Медаль за город Вашингтон - Александр Михайловский

– Пришлось бежать. Там пришли эти… тёрчинцы. Рут, прости, очень уж есть хочется.

– Подожди, я мигом приготовлю тебе завтрак.

Я блаженно расслабился, но неожиданно почувствовал сильный удар по голове и потерял сознание.

1 сентября (20 августа) 1878 года. Вашингтон. Район городской тюрьмы

Штабс-капитан армии Югороссии Николай Арсеньевич Бесоев

«Хоар, скотина, от нас утек, а потому второй раз за день проколоться – это будет просто стыдно!» – подумал я, обозревая в бинокль здание тюрьмы. Ее требовалось захватить, причем так, чтобы содержащиеся в ней узники остались целыми и невредимыми.

С Капитолием у нас получилось намного проще, чем я думал. Охрана попросту побросала оружие и застыла с поднятыми руками, сенаторы тоже не оказали никакого сопротивления, увидев, как те, кто пришел их охранять – точнее, проследить за ними, – спешно бросают оружие и жалобно блеют о пощаде. В Палате представителей люди в синих мундирах точно так же сдались, как только мы зашли, но двое законотворцев стали громко возмущаться, а один даже достал пистолет – представьте себе, здесь разрешено приносить оружие в зал заседаний… Но, когда эта сладкая парочка быстро очутилась на полу со слегка попорченными физиономиями, другие сделали надлежащие выводы, и желающих спорить с нами больше не нашлось.

А мы проследовали дальше в сторону узилища. Отряд, присланный генералом Турчаниновым для захвата Капитолия, был рассчитан на серьезное сопротивление, и я без зазрения совести переподчинил себе взвод аннаполисской милиции – эти ребята воевали с самого начала Второй Реконструкции и оказались весьма и весьма толковыми. А мне нужны были люди, которые не просто помогут захватить тюрьму, но и удержать ее. Во-первых, эвакуация заключенных займет какое-то время, и многим придется оказывать первую помощь на местах – а это весьма удобный момент для возможного контрудара. Кроме того, помимо политических, в тюрьме содержатся и уголовники. А этих отпускать на волю ни к чему – потом замаешься их отлавливать по новой.

Местная каталажка была похожа на подобного рода казенные дома, в какой бы стране и в каком бы времени они ни находились. Мрачное трехэтажное здание с окнами, забранными крепкими решетками. Конечно, забор с колючей проволокой и сигнализацией, равно как и КСП, здесь отсутствовали напрочь. Поэтому можно было свободно подойти к стенам этой юдоли скорби. На часах стояли военнослужащие какого-то цветного полка. Они, как мы поняли, были изрядно напуганы стрельбой на окраинах Вашингтона и больше думали о том, как побыстрее сбежать куда подалее, чем о несении караульной службы. Но не брать их в расчет было бы непростительной ошибкой. Именно с перепугу многие совершают совершенно непредсказуемые поступки. А мне совсем не хотелось, чтобы в отряде появились «трехсотые», и уж тем более «двухсотые».

Впрочем, с часовыми мы сможем разобраться сравнительно легко. Самую же большую сложность предстояла работа внутри тюрьмы. Мне сообщили, что здешние вертухаи достаточно хорошо подготовлены и неплохо вооружены. Если они окажут сопротивление, то их придется гасить всерьез, при этом стараясь не подстрелить кого-нибудь из арестантов.

– Начинаем на счет три! – передал я по рации. В бинокль я увидел, как мои орлы незаметно подобрались ко входу в тюрьму. Черные часовые их не заметили. А если бы и заметили, то это было бы последнее, что они увидели бы в жизни. Два снайпера держали их на прицеле. Только мне не хотелось лишний раз проливать кровь. Хватит, в прошлую гражданскую войну обе стороны делали это не жалеючи.

– Один! Два! Три! – скомандовал я.

Часовые не успели даже глазом моргнуть – внезапно появившиеся перед ними люди в пятнистых камуфляжках мгновенно заставили их выпасть из реальности. Один из бойцов подскочил к дверям тюрьмы и шустро прикрепил к ней заряд, который должен был вынести эту самую дверь.

Грохнул взрыв, дверь разлетелась в щепки. Потом в дверной проем влетела светошумовая граната. Я привычно закрыл глаза и зажал руками уши. Хотя от меня до тюрьмы было метров сто, но взрыв грохнул так, что у меня потом долго еще звенело в ушах.

Рванувшись, как спринтер, я в мгновение ока добежал до раскуроченных дверей каталажки и нырнул вовнутрь. В руках у меня был пистолет-пулемет ПП-2000 – хорошая штука, именно то что нужно для действия в замкнутых пространствах. На полу у лестничной площадки ошалело ворочался человек в некоем подобии формы. Скорее всего, это был один из тюремных служителей.

– Ключи от камер у тебя? – грозно воскликнул я, схватил за шиворот вертухая и рывком поставил его на ноги. – Ты что, язык проглотил?!

Охранник, ослепленный и оглушенный взрывом светошумовой гранаты, так и не смог навести резкость. Отправив его пинком в угол, я стал осторожно подниматься по ступенькам на второй этаж. Как я слышал, именно там и содержались узники, арестованные за непочтительное отношение к президенту Хоару либо имевшие наглость родиться на Юге.

Бах-бабах! – грохнуло где-то наверху. Пули лязгнули о чугунную ограду лестничного пролета. Краем глаза я заметил мелькнувшую на площадке тень и ответил оппоненту короткой очередью. Видимо, я попал – тень взмахнула руками и стала оседать, оставляя на оштукатуренной стене кровавую полосу.

– Всем быть внимательными! – передал я по рации. – Страхуйте друг друга.

Осторожно поднявшись на второй этаж, я выставил за угол «кочергу» – согнутый буквой «Г» стержень, к короткому концу которого было прикреплено зеркальце. Внимательно осмотрев коридор, я заметил, что слева от входа у стены притаились двое вооруженных мужчин в форме тюремных служителей.

«Надо их гасить, причем наглухо», – подумал я. Достал из кармана разгрузки гранату РГД-5, выдернул чеку и, нагнувшись, швырнул ее за угол в направлении вертухаев. Граната со стуком покатилась по полу, потом хлопнул взрыватель, отбрасывая предохранительную скобу…

Громыхнуло неслабо. Коридор окутался белесым дымом. Видимо, вертухаев серьезно зацепило осколками – кто-то из них истошно завопил. Второй молчал, из чего я сделал вывод, что он в полном ауте или отправился в Страну вечной охоты.

Высунув за угол «кочергу», я убедился, что охранники нейтрализованы. Других вертухаев в пределе видимости обнаружено не было. Держа оружие на изготовку, быстро запрыгнул на этаж. Взгляд вправо, взгляд влево – чисто!

Как я и предполагал, один вертухай был убит наповал, второму же осколки располосовали брюхо. Он уже не орал, а лишь жалостливо скулил.

– Жить хочешь? – спросил я у раненого, пинком отправив в конец коридора выпавший из его рук кольт. Конечно, я немного лукавил – даже если бы ему очень хотелось жить, то в этом я ничем не смог бы ему помочь. На мой взгляд, с таким ранением даже в наше время выжить было бы весьма проблематично.

– Не убивайте, – тихо пробормотал вертухай. – Я сделаю все, что вы мне скажете.

– Где ключи от камер?

– Они на поясе у Линкольна, – раненый кивком показал на труп своего напарника.