Сергей.

– Тогда открою я – через полчаса. Пошли в тень. Давай сюда фляжку и достань где-нибудь еще воды.

Ева свинтила колпачок и принялась пить.

– Вставай, новенький! Тебе повезло. Тебе очень-очень повезло.

Макс только моргал спросонья. Над ним горой мяса возвышался хозяин – потный вследствие быстрой ходьбы. Он еще не отдышался, и слова клокотали у него в горле.

– Явишься прямо сейчас в миграционный контроль, спросишь… уф-ф… господина Филиаха, – булькал и дышал толстяк. – Отдашь ему вот этот документ. Получишь взамен временную регистрацию… уф-ф… и, наверное, выгодное предложение. Спасибо мне не говори, я на тебе тоже заработал. Ну, марш!

– Умыться бы, – попросил Макс.

– Так сойдешь. Сказано тебе: явиться к господину Филиаху прямо сейчас. Не теряй времени.

– А если я не явлюсь?

От удивления хозяин даже всплеснул толстыми, как ляжки, руками.

– Приведут под конвоем. Но уж тогда там с тобой совсем другой разговор будет. Пошел, пошел, дурья твоя голова! Уф-ф! Ты теперь у меня не работаешь, я уж и замену тебе нашел…

Действительно, в дверном проеме мыкался золотушный юнец, одетый в рванье, и с одинаковой опаской глядел на то на хозяина, то на пресс.

По всей видимости, Сурган не испытывал острого дефицита дешевой рабочей силы.

Пожав плечами, Макс взял бумажку с непонятными письменами по-сургански и печатью, узнал адрес и спустя четверть часа уже стучался в кабинет господина Филиаха.

– Вас зовут Макс? – Господин Филиах осмотрел протянутый документ и спрятал его в ящик стола. – Вы механик?

Сказано было по-оннельски почти без акцента.

– И механик тоже…

– У вас инженерное образование? Что кончали? Не стесняйтесь, мне вы можете смело сказать, что вы иномирянин, тем более что я это и так вижу. Ваш оннельский хуже моего. Вы прибыли к нам с Земли, конечно?

– Я из Гомеостата.

– Это земной город? В какой стране?

– Это мир.

Брови господина Филиаха сдвинулись на один миллиметр вверх.

– Впервые слышу. Но если так, то позвольте узнать цель вашего прибытия в Центрум.

Макс затруднился с ответом. Господин Филиах сделал попытку прийти на помощь:

– Искали работу?

– Нет… Просто один человек… провел меня сюда. На территорию Оннели. И пропал. – На всякий случай Макс решил умолчать о смерти Теодора. – Это только три дня назад было.

– Значит, вы не проводник?

– Простите?

– Вы не попытались вернуться в свой… Гомеостат?

– Я бы рад, но… – Макс развел руками. И сам не понял, солгал или сказал правду.

– Понятно. Вы пронесли с собой какие-нибудь товары?

– Только личные вещи.

Господин Филиах задумался. Задумался и Макс: до какой степени здесь надо откровенничать? Неожиданно проснувшиеся рефлекторные навыки – это, конечно, хорошо, однако лучше все же избежать драк и погонь. Но расскажешь всю правду как она есть – весьма вероятно загремишь за решетку «до выяснения».

Но господина Филиаха прежде всего интересовало иное: