Адвокат по сердечным делам - Наталья Борохова

– Что ты говоришь! – то ли укоризненно, то ли удивленно воскликнула Евгения. – Как это – выбросил на мороз?

– Прямо из машины! На полном ходу! Это случилось в январе.

– В январе?

– Ну, конечно! Снимок сделали в начале месяца, в артистической тусовке. Фотограф принял ее за звезду. А в конце месяца они уже разбежались.

Январь… Из машины, на полном ходу… Голой на мороз… Неужели бывают такие совпадения?!

Случайно ли милая девушка Маша оказалась на обочине дороги без верхней одежды? Евгении вдруг припомнились вещички пострадавшей, которые она на опознании легкомысленно приняла за китайский ширпотреб. Но, видимо, кавалер не жалел на красавицу денег. Но так продолжалось лишь до той поры, пока она оставалась ему верна. Гнев обманутого мужчины был страшен. Он выбросил девчонку на мороз как ненужную вещь…

Она задумалась так глубоко, что не услышала ехидного вопроса Красюк:

– Ну что, Евгения Федоровна, а снимочек-то вы заберете на память?

Евгения не могла ждать! Ей нужно было сообщить новость Дубровской, а потом мужу. Разговор с адвокатом занял пятнадцать минут, зато до мужа она так и не дозвонилась. Механический голос оператора упрямо советовал ей позвонить позже. Но ждать она не могла. Наскоро попрощавшись с коллегами, она предупредила их о том, что уезжает, придумав в качестве предлога внезапную болезнь дочки. Ее отпустили с легким сердцем, полагая, что заключительный банкет без присмотра начальницы пройдет намного веселее. Евгении даже предоставили машину редакции, заверив, что сами вернутся назад дневным поездом.

Водитель вел машину по заснеженной дороге домой, а она думала о том, что прошло уже почти три месяца и весне пора вступать в свои права. Она любила весну. Это время года давало ей надежду. Что бы ни случилось, Женька решила сегодня же выставить из своего дома Машеньку! Это будет несложно сделать, учитывая, что ей никто не воспрепятствует. Супруг, слава богу, в отъезде. Если девчонка решит проявить упрямство, Швец применит силу. Если понадобится, она позвонит в милицию или вызовет ОМОН.

Внезапно сердце ее томительно сжалось. Ей пришло в голову, что телефон Александра молчит неспроста. А если он придумал отговорку о своей поездке на соревнования, а сам остался дома? Или он решил вернуться пораньше, чтобы использовать возможность побыть с Машенькой наедине? Ее ладони увлажнились, а в висках гулко застучала кровь. Что произойдет, если она застанет их вместе? Евгения не знала, хватит ли у нее самообладания Нины, чтобы уйти от конфликта достойным образом. К тому же у нее были дети, а грузинских родственников, готовых укрыть ее в горах, не наблюдалось вовсе. Как бы то ни было, она поняла, что все проблемы она решит сегодня ночью. Завтра, когда взойдет солнце, Машеньки в их доме больше не будет! Ночной кошмар рассеется, и жизнь ее семьи опять придет в норму…

За окном уже легли синие сумерки. Мимо проносились темные силуэты росших вдоль дороги сосен. Мелькали и убегали вдаль неяркие огни поселков. Машину мягко покачивало из стороны в сторону, и Женя прикрыла глаза. Ей снился укрытый снегом дом, похожий на пряник в белой глазури. В окнах горел свет, и она, как это часто бывает во сне, преисполнившись некой сверхъестественной силы, могла заглянуть в каждую из комнат, находясь при этом снаружи дома. Вот, жарко дохнув на стекло, она различила в сумраке мерцание ночника и поняла, что перед ней спальня Василисы. Девочка спала, подложив кулачок под подушку. Длинные ресницы стрелами легли на пухлые щеки. Безмятежный сон хозяйки комнаты хранил старый плюшевый заяц, одно ухо которого давно валялось в ящике с игрушками – у Евгении все никак не хватало времени его пришить. По этому поводу они когда-то даже ссорились с Александром. Тот из принципа не позволял делать Нурии то, что, по его мнению, должна была делать мать. Тогда она обижалась на него, а сейчас, выхватив из ветви ели зеленую иголку, пришила ухо на место и даже повязала на шею зайцу большой алый бант. Послав девочке воздушный поцелуй, она легко прошла через стекло назад. Взмахнув руками, как крыльями, Евгения устремилась к окну, подсвеченному голубым светом. Там за компьютером сидел Иван. Он смотрел в монитор, а его пальцы быстро-быстро бегали по клавиатуре, набивая текст. Едва ли не впервые Евгения заметила, как сильно он подрос, из угловатого подростка превратившись в молодого мужчину, чем-то похожего на Александра, а во многом напоминающего ее саму. Она дунула ему в затылок и рассмеялась, увидев, как он озадаченно закрутил головой, не понимая, откуда в комнату залетел сквозняк. «Пора спать, сынок», – шепнула она и бесплотным призраком вылетела в коридор второго этажа.

