Испанская инквизиция - Виктория Холт

Папа объявил: Карранса подозревается в совершении некоторых ошибок, и ему предлагается отречься от них.

Он отстраняется от руководства церковью на пять лет, и следует ждать разрешения папы и Святой церкви, чтобы получить потерянные звания.

На это время он должен удалиться в монастырь, расположенный s Орвьето, и не должен покидать его без согласия папы и Святой церкви.

Папа предложил назначить главу Толедской епархии, и все богатства, накопленные со дня ареста архиепископа, передать в пользу церкви.

Тысяча крон из этого обширного богатства перечислялась каждый месяц для поддержания архиепископа.

Он должен был раскаяться.

Было запрещено иметь, читать или печатать его катехизис.

Так закончился суд, длившийся семнадцать лет.

Стража проводила Каррансу в доминиканский монастырь Санта Мария сопра Минерва. Первым актом раскаяния было посещение семи церквей в субботу на пасхальной неделе. Григорий, вынесший приговор, поблагодарил Филиппа и испанскую инквизицию за заботы об исправлении Каррансы. Он предложил Каррансе свои собственные носилки и лошадей, а также передал ему письмо, в котором выражал уважение к нему как к бывшему архиепископу и писал о его будущем. От обоих предложений Карранса отказался с большим достоинством. Он стал совершать искупление ереси, посетил семь церквей. Когда он совершал обход, народ следовал за ним от церкви к церкви и выказывал ему свою симпатию и сострадание. Люди отказывались считать его виновным, что было для него некоторым утешением за многолетние страдания.

Через несколько дней он тяжело заболел, и, услышав о его состояний, Григорий немедленно послал ему прощение и освобождение от дальнейшего покаяния.

Зная, что ему недолго осталось жить, Карранса послал секретаря, чтобы тот передал его торжественное заявление о том, что он никогда не отрекался от истинной веры.

Он скончался 2 мая 1576 г.

Его смерть казалась несколько загадочной, и поэтому было приказано его вскрыть. На его почках и мочевом пузыре были обнаружены небольшие язвы, но не было признаков смерти от яда. Все же его смерть вызывала некоторые подозрения. Может быть, это длинная рука инквизиции лишила его жизни. Его популярность во время посещения семи церквей, возможно, насторожила тех, кто мог почувствовать, что его возвращение в Толедо не столь невозможно.

Во всяком случае, пребывание в течение семнадцати лет в зловонной тюрьме легко могло привести старого человека к смерти.

Филипп отрицательно отнесся к его освобождению, и Григорий мог использовать Каррансу в интригах против Испании. Многие, и среди них Филипп, могли решить, что Карранса никогда не должен возвращаться в Испанию, и они, не колеблясь, могли дать дозу яда тем, кто стоял у них на пути.

Но так как мы не уверены в причине смерти Каррансы, то можем объяснить ее долгим заключением. Его дело — одно из самых интересных в истории инквизиции, поскольку оно показывает нам, что могло произойти с могущественным человеком даже не из-за его религиозных убеждений, а просто из зависти.

Трудно поверить, что кто-то из обвинителей Каррансы думал, что он виновен в ереси. То, что в Англии он ревностно преследовал Гранмера и его учение, показывает, что он был стойким приверженцем католической церкви. Что касается его письменных трудов, то можно при желании по-своему истолковать любые слова. Этот случай интересен тем, что показывает, как могущественна была испанская инквизиция и как неразумно было человеку, обладавшему большими богатствами, наживать себе врагов.

История Каррансы должна была стать предостережением каждому человеку в Испании. Люди должны были понять, какого монстра они вскормили в своей среде.

Ужасный пример Каррансы показал, что в Испании ни положение, ни богатство не могли спасти от инквизиции.

Мне часто приходилось слышать мнение, высказываемое католиками, о том, что инквизиция была необходима, поскольку по всей Европе распространялось колдовство, и Священная служба должна была положить этому предел.

Удивительно, что они приводили такой аргумент. Как раз в странах, где процветала инквизиция, было наибольшее количество судебных дел о колдовстве, несмотря на то, что преследование колдовства было одной из основных обязанностей инквизиции.

Широко распространено мнение, что колдовство является пережитком язычества. Это — не форма ереси, а религия, которая процветала до распространения христианства, и шабаши — сборища колдунов, собиравшихся семьями, — были обрядами плодородия.

Дикие танцы, исполняемые нагишом, должны были вызывать сексуальные желания, и это было вполне объяснимо, ибо человеческая жизнь стоила дешево и нужно было восполнять население. На таких церемониях присутствовал Рогатый Бог — обычно коза, которую принимали за Сатану. Это рогатое существо отбиралось из лучших самок. А самый инициативный член группы маскировался под козла. Все церемонии шабаша, казалось, были рассчитаны на то, чтобы воспевать сексуальные игры, о чем, например, свидетельствует природа танцев, вызывающие одежды и символ верности Рогатому Богу, которого целовали ниже хвоста.

Нелегко одной религии вытеснить другую. Казалось, что новая религия принята. Люди были окрещены, но они сами придерживались старых верований.

И после того как христианство было принято, люди продолжали поклоняться Солнцу и деревьям. Они верили в старые чары, помогавшие влюбленным, детям, приносившие удачу им и несчастье их врагам.

Согласно Беде Достопочтенному, король Редвальд, живший в VII столетии, держал в своем храме два алтаря. Один был для христианского Бога, другой — для языческого. Кловис, король франков, когда атаковал алеманнов в Толбиаке, думал о том, чтобы стать христианином, и был согласен на это в случае, если Бог его жены, христианки Клотильды, даст ему победу. Но в то же время он не забывал поклоняться старым божествам. Он считал, что очень опасно обижать какое-либо божество. Этот суеверный человек не мог вообразить Бога, который не обладал бы гордостью, не испытывал бы зависти и жажды мщения.

Колдовство зародилось в эпоху палеолита и сохранилось до настоящих времен. Всего десять лет назад женщина, жившая в Корнуолле, посетила моего знакомого доктора, и, когда были закрыты все двери и для ее успокоения были приняты меры предосторожности против колдовских сил, она сообщила ему, что ее сосед «сглазил ее ребенка» и что она опасается худшего.

Неудивительно, что в XIII в. такие суждения встречались в изобилии, а у некоторых слоев населения они сохранились вплоть до нашего времени.

Когда культ дьявола стал считаться колдовством, его отнесли к ереси, и инквизиция стремилась уничтожить это проявление ереси.

Те, кто подозревались в колдовстве, часто сами желали исповедаться и охотно рассказывали о своих прегрешениях: они свободно говорили о том, как праздновали шабаши и о половом распутстве. Видимо, они страдали истерией и действительно верили в истории, которые рассказывали. Многие обвиненные в колдовстве погибли страшной смертью. Тысячи людей сжигали заживо, многих пытали, разрывая тело докрасна раскаленными щипцами, или жарили на медленном огне. Во Франции был обычай хватать детей колдунов, раздевать их и стегать, ведя по городу, в то время как их родителей сжигали заживо. Один французский комментатор, который сам был судьей и был виновен в вынесении невинным детям бесчеловечных приговоров, сожалел о том, что с ними так поступали (не думая при этом о том, что они жили всю оставшуюся жизнь под подозрением).