Белый зной - Сандра Браун

Сукины дети! Считают себя хозяевами мира. Живут они и вправду шикарно.

Проезжая мимо дома во второй раз, Шлепа увидел, как Крис Хойл сбежал по ступенькам и уселся в свой серебристый «Порше». Уоткинс нажал на газ, чтобы его не обвинили в том, что он шпионит. К счастью, выехав за ворота, Крис свернул в противоположную от Шлепы сторону. Уоткинс развернулся и поехал за ним на безопасном расстоянии.

Хойл-младший отъехал не так далеко от дома и свернул в открытые ворота. Дом, стоявший в глубине, был куда меньше, чем у Хойлов, но намного красивее. И само место было просто замечательным, Шлепа и не видел раньше такой красоты.

Из дверей дома вышел Бек Мерчент, прихлебатель Хойлов, и уселся в «Порше». Шлепа снова нажал на газ и проехал мимо дома Мерчента, чтобы эти двое его не заметили. Он улыбнулся навстречу горячему ветру, бившему в лицо. Что бы они ни запланировали на этот вечер, их планам не суждено будет сбыться.

Бек не хотел проводить этот вечер с Крисом.

Он бы с большим удовольствием провел свободную субботу дома. Бек вымыл бы свой пикап, устроил баню Фрито и расчесал его как следует. Этим он занимался, одновременно пытаясь решить мучившие его проблемы.

Когда Крис позвонил ему и предложил прошвырнуться, он решительно отказался. Но Крис настаивал.

– После смерти Дэнни мы еще ни разу не провели вечер вместе. Мы злились друг на друга из-за всего этого дерьма. Давай повеселимся и на несколько часов забудем о том, что происходит.

– Так куда мы едем? – спросил Мерчент, усевшись в серебристый «Порше» своего друга. Машина уносила их прочь от города.

– Я думаю, в «Лезвие бритвы».

– Только не туда. Там шумно, слишком много народу и всегда полно пьяных.

Крис покосился на него.

– Ты стареешь, Бек.

– Сегодня я просто не в настроении для этого кабака.

– Думаешь о моей сестре?

Крис поддразнивал его, но Бек ответил серьезно:

– Именно о ней я и думаю. Что она ищет?

– Понятия не имею.

То же самое Крис сказал и накануне вечером, когда Хафф рассказал им, что Сэйри расспрашивает присяжных, принимавших участие в процессе по делу Айверсона. Хойл-старший еще добавил, что она разговаривает со всеми, кто хочет с ней поговорить.

Бек спросил тогда, почему она так поступает, но ни Хафф, ни Крис не могли ответить. Они только пожимали плечами, как будто Сэйри сбила их с толку своими действиями. Но Хаффу и Крису явно не понравилось, что Сэйри общалась с присяжными. И это очень беспокоило Бека.

Размышления Мерчента прервал голос Криса:

– Это еще что такое?

– Что? – Бек обернулся и увидел то, что Крис видел в зеркало заднего вида. За ними ехал мотоцикл, водитель прибавил скорость, чтобы догнать их.

– Разве не он проехал мимо моего дома, когда я выходил? – спросил Бек, не ожидая ответа. – Черт, ведь это…

– Наш друг Шлепа Уоткинс. Я думал, Ред следит за ситуацией.

– Судя по всему, шериф до него еще не добрался. – Бек снял с пояса мобильный телефон, намереваясь позвонить Харперу. – Ты можешь легко уйти от него на этой машине, но постарайся все-таки не выпускать его из виду. Я сообщу Реду, где мы находимся. Возможно, нам удастся задержать Уоткинса на какое-то время, чтобы успел приехать шериф.

Стоило ему произнести эти слова, как мотоцикл врезался в задний бампер «Порше».

Крис яростно выругался. Он прибавил скорость и крикнул Беку:

– Держись!

Спустя секунду Хойл-младший ударил по тормозам. Бек не успел собраться, и инерция толкнула его вперед, ремень безопасности натянулся, врезавшись ему в грудь.

Предупреждая катастрофу, в которой Крису и Беку определенно снесло бы головы, если бы мотоцикл пролетел над крышей их машины, Уоткинс каким-то чудом сумел вывернуть переднее колесо мотоцикла резко влево. Оно ударило в задний левый подфарник, мотоцикл опрокинулся набок, прижав ногу Шлепы, и его протащило по дороге. Уоткинс освободился, встал и направился к ним, припадая на левую ногу, грозя кулаком и изрыгая проклятия.

При резком торможении сотовый телефон вырвало из руки Бека, и он обнаружил его на полу машины.

– Звони Реду, а с этим я сам разберусь. – Прежде чем Бек успел остановить Криса, тот вылез из машины и немедленно бросился в атаку. – Я смотрю, тебе очень хочется со мной поговорить, Шлепа.

– Ты знаешь, чего я хочу.

– Полагаю, крови Хойлов.

Шлепа увидел, что Бек поднял телефон с пола.

– Брось его, Мерчент!

– Не брошу, пока ты не отъедешь и не остынешь немного.

Шлепа нервно облизал губы, посмотрел на Криса и услышал:

– Тебе мало крови моего брата?

– Так вот почему меня ищет шериф!

– Если ты не убил кого-то еще…

Уоткинс рванулся к Крису.

– Ты, проклятый…

Это все, что он успел сказать, потому что Крис нагнулся и ударил его снизу в солнечное сплетение. Шлепа отпрянул, но не упал. Он отреагировал как настоящий уличный боец. Бек быстро нажал 911 и бросил телефон на сиденье, зная, что их найдут по сигналу.

Он вылез из машины, но не заметил, что «Порше» остановился на обочине. Бек не ожидал попасть в кювет, потерял равновесие и упал. Когда он выбрался из ямы, Крис и Шлепа стояли друг против друга по обеим сторонам белой разделительной линии, застыв, как на картине, пронизанной напряжением. Крис прижимал руку к боку, кровь текла по его пальцам. Шлепа смотрел на нож в своей руке, глупо мигая в такт падающим на асфальт каплям. Подняв голову, он взглянул на Криса с выражением крайнего недоумения и, тут же развернувшись на каблуках, бросился к своему мотоциклу.

Крис сделал несколько нетвердых шагов следом за ним, но Бек поймал его за край рубашки.

– Пусть едет, они его возьмут.

Колени Криса подогнулись, и он рухнул на дорогу.

Шлепа поднял своего железного коня, оседлал его, завел мотор и уехал. В вечерней тишине звук показался им оглушительным.

Бек помог Крису подняться и подвел к машине.

– Смотри под ноги, здесь канава. Как ты, в порядке?

Крис кивнул и пробормотал:

– Да, да, нормально. – Посмотрев на свою руку, он скривился: – Этот ублюдок порезал меня!

– Я позвонил по 911. – Усадив Криса, Мерчент взял свой телефон. – Черт, они оставили меня в режиме ожидания.

– Не дергайся, Бек, это поверхностная рана.

Мерчент посмотрел на руку, которую Крис вытянул вперед. Порез шел от плеча к запястью. Он казался неглубоким, но в сумерках трудно было определить, насколько серьезна рана.