Игра в ошибки - Алиса Поникаровская

И когда все было кончено, и Ампира отправила в костер последнюю икону и вырвала язык последнему колоколу, и обессилено упала в грязь, обломки и осколки, вокруг воцарилась тишина. И где-то там, в этой пронзительной тишине, первая птица запела молитву, возвещая о начале мира. Распластанная девушка осторожно подняла голову, прислушиваясь, потом лицо ее озарила неуверенная улыбка, засияли глаза, птица пела все громче, Ампира поднялась на ноги, и, скинув с себя кольчугу, обнаженная, шагнула под мягкие, звонкие струи бегущей с неба воды. Нужно было убить Бога, чтобы суметь в него поверить…

Несколько мгновений в зале было тихо, потом воздух взорвался шумом и движением. За столами не осталось никого. Вокруг сцены давилась толпа обезумевших людей. Их лица были искажены гримасами, в них было все – от боли, отчаянья, ненависти до счастья, любви и сладострастия. Люди кричали что-то восторженное, кидали на сцену зеленые бумажки, изгибали тела, пытаясь хотя бы кончиками пальцев коснуться стоящей перед ними девушки. Все. Даже женщины. Это походило на какое-то массовое сумасшествие, словно какая-то полубезумная секта в едином порыве экстаза молится своей святой, готовая в этом слепом экстазе уничтожать и возрождать вновь, уничтожать и возрождать, до тех пор, пока хватает сил… А над всем этим безумием возвышалась великолепная в своей наготе Ампира, не делающая ни малейших попыток прикрыть тело, и, не отрываясь, зелеными, горящими, как у кошки, глазами смотрела на Лиану.

И Лиана поняла, что ей, так же, как и всем остальным, безумно хочется оказаться рядом со сценой, хотя бы кончиками пальцев коснуться бархатистой кожи, а за благосклонный взгляд этого фантастического существа, стоящего на сцене, отдать свою жизнь, даже если этот дар Ампире вовсе не нужен…

Лиана поднялась со стула, ведомая этим чудовищным притяжением, зазвенел, задетый ею стакан, взгляд Лианы на пару секунд принял осмысленное выражение, она налила стакан до краев виски, и так же, стоя, залпом выпила. С громким стуком опустила стакан на стол, а когда подняла голову – Ампиры на сцене не было. И только тающий по углам дым служил расползающимся на глазах воспоминанием о минуту назад закончившемся танце…

Лиана напилась. Действительность воспринималась какими-то кусками: Ампира в длинной монашеской рясе ведет ее куда-то по низкому, деревянному коридору; небольшая комната с огромной кроватью, застеленной атласным покрывалом с диковинными птицами, которая отражается в потолочном зеркале; жалкие и сморщенные детали одежды, разбросанные по темному полу; жадные губы на ее лице и под руками – горячая, обнаженная плоть с восхитительными изгибами и впадинками; горячечный, животный стон, вырвавшийся из влажных приоткрытых губ, – разве это она? Она не умеет так стонать, она не умеет так чувствовать, она никогда не умела… Горячечная волна между ног, в потолочном зеркале – два переплетенных женских тела, безумие, безумие от начала и до конца, но Господи, как сладко, как потрясающе, как фантастично… Звериный, сладострастный крик взорвал тишину – Лиана никогда не думала, что умеет так кричать…

Потом пленка закрутилась в обратную сторону: смятые детали одежды – на разгоряченное и еще не остывшее от ласк тело; длинный, низкий коридор, рыцарский зал с ухмыляющимися рожами зверей на стенах, электрическое пятно гардероба, в непослушных руках собственный плащ, недоуменное – с ним нужно что-то делать? Умелые руки Ампиры ласково натягивают плащ на Лиану, и так же ласково поддерживая, выводят на улицу. На улице – ночь и огромными хлопьями снег. Пушистый, холодный, отрезвляющий… Единственная мысль в голове: она должна добраться до Макса, она обязана добраться до Макса, она обещала, он ее ждет…

Последним кадром в этом сюрреалистическом кино – открытая дверь и укоризненный взгляд Макса.

