Черный Стрелок 2 - Александр Мазин

– Моему отцу вы тоже слово давали, дядя Ефим?

Юматов промолчал.

– Вот видите! – сказал Алеша. – Ладно! Наверное, Салават прав: слабое у меня сердце…

– Лешка его отпустит! – возмущенно заявил Салават. – Отпустит!

– С ума сошел! – Бессонов вскочил. – Это ж говнюк почище Хлебалки! А ну, пошли!..

Все четверо (Ленечка, Монах, Бессонов, Салават) устремились в приемную. Аленка увязалась за ними…

– Добреньким хочешь быть! Если бы не я, ты бы и Хлебалова отпустил! – Голос Бессонова сорвался в сип. Немудрено: они уже полчаса орали друг на друга.

Юматова отправили обратно в душевую: ждать приговора.

Бессонов наконец высказал Алеше, что хотел, а Шелехов… Шелехов слишком хорошо помнил, чем он обязан Евгению Бессонову.

– Черт с тобой! – Алешин голос тоже звучал хрипло. – Я отказываюсь решать, что с ним делать! Но и ты этого решать не будешь!

– А кто будет?

Алеша оглядел присутствующих. На лицах Монаха, Ленечки и Салавата читалось полное согласие с Бессоновым. Все они уже высказались. Причем Ленечка высказался наиболее конкретно. «Если ты отпустишь эту хитрожопую сволочь, – сказал он, – то я тебе гарантирую: через год на Курганском будет кровавая буча… Этот бурдюк с жиром, – кивок в сторону санузла, где был заперт Юматов, – здесь всем заправлял! Еще со времен твоего отца! Он в Кургане – каждой бочке затычка!»

Бессонов, Ленечка, Монах, Салават… И Аленка. Но повесить решение на Аленку было бы просто свинством. «С другой стороны, девочка имеет такое же право решать судьбу Юматова, – подумал Алеша. – К смерти ее родителей он тоже приложил руку». Да и ей самой от него досталось. Нет, только ради одной Аленки он не имеет права безнаказанно отпускать Юматова… Безнаказанно… Может, его не убивать, а просто наказать? Скажем, посадить в тюрьму. А ведь это выход! Ну да, есть же закон! Почему бы попросту не передать Юматова в руки закона?

Последнюю фразу он произнес вслух.

«Братья-разбойники» молча переглянулись.

– Да-а… – наконец протянул Бессонов. – Ну, ты предложил.

– Если он убийца, пусть ответит по закону! – заявил Шелехов.

– Да-а… – Бессонов усмехнулся. – По закону, говоришь?

– Он у нас англичанин! – «напомнил» Монах, и все засмеялись.

Обстановка внезапно разрядилась. Даже Салават осклабился.

– Леха, – сказал Ленечка, – если ты, вместо того чтобы наказать Юматова своей рукой, отдашь его ментам, от твоего авторитета здесь, в Кургане, останется пшик. Это криминальный город, Леха, здесь живут по понятиям.

– Но милиция ведь здесь есть! – воскликнул Шелехов.

– Есть, – согласился Ленечка. – И она служит верно, только не закону, а тому, кто ее кормит, то есть руководству Курганского металлического. Поэтому ты можешь приказать, чтобы Юматова арестовали, скажем, за неправильный переход улицы, а затем тихонько удавили в камере. Но только не надо никаких комедий с судами!

– Я могу отправить его в Ширгород. Табидзе…

– Не смеши нас! Табидзе его отпустит за хороший куш. И просто потому, что его попросит, скажем… Медведев. Сам понимаешь…

Алеша понимал.

– Тогда придумайте, как его можем наказать мы!

«Братья-разбойники» опять переглянулись.

– Можно ему голову отрезать! – предложил Монах.

– Я серьезно спрашиваю!

– А я серьезно предлагаю!

Опять повисло молчание.

– Я знаю, как его наказать! – пискнула Аленка.

Все посмотрели на нее. Если бы заговорил кожаный диван для посетителей, они удивились бы больше.

– Он меня унижал! Я тоже хочу его унизить! – заявила девушка.

– Думаешь, ты сможешь унизить эту лобковую вошь? – недоверчиво произнес Бессонов. – Да у него ни чести, ни совести…

Алеша был с ним не согласен, но ухватился за Аленкино предложение.

– Давай, Аленка! – быстро сказал он. – Салават, приведи его сюда.

И вот ожидающий приговора Юматов предстал перед своими судьями. Он не ожидал пощады. Если Лешку он еще мог бы разжалобить, то этих – никогда. Впрочем, сам он на их месте не колебался бы ни секунды. В общем, Ефим Асланович давно ждал смертного приговора и решил принять смерть с достоинством. В конце концов, он славно пожил в этом мире, а там… Есть шанс, что окажется: не зря Ефим Асланович жертвовал на строительство мечети в Краснянске.

– Салават, сними с него наручники, – сказала Аленка.

– Зачем? – спросил Салават.

– Надо!

– Снимай, – поддержал Алеша. – В наручниках или без – какая разница!

Действительно, любой из них уложил бы Юматова одной левой ногой.

– А теперь, – мстительно бросила Аленка, – снимай штаны!

Юматов удивился. Вопросительно глянул на Алешу. Тот встал и отвернулся к окну.

– Снимай, снимай! – подбодрил Юматова Монах.

Шелехов слышал шуршание одежды, кряхтение…

– Все снимай! – тонким напряженным голосом потребовала Аленка.

– С ума сошла?

– Салават, помоги ему!

– Нет, я сам…

Внизу, перед входом, скопилось несколько десятков человек. Скоро начало смены.

– Ты гля, и впрямь мусульманин, – сказал Салават. – Не соврал.

– А может, он – иудей? – предположил Монах.

– Что вы задумали? – раздраженно спросил Юматов.

– Как что? Ипать тебя будем! – Салават радостно захохотал.

Алеша быстро повернулся. Юматов стоял посреди комнаты, невысокий толстенький человечек с бледными ягодицами и загорелой лысиной.

– Сейчас ты выйдешь на улицу… – торжественно проговорила Аленка.

– Никуда я не пойду… – угрюмо пробормотал Юматов.

– Выйдешь! Салават!

– Салават, стоять! – рявкнул Шелехов. Внезапно на него накатило бешенство. – Алена, выйди!

– Но…

– Я сказал: выйди!

У Аленки задрожали губы… Никогда она не видела Алексея в такой ярости.

Но она молча вышла из комнаты. Вторично за последний час.

– Лешка, так нельзя, – сказал Ленечка. – Зачем девушку обидел?

– Так пойди и успокой! – жестко произнес Шелехов.

Ленечка пожал плечами и, к удивлению присутствующих, вышел из кабинета.

Когда за ним закрылась дверь, Алеша раздраженно бросил Юматову:

– Одевайся!

Алексей был зол на всех: на Аленку, от которой не ожидал ничего подобного, на «братьев-разбойников», на «ура» принявших нелепое шоу, на Юматова, который согласился снять штаны…