Первый ученик - Аня Сокол

– Если учесть, что именно его и подозревали в поджоге, так как жена требовала развода и половину дома, то ничего удивительного. – Игроков крутанулся на стуле и задумчиво добавил: – Знаешь, когда хочешь найти – найдешь, истолкуешь совпадения в свою пользу. Но повторю вопрос: чем эти фантазии помогут тебе?

– Он назвал Тилифа Шрам, а этим могут похвастаться немногие. Я сам пытался, я помню. – Грошев заложил руки за голову и взъерошил волосы. – Если Антониан жив, если он мне не привиделся, значит, не привиделось и все остальное.

– Спорное утверждение. Если не секрет, что ты видел?

– Отца. И Шрама в компании призрака, а тот утверждал, что видит матушку. Ну и на закуску спасатель, который попробовал на прочность мою печень.

– Покойники что, родительский день устроили? – рассмеялся Леха.

– Тилиф показал мне фоторобот, я практически забыл об этом. До вчерашней ночи.

– Вот мы и подобрались к главному, – согласился друг, подумал и положил ноги на стол рядом с монитором. – Ради этого ты сидишь здесь несколько часов? Отделяешь правду от вымысла? Чей фоторобот?

– Одного из убийц моего отца. – Грошев вернулся к компьютеру и снова стал печатать, нажал ввод, чертыхнулся и изменил параметры поиска. – Убийство старого алкоголика в Травороте – не тема для первых полос.

– То есть тебе показали фоторобот убийцы, и ты его узнал, а теперь сидишь, копаешься в прошлом и гадаешь, не плод ли это воображения? Далековато закопался. Ух. – Друг картинно смахнул пот со лба. – Но легче, чем искать мертвого Кириллова и раскрывать заговоры подрывников.

– По показаниям свидетелей, убийца был в черной форме. – Макс снова выругался. – В Сети ничего.

– Не там смотришь. – Игроков снял ноги со стола. – Если фоторобот существует, то ищи его на сайте правопорядка. Ну, знаешь, «их разыскивает корпус», «всех, кто видел, просьба позвонить по телефону горячей линии», – Грошев вернулся к компьютеру, – но я склоняюсь к глюкам. Он засветил форму. Если бы в Академию пришли с фотороботом, убийца был бы уже в наручниках.

– Думаешь? – усмехнулся Макс, поворачивая монитор. – Смотри. Его не нашли потому, что он не из Академии, хоть и обзавелся формой. Мне ничего не привиделось.

Игроков посмотрел на экран. С черно-белого схематичного рисунка на них смотрел Калес.

– Там, когда мы оставили наших под землей, Лисицын говорил о верности. И Настя повторила его слова о семье. Гвардеец сказал: «Судя по твоей, ты не знаешь, что это такое». Мы знакомы три года, но много ли ты знаешь о моей семье?

Леха оторвал взгляд от монитора, его насмешливость исчезла.

– Я только недавно узнал, что она у тебя есть.

– Точно, а парень, которого я видел впервые в жизни, знал. – Макс стал листать однотипные рисунки дальше. – Убийц было двое, но, судя по всему, второй оказался умнее и везучее. И не засветил личико. Другие находящиеся в розыске граждане Империи были ему абсолютно незнакомы.

– Ты хочешь сказать, что ему кто-то помогал? Кто?

Именно в этот момент дверь открылась и в библиотеку вошла Лиса.

– Привет, ребята, – жизнерадостно поздоровалась девушка.

Грошев протянул руку, их пальцы переплелись, и он, дернув девушку на себя, усадил на колени.

– Ой, – засмеялась она. – Вижу, соскучился. Чем вы тут заняты? Обед пропустили. Ты обещал профу помочь. – Она посмотрела на Игрокова.

– Эээ… – Леха перевел взгляд с лица девушки на Макса. Обычное красноречие отказало другу.

– Ты ему рассказал? – по-своему истолковала замешательство Лиса. – Может, хоть друг мозги вправит.

– Макс? – переспросил Игроков.

– Он не возвращается в Академию, разве что за вещами. – Настя прислонилась лбом к лицу Грошева. – Его отправляют в стиратели.

Она рассмеялась, только вот смех вышел совсем не веселым.

– Это правда? – напряженно спросил Леха и тут же сам ответил: – Правда. И ты молчал?

– Я проговорилась, – ненатурально испугалась Настя и поцеловала Грошева.

Легкое касание, которое так хотелось продлить, но она выскользнула у него из рук.

– Просто хотела узнать, как ты. – Настя повернулась к Игрокову: – Может, объяснишь ему, что работа на семью Лисицыных лучше смерти? – и, мягко скользнув рукой по плечу Грошева, вышла, оставив после себя тишину.

– Она права, – в конце концов, сказал Игрок. – Стиратель? Я последний, кто встанет на сторону Лисы, но, Макс… стиратель?

Грошев откинулся на спинку и закрыл глаза, не желая отвечать.

– Это неправильно. – Друг встал, оттолкнул кресло на колесиках к стене. – Надо поговорить с Арчи.

– Он всего лишь воспитатель, – не открывая глаз, ответил Грош.

– Тогда к Нефедычу. Вернем погоны, посыплем голову пеплом.

– Да я бы с радостью, но что-то подсказывает мне, что он меня не послушает. Я не слушал его три года. – Макс провел рукой по лицу.

– Не верю, что ты сдался. – Леха остановился напротив. – Сидишь тут и ищешь всякую фигню. Черт, – он поморщился, – тебе готовят посвящение.

– Что? – Грош открыл глаза.

– Это сюрприз. Сухарев уговорил Дорогова устроить тебе посвящение в псионики до отъезда.

– Звучит так, будто меня пригласили на собственные поминки, – ответил Макс.

– Что Лиса тебе предложила? – Друг плюхнулся обратно на стул.

– Ничего определенного, обошлась намеками.

– Как бы не угодить из одной ловушки в другую. Ты же ей не веришь? – спросил Игрок.

– Она сказала, что с играми покончено.

– Я спросил не об этом. – Грошев промолчал, и сокурсник покачал головой. – Она настолько хороша?

– Сладка, как шампанское. Или наркота, – ответил Макс.

– Раз ты стал поэтом, все плохо. То есть в голову дает моментально, и после первой дозы сразу думаешь о второй.

Грош поймал себя на том, что улыбается. И ничего не может с собой поделать…

Кто из них проговорился? Для Макса не имело значения, но к вечеру казалось, что весь бункер провожал его полными жалости взглядами. И даже Маркелов, осматривая рану и меняя тугую повязку на широкую полосу пластыря, хмурился, пока, наконец, не выдержал:

– Что ты натворил?

– Ничего существенного.

– За несущественное не отправляют в стиратели. Кого-то убил? Хотя о чем это я, тогда ты не проходил бы здесь практику.

Он думал о том, что совершил за эти годы. Он не был образцовым студентом, теперь предстояло за это расплатиться. Врач взял стетоскоп, и Грошев принялся усердно дышать. Парень бессознательно рассматривал витую серебряную цепочку на груди Гранта. Сегодня халат был расстегнут, Макс видел край пластикового кад-арта. Парень нахмурился и, не задумываясь о том, как можно истолковать его жест, поддел цепочку пальцем и вытащил хранитель разума. Вернее, его пластиковую подделку.