Унесенные ведром - Дмитрий Подоксенов

— Вариант номер два, — методично продолжал рассматривать все возможные неприятности Трофим. — Победили наши. Не заподозрят ли чего-нибудь оставшиеся в живых?

— Не думаю, — спокойно возразила Рига. — Не тот у них ай-кью, чтобы заподазривать. Тем более что с разрывной пулей действительно непонятно будет, кто и откуда стрелял. Я такими однажды по арбузам лупила в тире, от нечего делать. Незабываемое зрелище.

— Ладно, здесь всё ясно, — Захар Игнатьевич хлопнул ладонью по столу, как бы подводя одному ему видимую черту. — Одно мне ещё покоя не даёт. Помнишь, ты сказала, что мы, возможно, давно находимся под «колпаком» у спецслужб. И что за нами могут наблюдать даже сейчас. А что, если начнётся стрельба, а со всех сторон вдруг крепкие ребятки в бронежилетах выскочат?

— Глупость я тогда сказала, — пробормотала Регина неохотно. — От злости, наверное. Ну что они, в самом деле, в лесу, что ли, вокруг дома сидят целыми сутками? Или на деревьях? Зима всё-таки. Я думаю, Быня просто здесь информацию пока о тебе собирает. Как накопает что-нибудь серьёзное, тогда и жди облавы. Но завтра, если всё хорошо получится, ему уже нечего на тебя собирать будет. Отсобирался, сволочь.

— Ну что ж, тогда я вопросов больше не имею, — Трофим позволил себе улыбнуться. — А всё-таки, голова ты у меня, Регинка! Такую вещь придумать, а? Ведь, если всё как надо получится, у нас и камни, и деньги за них окажутся? И «тихаря» красиво уберём. Своим, если кто живой останется, денег вдоволь сунем в зубы и всё — гуляй, Вася. А сами что делать будем? Есть соображения?

— Я сначала бы к врачу хорошему наведалась, — призналась Рига. — С такой рожей ни один пограничный контроль не пропустит.

— Ну, а потом? С камушками-то что делать будем? Мы ж не рассчитывали, что они у нас останутся. Денежный-то канал у меня хороший налажен, а вот камни… С этим сложнее будет. В России их дорого не продашь, сама знаешь. У нас тут перекупщики мать родную до последней нитки обдерут. За такую партию, конечно, неплохо можно выручить, но за границей-то один хрен больше дадут, вот в чём закавыка! Жаба меня душит, обыкновенная жаба.

— Да спрячь ты их до поры до времени в надёжном месте. Пока без всяких алмазов, налегке, поедем в наш домик на тёплом побережье. Я его, кстати, только на фотографиях видела, нехорошо как-то. Надо бы и вживую посмотреть. Поживём там какое-то время, обвыкнемся, деньги у нас, слава богу, имеются. Начнёшь потихоньку обзаводиться связями, ты это умеешь, найдёшь, в конце концов, человека, который знает, как можно с минимальными потерями вывезти камни из России. Вот и всё.

— Так с этим человеком делиться надо будет, — буркнул Трофим. — Процентов тридцать, поди, потребует…

— Кто о чём, а вшивый о бане, — вздохнула Регина. — Ты сначала получи деньги, спрячь камни, благополучно вылети за бугор, а потом уж думай о торговле. Кому дать тридцать процентов, а кому двадцать пять. Это называется, Троша, не уловивши бела лебедя, да кушаешь.

— Ладно, больно умные все стали, — проворчал Захар Игнатьевич. — Пятнадцать процентов, не больше. И так огромная сумма выйдет за посредничество. Хорошо, хватит об этом. Ты есть хочешь? Тьфу ты, извини, забыл. Тогда я сейчас пообедаю, а потом вместе на чердак сходим, покажешь, чего ты там приготовила. Там хоть будет куда присесть?