Там горела только одна лампа. Она хотела было устремиться в спальню, но едва различимый шорох заставил ее насторожиться. Перед ней была дверь в гостевую комнату. Она проникла внутрь через замочную скважину и сосредоточилась под потолком, как незримая субстанция. В комнате было двое, и Евгения сначала не поняла, кто это. Когда ее глаза уже привыкли к темноте, она увидела развевающиеся, как белый флаг, волосы девушки. Она была красива, и скупой лунный свет, лившийся сквозь занавески, влюбленно гладил изгибы ее прекрасного тела. Конечно, это была Машенька, их милая гостья! Странно, что в этот поздний час она в комнате была не одна. Рядом с ней, а вернее, под ней, был мужчина, который обвивал ее талию своими сильными руками и тихо шептал ей слова любви. Девушка склонилась к нему ближе, как для поцелуя. Ее волосы сплошной завесой закрыли его лицо. «Будь осторожен!» – хотелось крикнуть Евгении, парившей под потолком, но из ее груди вырвался лишь бесплотный шелест. «Ты все еще хочешь меня, Алекс?» – произнес глумливый женский голос. «Да», – ответил мужчина, привлекая ее к себе. Поцелуй девушки длился вечность, но тело под ней вдруг странно напряглось, а потом забилось в конвульсиях. Лишенный притока воздуха, мужчина попытался сбросить с себя девушку. Но где ему было тягаться с этим дьяволом! Дьяволицей… Она держала его мертвой хваткой. С каждой секундой его силы таяли. Ее же, напротив, – прибывали. Когда тело мужчины в ее объятиях содрогнулось в последний раз, она откинула волосы с лица и наконец взглянула на потолок. Что это была за улыбка!

«Александр!» – крикнула Евгения и… проснулась.

– Мы приехали, Евгения Федоровна! – с улыбкой сказал ей шофер. – У вас есть возможность досмотреть свой сон дома, а вот мне еще нужно поставить машину в гараж.

Он остановился у ворот, и Евгения, попрощавшись, вышла с вещами наружу. Осоловев после короткого сна, она ступала по снегу, удивляясь ватной тишине, облепившей ее. У нее было странное ощущение нереальности происходящего. Ключом от калитки Евгения легко открыла запор. Сделав несколько шагов по подъездной дороге, она остановилась. Было два часа ночи, и она стояла во дворе домика, похожего на пряник в белой глазури…

«Это только сон», – повторяла она себе, как заклинание, поднимаясь по знакомым ступеням крыльца. Было странно, что недавний ночной кошмар еще имел над ней свою власть, и она, словно страшась, что ее кто-то услышит, тихо вошла в дом. Разумеется, в два часа ночи ее никто не ждал и никто не вышел ей навстречу. Скинув сапоги в прихожей, она оставила здесь и свою сумку, чтобы распаковать ее позже, без спешки. Евгения уже подумывала о том, чтобы перенести разговор с Машенькой на утро. Выгонять ее из своего дома среди ночи было бы слишком жестоко, и никакой обман девушки не послужил бы для этого достаточным оправданием. Сейчас она поставит будильник на восемь часов, а утром со всем разберется.