— Я приехала, – невнятно сказала Лиана и рухнула на пороге.

Голова разваливалась на две половинки. О том, чтобы открыть глаза, не могло быть и речи. Под веками плыли оранжевые круги, дробясь на части, закручиваясь в спирали, превращаясь в точку и снова вырастая до безумных размеров. Кто-то звенел посудой на кухне, Лиана с трудом разлепила пересохшие губы.

— Пить…

Ее еле слышный шепот расползся по пространству квартиры вчерашней пылью.

— Пить, – чуть громче повторила Лиана.

Из дверного проема, ведущего в кухню, выглянул Макс.

— Очнулась, горе-алкоголик?

— Макс, воды… – говорить не было сил: казалось, что весь рот забит тягучей, как глина, слюной.

Макс принес из кухни воды, осторожно приподнял голову Лианы над подушкой. Моментально закружилась голова, стены комнаты пришли в движение.

— Как карусель… – произнесла Лиана, глотая холодную, почти ледяную воду. – Зимняя карусель…

— Ты о чем? – не понял Макс.

— Прости меня, – сказала Лиана и уткнулась головой в его колени.

— Мне на работу пора, – освободился Макс. – Ты знаешь, вчера, когда я ждал тебя, я понял одну вещь. Я не могу, не имею права на тебя давить. Ты такой же свободный человек, как и я. Ты вольна делать все, что ты захочешь. Я только хочу, чтобы ты поняла одну простую вещь – от себя не спрячешься и не убежишь. Вернуть прошлое, наверное, возможно, только вряд ли разрушенное до основания можно отстроить заново. Конечно, попытка – не пытка, но где гарантия, что через пару лет все так тщательно тобой восстановленное не развалится опять? А жить, таща на своих плечах груз всех этих кирпичей – невозможно, поверь мне. Я понимаю, что мою голову к твоим плечам не приставить, но просто поверь мне на слово. Поверь безоговорочно и безоглядно, так же, как тогда ты поехала ко мне, как осталась у меня. Сразу. Раз и навсегда… Ты же знала, что я не причиню тебе вреда… Я устал это повторять, но я скажу еще раз – разберись сама с собой. Пойми, наконец, чего ты хочешь, а чего не хочешь. Это сложно, я знаю, но это нужно сделать, иначе ты не сможешь жить дальше. Мы не сможем жить… Ключи на столе, будешь уходить, не забудь закрыть дверь, – Макс двинулся в коридор.

— Макс! – окликнула его Лиана.

Он резко обернулся:

— Я не могу тебе ничем помочь. Ничем, кроме того, что я люблю тебя. Но в последнее время мне кажется, что этого тебе мало… Подумай. Тебе решать, будем ли мы дальше. И чем быстрее ты это сделаешь, тем легче будет нам обоим.

Хлопнула дверь, и Лиана осталась одна. В сумке запиликал мобильный. Мелодия, которую Лиана так тщательно выбирала изо всех предложенных, теперь показалась ей вычурной и противной. На экране высветился телефон Яниса.

«Откуда он знает номер? – вяло удивилась Лиана. – Ах, да, я же сама вчера вечером ему сказала, когда звонила насчет Ивара… Вчера? Такое ощущение, что прошло уже тысячу лет…»

— Лиана, ты где? – тревожно спросил Янис.

— Я сейчас тебе перезвоню. – Лиана отключила мобильный, с трудом поднялась с кровати, добрела до стоящего на столе телефона и набрала номер. – Что-то случилось?

— Я был вчера у Ивара. Он весь вечер тебя разыскивал. Если сегодня он не предоставит врачам страховой полис, завтра ему выставят счет. Он решил не дожидаться завтрашнего дня, а сегодня сбежать из больницы.