— Если ты что-нибудь туда затащишь, то будет. А так — ящики какие-то есть.

— Какие ещё ящики? — возмутился Трофим. — Скажи Кислому, чтобы стул туда мягкий отнёс. Или два лучше.

— Сказать ему, что ты теперь там жить будешь? — хладнокровно поинтересовалась Рига. — Или что врачи прописали тебе лечение холодом?

— Там что, ещё и холодно? — удивился Захар Игнатьевич.

— Можешь не ходить, если не хочешь, — насмешливо глядя на него, проговорила Регина. — Мне помощники, в общем-то, не нужны.

— Да нет, что ты, — заволновался Трофим. — Я же с ума сойду, если видеть не буду, что там, на улице, происходит. Ладно, сам стул отнесу. Тебе взять?

— Возьми, — подумав, согласилась Рига. — Ждать всё равно какое-то время придётся…

— Значит через полчаса, — взглянув на часы, утвердительно произнёс Захар Игнатьевич. — Я пообедаю, и мы с тобой сходим на чердак.

— Ты можешь не произносить при мне это слово? — зло поинтересовалась Регина.

— Какое? — удивился Трофим. — «Чердак»?

— Нет! — почти крикнула Рига. — «Пообедаю»! Я жрать хочу, как два слона, а ты, зная, что я жевать не могу, на все лады склоняешь слово «обедать»! Ненавижу вас всех, — с этими словами она вылетела из гостиной Трофима в коридор.

— Кого это «всех»? — удивился Захар Игнатьевич вслед удаляющейся женской фигуре. — И почему именно как «два» слона?

Ответа не последовало.

Трофим налил себе яблочного сока и, поморщившись, выпил.

После похода на чердак ему предстоял непростой разговор.

Всегда нелегко разговаривать с человеком, который уже вычеркнут твоей волей из мира живых.

Почти вычеркнут.

— …так и сказал. Ты, говорит, Фёдор, на завтрашней встрече с нашими гостями из Казахстана будешь моим чрезвычайным и полномочным представителем, — Сивцов осмотрел притихших слушателей. — Приезжие, говорит, незамедлительно будут поставлены мной в известность о данном факте. И стал кому-то звонить.

— Вот это да, — восхищённо протянул Кислый. — Круто ты, Фёдор Юрьич, поднялся. Видать показался ты чем-то Трофиму. Ну ладно, мы пойдём в подвал, заканчивать надо. Рыбы уже немного осталось.

Все потянулись в подвал, только Турист ненадолго задержался около Фёдора.

— Молодец, Фёдор Юрьевич, — сказал он шёпотом. — Не зря мы тебя, значит, с Мальборой с собой в побег взяли. Ты уж про меня не забывай, в случае чего, а я для тебя завсегда в лепёшку расшибусь. Вот те крест! — и Турист истово перекрестился.

— Да ты чего, Турист? — испугался Сивцов. — Сдурел, что ли? Какой я тебе Фёдор Юрьевич? Зови, как раньше звал. А то придумали чего-то… Кислый, вон, тоже…

— Спасибо, Быня! — обрадовался Турист. — Это я так, на всякий случай. Вдруг, думаю, человек зазнался? А ты ничего, молоток!

Фёдор потупился.

— Только ты, Быня, панибратства всё равно не допускай, тебе сейчас это по должности не положено. Давай, без отчества только я тебя буду называть, на правах лучшего друга? А остальные всё-таки должны соблюдать субординацию. Ты как, не против?

— Да нет, вроде, — пожал плечами Сивцов. — А это действительно необходимо? Ну, чтоб по отчеству называли?

— А как же? — горячо зашептал Турист. — Иначе вконец распустятся! А так у нас будет нормальная система: ты — начальник, я — твой заместитель, а они — наши подчинённые. И тогда у нас ух как всё завертится! Начнём такие дела крутить! Ну как, идёт?

— Идёт, — согласился Фёдор.