Конан и Волчья башня - Джеральд Старк

Городские ворота и в самом деле стояли распахнутыми настежь, а на надвратном укреплении, дозорных башнях, стенах и под ними успело скопиться изрядное число желающих поприветствовать приближающуюся маленькую армию. Когда же встречающие углядели плывущее во главе колонны алое знамя с золотым львом, дружный радостный вопль вспугнул птиц и зверей в окрестных лесах.

Айлэ, получившей высочайшее дозволение ехать в первых рядах — впрочем, понимая донельзя взвинченное состояние души баронетты Монброн, Конан только с сожалением поцокал языком — все происходящее казалось наконец-то избывшимся кошмаром, который окончательно развеется, стоит ей завидеть Конни. Принц непременно должен быть тут, не мог же он уехать из крепости как раз накануне ее появления! Она вернулась обратно, преодолев столько преград и препятствий, ей наплевать на законы благопристойности и правила, которым должна следовать приличная девушка. Она желает увидеть Коннахара — и помоги боги тому, кто попытается задержать ее хоть на мгновение!

Преодолев ворота, голова отряда выехала на широкую площадь, в обычное время, наверное, выполнявшую должность рынка. Сейчас все лавки убрали, и от волнения Айлэ едва не приняла за наследника аквилонского трона человека, появившегося на ступеньках вычурного крыльца высокого дома в два этажа, замыкавшего главную площадь Токлау. Однако, подъехав ближе и всмотревшись повнимательнее, она с сожалением поняла свою ошибку — хотя у этого человека были темные волосы, как у Конни, и почти такой же рост, он обладал совершенно иной манерой держаться.

Когда же всадники наконец преодолели голосящую и ревущую, забитую людьми площадь, встречающий, прихрамывая, спустился по ступенькам крыльца, одарив прибывших нерадостной ухмылкой и задержав взгляд черных с блестящими золотыми крапинками глаз на баронетте диа Монброн, так и продолжавшей растерянно восседать на своей лошади. Что же до правителя Аквилонии, то он, узрев личность встречающего и безошибочно признав его, украдкой состроил кислую физиономию.

— Глазам своим не верю — наконец-то о нас вспомнили, — резкий зингарский акцент Рейенира Морадо да Кадена словно лишний раз подчеркивал язвительность его приветствия. — Что ж, лучше поздно, чем никогда. Ваше величество переживет, если я не буду падать на колени? Нас всех недавно изрядно потрепали, но я еще легко отделался… в отличие от его пуантенской светлости.

— Что с нашим герцогом? — в иное время Гилабер дие Таула никогда бы не позволил себе заговорить прежде короля, но сейчас его словно за язык дернули. Братья Эйкар в нетерпеливом ожидании ответа тоже подались вперед.

— Маленькая неприятность, именуемая слишком точно пущенной стрелой, — сочтя, что достаточно помучил собеседников, Рейе заговорил чуть серьезней: — Ничего опасного и тем более грозящего скорой смертью. Однако лекари настаивают, чтобы он хотя бы несколько дней оставался в покое, я им поддакиваю — это дает мне возможность распоряжаться тут всеми и каждым… Входите же! — он отступил на пару ступенек вверх, делая приглашающий жест.

— Где Коннахар? — киммериец хоть и покинул седло, но с места не двинулся.

— Полагаю, об этом надо спрашивать не меня, а вот ту юную особу, — Айлэ вздрогнула, когда поднятый палец да Кадена указал на нее. — Либо же знакомого нам обоим некоего колдуна с прескверным характером и единственным глазом. Во всяком случае, здесь твоего сына нет, — в понизившемся голосе Рейенира да Кадена зазвучало нечто вроде холодного сочувствия. — Я имею в виду, его нет ни в Токлау, ни где-либо еще в Холмах, и мне ничего не известно о его нынешнем местонахождении. Он пропал ровным счетом три седмицы назад — вошел в магические врата и сгинул безвозвратно. Признаться по правде, нам было как-то не до его участи — к тому же я до сих пор испытываю сильнейшее желание устроить твоему отпрыску заслуженную взбучку. С его легкой руки в Рабирах вспыхнула небольшая междоусобная война, и мы уже дюжину дней сидим в осаде, то отбивая вылазки своих же сородичей, проникшихся стойкой неприязнью ко всему сущему, то настойчиво убеждая их сложить оружие и прекратить воображать себя погибелью мира. Вдобавок у нас тут запахло на редкость самоуверенной попыткой узурпаторства, так что сам понимаешь — хлопот у меня невпроворот. Коннахару, куда бы его ни занесло, придется самому позаботиться о себе. Впрочем, у него же имелся перед глазами достойный пример в твоем лице…

Конец третьей книги