Король и Шут. Между Купчино и Ржевкой... - Александр «Балу» Балунов

Балу. Назовем его ранним золотым этапом!

Князь. Да, отличное название. Далее, отдельной веточкой «Акустический альбом», потому что он не похож ни на предыдущее, ни на последующее творчество.

Балу. Назовем его дерзким и волшебным периодом!

Князь. Да. Далее промежуточный этап – это альбом «Герои и Злодеи». Он был родоначальником нового «Короля и Шута», то есть группы, которая начала куда-то двигаться и музыкально развиваться.

Балу. Пусть будет межевой…

Князь. Да. А потом уже альбомы «Жаль, нет ружья!» и «Как в старой сказке», они у меня идут в связке. Как по временному периоду, так и по энергетике, которая была в них заложена.

Балу. А я вообще их часто путаю.

Князь. Та же тема. Потом идет выпадающий из предыдущей и последующей концепций «Бунт на корабле». А потом парой – «Продавец кошмаров» и «Тень Клоуна». Но это так, легкое отступление.

Балу. Легкое.

Князь. А что касается альбома «Жаль, нет ружья!», то вспоминается такой эпизод. Мы очень много времени потратили на запись вокала, да и четверть текстов я писал уже в студии, и, как следствие, уехали в тур, а сведение и мастеринг оставили доделывать мастерам. И не просто поехали, а поехали с презентацией этого альбома. И сама пластинка нагнала нас уже в середине тура. Я помню жуткое возмущение Горшка, когда он поставил пластинку в плеер. Мы услышали, что альбом звучит совершенно не так, как мы рассчитывали. Надо было все переделывать, пересводить или перемастеринговывать но, к сожалению, было уже поздно, потому что альбом уже везде продавался.

Сан-Франциско, 2005 год. Фото И. Косиновская.

Балу. Кстати, заметь, сразу после того как записаны все дорожки, мы обычно скидываем все на кассету. Просто себе, послушать. Даже не предварительное сведение, а так, просто заценить. И вот всегда, всегда эта запись потом звучит лучше, чем готовый продукт.

Князь. Я тебе говорю, что мастеринг, как его делают в нашей стране, это антирокенролл.

Балу. У читателя, который, напомню, участвует в нашей беседе, возникает вопрос: «А на хрена тогда его вообще делать?»

Князь. А делать как-бы надо. Упрощенно говоря, чтобы песня на разных устройствах звучала одинаково. Хотя, конечно, все сложнее.

Балу. Но сейчас не об этом.

Князь. В итоге мы смирились. А потом к звуку привыкаешь и принимаешь его. А, вообще, этот альбом я считаю одним из лучших наших творений. На этом альбоме Маша присутствовала, она отсеялась на «Бунте на корабле», да?

Балу. Конечно, присутствовала.

Маша. Да, я не просто присутствовала, а еще и на скрипке играла.

Балу. И плясала. Давайте прокатим читателя по волнам наших песен.

1. Волосокрад

Балу. Если я ничего не путаю, это какая-то старая была заготовка, и ты ее до этого приносил, но мы ее решили не использовать, да? Когда она была написана?

Князь. Эту песню я написал, когда еще делал демки на приставке ZX-Spectrum, это было давно, и там их была куча. Из нее, в основном, я и брал песни для этого и следующего альбомов. И эта песня долго валялась и ожидала стихов.

2. Мертвый анархист

Балу. По музыке песня появилась так. Горшок придумал куплет. Вроде ничего, всем понравилось. Затем он как-то неожиданно заиграл припев, уж не знаю, придумал или какая заготовка уже в голове была, теперь не выяснишь. Тоже ничего так, вроде покатит. А как мы ее грянули все вместе, и – опа! Прямо готовая песня, и делать ничего не надо! А потом уже и соло заиграло. Причем, для оригинальности, гитара повторяет мелодию голоса. А уж когда стихи появилось, так вообще стало ясно, что эта песня надолго. Что скажешь, брат, про стихи?

Князь. Эту песню можно считать моим персональным подарком старому другу. Как и «Похороны Панка». Когда я ее начал писать и услышал, что там Горшок напел в черновике, сразу понял, это должно быть что-то достаточно безумное. С другой стороны, никаких рамок тут не было, то есть, это не шиза и ни какая не театральная песня. По первым впечатлениям музыка мне показалась достаточно амбициозной. И сработала старая схема: если хочешь брутальности, то нужно что? Пиво или другое бухло и панк-рок или что-то похожее. Так я и стал двигаться. И когда я начал раскрывать идею с нашествием мертвецов, причем мертвецов панковских, то у себя в голове и в тексте я рисовал портрет Горшка.

Балу. Я бы сказал, что эта песня для него, про него и о нем. Вряд ли кто-то когда-либо сумеет ее спеть. Это по ощущениям было очень персонально.

Князь. Без сомнения. «Среди ублюдков шел артист в кожаном плаще, мертвый анархист», – это, конечно, с него. А под ублюдками я подразумевал…

Балу. Всех нас?

Князь. Ну, панков. Вся наша «тамтамовская» тусовка в голове у меня была.

Балу. Очень похоже, кстати, получилось.

Князь. Да. И Горшок во главе, (смеется)

Балу. Или в центре картины.

Князь. Горшок был в диком восторге от этого текста и постоянно мне докладывал о том, что показал стихи каким-то чувакам, рокерам, которые врубаются, и те сказали, что это звездец! То он каким-то знакомым из-за границы показывал, и те сказали, что это реально крутой текст, и вообще немногие такое могут, и что это охренительная западная тема.

Балу. Да, это очень похоже на Горшка. Блин, ты его все время так точно описываешь, что у меня прям в сердце что-то шевелится…

Князь. Короче, Горшок был в восторге, и в итоге эта песня стала, наверное, лидером среди наших песен панковской направленности.

Балу. Практически гимн.

3. Смешной совет

Балу. Совсем не навороченная, а, наоборот, спокойная и умиротворяющая музыка. Песня родилась по классической схеме: Горшок принес музыку, репетнули, отдали Князю, появились стихи.

Князь. В стихах тут у нас появился еще один образ шута.

Балу. А куда мы без него?

Князь. Скажу вам больше, и в группе «Княzz» эта тема не забыта. Прямо сейчас у меня уже готова еще одна песня про шута, но еще не записана.

Балу. Было бы интересно, наверное, собрать в одну кучу все наши песни про шута, да и из твоего современного творчества в «Княzz» тоже, и посмотреть на них. Какие они все разные.