Визит очумелой дамы - Наталья Александрова

Римма усмехнулась.

Она понимала, что движет Сыроенковым. Тот почувствовал в нейженщину, привыкшую к власти и деньгам, и вообразил, что она с ним этой властьюи этими деньгами поделится.., ну-ну, важно, чтобы он в это верил до поры ипослушно исполнял ее приказы.

Сыроенков поравнялся с одним из каменных львов, и из-загранитного зверюги выскользнула женская фигура.

Ага, девчонка не могла дождаться свидания, пришла раньшеназначенного времени.., молодец Михаил!

Да только она ли это?

Римма Петровна вгляделась в женский силуэт и удивленнозахлопала глазами.

Девица была явно не та.

- Здравствуй, Марго, - растерянно сказал Михаил Степанович,испуганно отступая перед своей бывшей женой, - а ты.., ты как здесь оказалась?

- Добрые люди подсказали, - ответила Марго, хищно улыбаясь инадвигаясь на Сыроенкова неотвратимо, как старость.

Михаил отскочил за каменную задницу китайского льва Ши-Цзы,но там его поджидал новый сюрприз. Навстречу ему выскочила немолодая женщина вочках, с дежурной учительской прической.

- Здравствуй, Валя, - проблеял Сыроенков в мистическомужасе, - и ты.., и тебе добрые люди?..

Валентина Семеновна открыла рот, и на ее бывшего мужаполился поток такого отборного мата, от которого пришли бы в поэтическийвосторг грузчики в Одесском торговом порту.

Сыроенков затравленно оглянулся и попытался спастисьбегством, но дорогу ему заступила растрепанная женщина с глазами, горящимибезумным фосфорическим огнем.

- Здравствуй, Эля... - умирающим голосом пробормотал МихаилСтепанович, окончательно осознав, что спасения нет.

Эвелина Павловна первой набросилась на бывшего мужа соглушительным боевым воплем:

- Мне из-за тебя, мерзавца, уже тазепам не помогает!

- Пусти, пусти меня, - надрывалась Валентина Семеновна, - яему сейчас.., оторву! Он меня будет помнить! - Дальше из уст интеллигентнойженщины полились исключительно непечатные выражения.

- А мне-то, мне-то дайте! - пыталась прорваться к телуМарго, но две другие жены по праву старших отводили душу. Наконец загорелаябрюнетка нашла просвет и как следует пнула Сыроенкова ногой в итальянскойлодочке, выкрикнув:

- Это тебе, скотина, за мой шрам! За мои закрытые платья!

Удары градом сыпались на несчастного Сыроенкова.

В глазах его начало темнеть, и он не чаял уже остаться вживых, как вдруг Эвелина Павловна отступила на шаг и неожиданно спокойнымголосом произнесла:

- Мне элениум не помогал! Мне барбитураты не помогали! А этомне помогло, полегчало наконец! Ух, хорошо! Девки, бросьте его, а то забьем досмерти, отвечай еще потом за этого козла!

Марго еще раз пнула бывшего мужа и глубоко вздохнула:

- Ой, правда, и дышится легко, как после грозы!

Валентина Семеновна последний раз лениво выругалась,вздохнула и наклонилась над поверженным супругом.

Вытащив у него из кармана бумажник, она деловито перелисталаего и поморщилась:

- И денег-то кот наплакал, всего восемьсот рублей! Ну, хотьпосидим немножко в кафе, потреплемся!

И, бросив поверженное тело бывшего мужа, три женщинырешительно зашагали в сторону Троицкого моста.

Римма Петровна скрипнула зубами, выругалась и включилазажигание.

- Вот что, Мария, - строго заявила Луша, когда я рассказалаей всю историю с Сыроенковым, окончание которой поведала мне Марго по телефону,- нужно тебе уехать. Эта Лиза, хоть и не вызывает у меня теплых чувств, далеконе дура и знает характер бывшей мадам Караваевой получше нас с тобой. Она-то ниминуты тут не сидела, уже небось где-нибудь на Канарах или куда там ездят-то?

- Понятия не имею, где сейчас Лиза, да и знать не хочу! Авот я лично смоталась бы в Париж на недельку или на две, пока тут все утрясется.Потому что одежду все же лучше всего покупать в Париже, в этом я сегодняубедилась на собственном опыте! Там и лучше, и дешевле. А мне совершенно нечегонадеть... И знаешь что, Луша, едем со мной!

- Ну... - Луша растерялась.

- А что? Так мне будет спокойнее, да и веселее. И ты Парижпосмотришь, пока я по магазинам бегать буду...

- В магазины я тоже хочу, - слегка надулась тетка, - ноостается одна проблема - что делать с Кэсси?

- Боже мой, - воскликнула я, уставившись на очаровательнуюбирманку, - о ней-то я и не подумала! С собой ее взять, наверное, нельзя...

- Конечно, нет!

- Тогда у кого-нибудь оставить...

- Ну и кому ты можешь ее подбросить?

- Может быть, Варваре? - предложила я без энтузиазма.

- Ты же знаешь, - Луша замялась, - у них отношения как-то несложились.., не возьмет ее Варвара!

- Ну хоть попробую ее уговорить... Сейчас пойду Кэсси кормпокупать, заодно заскочу...

Не успела я нажать кнопку звонка, как дверь Варваринойквартиры широко распахнулась. На пороге стоял бравый отставник НиколайИванович. На нем был повязан кокетливый ситцевый фартучек в крупный горох, рукиперемазаны мукой.

Вид у Николая Ивановича был удивительно жизнерадостный.

- Ой, Мария, - обрадовался он, - заходи! А мы с Варенькойтут пироги затеяли...

Из-за его плеча выглянула Варвара - разрумянившаяся и оченьдовольная.

- Да я на минутку, - смутилась я, - не буду вам мешать,хотела только спросить, вы не могли бы за нашей Кэсси приглядеть какое-товремя? Мы с теткой уехать хотим на недельку, не больше, а Кэсси не с кем оставить..,так вот не могли бы вы ее взять на время...

Я замолчала, наткнувшись на суровый Варварин взгляд.

- Ты хочешь, чтобы я приглядывала за этой...

- За вашей кошечкой? - прервал ее Николай Иванович ирасплылся в улыбке. - Да за такой красавицей - сколько угодно! Да вы неволнуйтесь, ей будет у нас очень хорошо! Кисонька такая милая...

В наступившей тишине был слышен обреченный вздох Варвары.

Выйдя из подъезда, я едва не налетела на Рейна.

Флегматичный прибалт стоял перед самым крыльцом, причем, судяпо всему, стоял он здесь очень давно и уже понемножку начал пускать корни иобрастать мхом. Вид у него был како??-то неуверенный, можно сказать, дажевзволнованный - если, конечно, этот флегматик вообще способен волноваться.

- Рейн, вы как здесь? - спросила я самым светским тоном.