Великая победа на Дальнем Востоке. Август 1945 года: от Забайкалья до Кореи - Анатолий Александров

Генерал Анами тотчас согласился:

— Ясно, господин премьер-министр.

Военный министр согласился, но никаких «соответствующих мер» к членам группы майора Хатанака не принял, и неизбежная беда вскоре действительно случилась…

Приглашение председателя СНК Сталина посетить Советский Союз было для Главкома американскими оккупационными войсками в Германии неожиданным и приятным. Президент Трумэн одобрил эту поездку. Верховный Главнокомандующий Красной Армии особо подчеркнул, чтобы в рамки визита обязательно вошло 12 августа, день национального спортивного праздника в Москве. Официально, генерал армии Эйзенхауэр являлся гостем Главкома советских оккупационных войск в Германии маршала Жукова, который сопровождал «коллегу» в течение всего желанного визита.

В состав делегации Главкома вошли генералы Клей и Дейвис. Его адъютантами на время поездки стали сын, лейтенант Джон Эйзенхауэр, и сержант Драй. По прибытии в Москву 11 августа, делегация разместилась в американском посольстве, и в течение всего визига ее внимательно опекала дочь посла Кэтрин Гарриман.

Сразу после обеда в день прилета, Эйзенхауэра принял начальник Генштаба Красной Армии генерал армии Антонов. Он рассказал военному союзнику о ситуации на Дальнем Востоке, изложил детальный план кампании, начатой советскими войсками 9 августа. Антонов не сомневался в быстрой победе над японским агрессором. Встреча проходила в атмосфере большого радушия и взаимного доверия.

Утром следующего дня гость, вместе с послом Гарриманом и военным атташе генералом Дином, оказался на трибуне Мавзолея В. И. Ленина. Пять часов продолжалось спортивное представление. Никто из них никогда не видел ничего даже отдаленно похожего на это красочное уникальное зрелище.

Сталин пригласил Эйзенхауэра встать рядом с ним, и через переводчика разговаривал с гостем в течение всего спортивного праздника. Он проявил большой интерес к научным, экономическим и промышленным достижениям Америки, в самом начале определив узловые темы: «Имеется много направлений, по которым мы нуждаемся в американской помощи. Наша важнейшая задача заключается в том, чтобы быстрее поднять уровень жизни русского народа, сильно пострадавшего от войны. Мы должны узнать как можно больше о ваших достижениях в сельском хозяйстве. Мы должны также воспользоваться вашими специалистами, чтобы они помогли нам решить трудные проблемы в области машиностроения и строительства. Мы знаем, что сильно отстаем в этих вопросах, и знаем, что вы можете нам помочь».

Вечером 13 августа, не получив из Токио официального подтверждения о принятии Японским правительством условий Потсдамской декларации союзных держав о капитуляции, президент Трумэн приказал начальнику штаба армии генералу Маршаллу продолжать подготовку, всех планируемых операций против Японии. При этом Верховный Главнокомандующий особо подчеркнул, что главной из них продолжает оставаться подготовка к вторжению на остров Кюсю, ориентировочно намечаемая на 1 ноября.

Следующий день стал своего рода переломным. Около десяти утра 14 августа император Хирохито созвал объединенное совещание членов Ставки, кабинета министров и Высшего совета по руководству войной. Вновь встал ключевой вопрос: «Принимать или отвергать условия Потсдамской декларации союзных держав о капитуляции Японии?» «Министры-оборонцы» опять составили неприступный монолит. Они заявили: «Либо принять Декларацию с четырьмя оговорками, либо продолжать войну до победного конца!»

Но подавляющее большинство участников совещания, в том числе премьер-министр Судзуки, высказалось за принятие решения о безоговорочной капитуляции. Это решение одобрил император. От имени Хирохито было сделано Заявление: «Я повелел принять Потсдамскую декларацию. Моё мнение не изменилось, Я повелеваю всем присоединиться ко мне Примите условия немедленно. Чтобы народ мог знать о моём решении, Я повелеваю срочно подготовить императорский рескрипт по этому вопросу».

Принятое решение, от имени Японского правительства, тотчас было передано по токийскому радио. Министр иностранных дел Тою направил через посольство Швейцарии, извещение своего правительства правительствам Соединенных Штагов Америки, Советского Союза, Великобритании и Китая, которое гласило:

«1. Его Величество император издал императорский рескрипт о принятии Японией условий Потсдамской декларации.

2. Его Величество император готов санкционировать и обеспечить подписание Его правительством и Ставкой необходимых условий для выполнения положений Потсдамской декларации союзных государств. Его Величество также готов дать от себя приказы всем военным, военно-морским и авиационным властям Японии и всем находящимся в их подчинении, вооруженным силам, где бы они ни находились, прекратить боевые действия и сдать оружие. А также дать такие же другие приказы, которые может потребовать Верховный Командующий союзных вооруженных сил в целях осуществления вышеуказанных условий».

Покинув объединенное совещание высшего руководства Японии с участием императора, начальник Генштаба армии подготовил, по поручению военного министра, радикальный приказ командующему Квантунской армией генерал-лейтенанту Ямаде: «Уничтожить войсковые знамена, портреты императора, императорские указы и важные секретные документы». Однако важнейшего приказа о прекращении сопротивления не последовало.

Тем временем премьер-министр Судзуки пригласил к себе министра иностранных дел Того и предложил ему направить в адрес держав-победительниц пожелания Японского правительства: «Заранее сообщить японской стороне относительно введения в воды и на территорию Японии флотов и армий союзных держав, поскольку японская сторона должна провести для этого соответствующую подготовку; свести до минимума число пунктов на территории Японии, подлежащих оккупации согласно определению союзных держав; при выборе этих пунктов исключить Токио и свести до минимума число войск, которые будут расположены в пунктах оккупации; проводить разоружение по этапам и самими японцами; оставить военнослужащим холодное оружие; не использовать военнопленных на принудительных работах; частям, расположенным в отдаленных местностях, предоставить дополнительное время для осуществления прекращения военных действий; как можно быстрее вывезти раненых и больных японцев с отдаленных островов Тихого океана».

Упорно отклоняя до этого дня все аналогичные предложения «министров-оборонцев» в качестве официальных требований для принятия условий Потсдамской декларации союзных держав от 26 июля о капитуляции Великой Империи, теперь Японское правительство само добивалось их принятия под мягкой рубрикой «пожеланий». Министр иностранных дел Того, не колеблясь, выполнил это «последнее пожелание» престарелого премьера[68].

Ровно в девятнадцать часов 14 августа Овальный кабинет президента Трумэна заполнили члены правительства и огромная толпа корреспондентов радио и газет. Трумэн подошел к микрофону и зачитал сообщение о капитуляции, полученное от Японского правительства в полдень. Президент объявил также, что 15 и 16 августа являются днями празднования по случаю Великой Победы, положившей конец 2-й мировой войне. Вооружённым силам страны был отдан приказ о прекращении наступательных операций против японских войск, за исключением тех, которые необходимы для защиты самих американских частей от возможных нападений разрозненных частей противника.