Медиавирус - Николай Трой

– Кстати, а почему именно додекаэдр? – спросил Самурай.

Дикарь сказал:

– Двенадцать граней додекаэдра практически идеально символизируют правильное построение медиавируса. К каждой его грани примыкает новая информация, порождаемая уже самим явлением. В конечном итоге, объединяясь, данные занимают все возможное пространство.

– А с этим медиавирусом вы лихо придумали. Назвать все это социальной сетью, и на тебе – все население земного шара работает на вас, вкладываясь в проект.

– На то и был расчет, – отозвался Дикарь польщенно. – Заниматься «Слепками» самому – большая ответственность. Во-первых, в анализ информации и базы данных обязательно попадет фактор предвзятости. А во-вторых – физического носителя очень легко устранить. Вон у некоторых даже боги страшатся девятидюймовых гвоздей и копья легионера.

Самурай хмыкнул, но промолчал.

– Ладно, – проговорил Дикарь, – будем закругляться. Надеюсь, если не настанет какой-нибудь апокалипсис, не взорвется Йеллоустон или еще что, мы все когда-нибудь увидим технологическую сингулярность… Без информационной… ну ее к дьяволу, только криптоанархии нам не хватало…

Япония, Токио

Леонид лично следил за погрузкой вещей и улик по делу Аннигилятора. Частный самолет, присланный месье Бенуа, уже ждал, готовый унести героя на родину, к почестям и медалям. Конечно, копии жестких дисков будут и в официальном отчете, у ЦРУ и Европола, но эксклюзив – только у них. Пока.

«Жаль, – подумал Леонид, – что самого Аннигилятора взять не удалось…»

Вспомнить стыдно!

Увидев, что творится на экране, Леонид в бешенстве сорвал нейрошлем с Аннигилятора. Его лицо теперь будет всю жизнь преследовать Леонида: растерянное, бледное, как у мертвеца, с глазными имплантами, вокруг которых покрасневшая, воспаленная кожа.

Вдвоем с Галлом они отключили электричество, обесточили компьютеры виртуального убийцы…

Кто же знал?!.

Оставив Галла, Леонид выскочил наружу. Позвонил месье Бенуа, требуя немедленного приезда полиции, правозащитников, специалистов. Кого угодно, только чтобы арестовать Аннигилятора, сделав это так, чтобы он не достался ЦРУ первым.

И вроде бы недолго разговаривал, вроде бы Галл из комнаты не выходил…

Как Аннигилятор умудрился пистолет достать?!

«В любом случае, – утешился Леонид, – хоть выстрел в рот и прервал жизнь этого бедняги, но печенкой чую – история только начинается…»

Когда он привезет домой это чудо-оружие, бесценную информацию на жестких дисках Аннигиляторовых компьютеров, начнется новая эпоха истории в компьютерной безопасности. Конечно, большинство своих акций Аннигилятор проворачивал с помощью людей Волошина, но и тех, которые готовил сам, не выходя из больничной палаты, хватит, чтобы посеять в обществе панику.

– Месье Аль-Дагит, – к Леониду приблизился один из грузчиков, укладывающих коробки в машину, – мы закончили.

– Ну, – проронил он со вздохом, – тогда мы можем ехать.

* * *

Покачиваясь в такт езде на заднем сиденье автомобиля, Леонид попытался вздремнуть. Только закрыл глаза, как, по закону подлости, затрезвонил блэкберри.

На экране отразился номер главного офиса Интерпола Японии.

– Аль-Дагит слушает.

– Здравствуйте, Аль-Дагит-сан. Извините, что побеспокоил. Я понимаю, что вы улетаете и вам некогда, но я много времени не отниму.

– А в чем, собственно, дело?

– Я звоню по поводу недавнего взрыва автомобиля в Токио.

Леонид усмехнулся. «Взорванный» Суворов уже, наверное, в Москве.

– А что вас интересует?

– Вы не подскажете, это действительно по приказу работника Интерпола России, Дмитрия Волошина, было кремировано тело Данила Суворова? Просто мы не нашли никаких бумаг.

Леониду показалось, что он ослышался.

– Что-что?

– Я спрашиваю: вы случайно не знаете, по какой причине Волошин приказал кремировать тело погибшего Суворова? Это же нарушение всех протоколов и предписаний!

Чувствуя себя неуютно, Леонид все же сказал:

– Извините, я не знаю.

Японец помолчал. Потом сказал вежливо:

– Понимаю, аль-Дагит-сан. Извините и вы. Приятного полета. До свидания!

Леонид в растерянности отключился, но телефон остался в ладони.

«Надо же! – подумал он. – Когда он успел-то!»

Все-таки Суворов не удержался. Всунул нос, гад, в файлы Интерпола. «Кремировали по приказу Волошина…» Ловко он это провернул, хитрец. Ни данных теперь, ни бумаг, ни самого Волошина. Поди докажи, что мертвый по всем официальным базам данных Neo Dolphin – жив!

Леонид покачал головой.

«Чертов прохвост!» – подумал почти с восхищением.

Япония, Токио, аэропорт Нарита

Сердце не билось, пока телефонная трубка с невероятной медлительностью отсчитывала гудки. Зато, когда Андрей услышал родной голос, встрепенулось, как воробей!

– Оля, привет, родная.

– Андрюша! Слава Богу, ты позвонил! Я вся извелась уже, гадаю, куда ты пропал?

– Да, понимаешь, осложнения тут были, – Андрей засмеялся беспечно. – Заказчик, гад, кинуть попытался.

– Кинуть? – В голосе Ольги прорезалось беспокойство. – У тебя там все хорошо?

– Да не волнуйся. Обычное дело: хотел по заниженной цене товар забрать. Не вышло. Ты же знаешь, зайчонок, со мной такие штуки не прокатывают.

– Нужно заканчивать эти поездки, – Ольга вздохнула. – Я места себе не нахожу, когда тебя нет рядом.

– Значит – эта была последней. Больше я от тебя никуда не уеду.

– Обещаешь?

Андрей коснулся пальцами серебряного кулона в виде скрещенных лопаты и металлоискателя, сказал с чувством:

– Обещаю!

– Хорошо, – шепнула Оля. – Тогда садись на самолет и дуй к нам. Дети уже заждались.

– Не успеете и глазом моргнуть.

Когда объявили посадку, Андрей поднялся и подхватил сумку. Держа наготове воссозданные Леонидом документы (паспорт с визой), двинулся к трапу.

Проходя дотошные японские проверки, через датчики и под взглядами камер наблюдения, он вдруг подумал, что это, возможно, уже последние годы старого, привычного мира. Какими бы способами ни пытались удержать политики и нечистые на руку бизнесмены конструкцию разделенного на государства и зоны влияния статичного мира, это уже не поможет. Когда есть способы одному человеку влиять на мир, когда он может из своей спальни дотянуться до любой точки глобуса – это перевернет все. И нет возможности избежать лавины. Особенно когда ее приближение видят немногие. Пусть люди зачастую и боятся что-то менять, им не хватает пороху, но всегда достаточно одного человека…