Сверхсекретный объект - Сергей Москвин

«Обязаны, – мысленно повторил Федоров. – Если бы это было так же просто осуществить, как произнести. Ведь и Осокину известны наши планы. И со своей стороны он приложит все усилия, чтобы их разрушить». Ответить вслух Федоров не успел, так как генерал Кожевин отключился. Подполковник возвратил пилотам шлемофон и вернулся к ожидающему его участковому:

– Как, по-вашему, когда удастся потушить пожар в тайге?

Плотников поднял голову к небу, куда устремлялся дым лесного пожара. Несколько секунд он наблюдал за клубами дыма, затмившими редкие облака, после чего ответил:

– В какой-то мере нам повезло. Ветер пока слабый. При таком ветре огонь за реку не перекинется. Да и пожарные работают споро, – рассуждая вслух, продолжал он. – Если ветер не усилится, за сутки, надеюсь, с огнем удастся справиться.

– Значит, сутки, – повторил Федоров. «Поджогом леса диверсанты добились суточной форы. Один бог или дьявол знает, куда они уйдут за эти сутки. А ведь они будут очень спешить. И не столько из-за преследования. Наступающий огонь будет неумолимо гнать их по тайге... – Федоров сознательно прервал ход своих мыслей, пока лишь интуитивно почувствовав, что участковый только что сообщил ему нечто чрезвычайно важное. – Ветер определяет скорость распространения пожара... Река... Вот! Река – непреодолимое препятствие для огня и убежище для спасающихся от пожара диверсантов!»

* * *

До места пожара он так и не добежал. Заметив поломанные кусты малины, росшие вдоль обочины в месте пересечения дороги с лесной просекой, Кудрявцев резко остановился. Заросли дикой малины выглядели так, словно через кустарник проломился медведь. Но замкомандира «Каскада» умел читать самые разнообразные следы и знал, что медведь ходит по лесу куда аккуратнее. Так погнуть и поломать стебли малины мог только человек! Причем чрезвычайно спешивший человек, который действительно ломился сквозь кусты не разбирая дороги. Евгений согнул между пальцами конец одной из сломанных веточек. Ветка сгибалась легко, не переламываясь. «Свежая, – определил Кудрявцев. – Сломана не более двух часов назад. Это они!» – заключил он. Прикинув на глаз ширину оставленного прохода, Евгений определил, что через кустарник пробирались два человека. Чтобы понять, откуда они шли, а вернее – бежали, не требовалось быть опытным следопытом. Евгений в два прыжка преодолел малиновые заросли и по другую сторону малинника сразу наткнулся на отпечаток в песке, соответствующий ноге примерно сорок четвертого размера. Отпечаток не имел четкой формы. А вот глубина отпечатка Кудрявцева удивила. Евгений бросился по обнаруженному следу, который шел вдоль края просеки из глубины леса. На бегу он фиксировал взглядом втоптанные в землю стебли травы, валявшиеся в лесной подстилке переломленные сухие ветки и сбитую с ветвей сосен прошлогоднюю хвою. В какой-то момент Евгений заметил, что хвоя у него под ногами не просто примята, а сдвинута, словно на ней кто-то валялся или здесь что-то тащили. Он вновь остановился и, присев на корточки, начал внимательно осматривать лесную подстилку. Осмотр подтвердил – здесь на длительный привал останавливался человек. Он лежал головой в сторону поселка, но так, чтобы одновременно видеть и часть просеки со стороны дороги.

«Правильно, – мысленно похвалил Кудрявцев устроившего лежку человека. – Если бы я здесь кого-то ждал, то лег точно так же». То, что лежавший на краю просеки человек не просто отдыхал, а еще и внимательно наблюдал за окрестностями, свидетельствовало о том, что здесь останавливался не простой турист, а один из диверсантов. Воодушевленный тем, что его начальник вновь оказался прав, когда предположил, что диверсанты, прежде чем наведаться в Подчерье, разделились, Кудрявцев продолжил поиски. Ползая на четвереньках вокруг обнаруженной лежки, он даже мысленно заговорил с прятавшимся в лесу диверсантом: «Твои приятели здорово задержались, и ты, конечно же, волновался, пока ждал их. Наверняка курил. Ведь курил, чтобы справиться с волнением? Только не говори мне, что окурок ты унес с собой. А спичку? Или ты пользовался зажигалкой?» Евгений пядь за пядью обшарил всю лежку и участок на десять метров вокруг нее, но ожидаемого окурка или хотя бы обгорелой спички так и не нашел. Зато обнаружил нечто иное – комок изжеванной еловой смолы. Бережно, словно драгоценный камень, он завернул этот комочек в свой носовой платок, спрятал его в карман и бегом вернулся обратно на дорогу. Прежде чем осматривать лес в районе пожара, Кудрявцев решил доложить о своей находке подполковнику Федорову и поспешил обратно в поселок.

Федоров продолжал о чем-то разговаривать с местным участковым. Заметив возвращающегося Кудрявцева, он призывно махнул ему рукой. Евгений подбежал к начальнику и, переведя дыхание, с видом победителя объявил:

– Есть, Иван Захарович! Свежая лежка на просеке, примерно в двухстах метрах от дороги. Лежал один человек, а уходили двое. Со стороны дороги за ним пришел второй. Они резко снялись, забрали все оставленное снаряжение и рванули к дороге, где их в автомобиле, очевидно, поджидал третий член группы. После чего все трое уже на машине отъехали на несколько километров от поселка, бросили там фургон, подожгли его и поперли в тайгу. Да, – вспомнив про обнаруженный возле малинника отпечаток, добавил Кудрявцев. – У них с собой много снаряжения. Очень много. Я нашел след, который оставил человек, весивший, наверное, не меньше центнера. Если в действительности он весит пусть даже девяносто килограммов, значит, остальное – снаряжение.

– Еще что-нибудь? – быстро спросил Федоров.

– Есть и еще.

Кудрявцеву показалось, что Федоров проигнорировал его последнее дополнение. Желая заслужить похвалу начальника, он вынул из кармана носовой платок и развернул его, продемонстрировав Федорову найденный комочек смолы:

– Тот тип, что загорал в лесу, жевал его вместо жвачки, когда поджидал своих приятелей.

– Интересно, – заметил Федоров, хотя опять, как показалось Кудрявцеву, формально, без должного внимания.

Но как только Федоров заговорил, Кудрявцев разом забыл все свои обиды, так как понял, что мысли начальника были заняты куда более важными вещами, чем обнаруженные им в лесу следы пребывания диверсантов.

– Устроив лесной пожар, диверсанты сами рискуют сгореть в огне, так как даже при слабом ветре пожар быстро распространяется по высохшему за неделю лесу. Но на пути огня имеются два естественных препятствия – это реки Щугор на севере и Илыч на юго-востоке. Поэтому, чтобы уцелеть в горящем лесу, диверсанты должны двигаться к одной из этих рек. Думаю, что они пойдут к Илычу, так как от Печоры диверсанты двигались строго в южном направлении. Поэтому забирай своих ребят – и на вертолете быстро к реке. – Подполковник сверил время по своим наручным часам. – Думаю, до реки они еще не добрались. Поэтому организуй несколько засад на берегу, на пути их наиболее вероятного движения. В остальном, – Федоров сделал паузу, чтобы заглянуть в глаза Кудрявцеву, – действуй по обстановке.

– Я понял, Иван Захарович! – с энтузиазмом воскликнул Евгений. – Если они выйдут к реке, мы спеленаем их, как младенцев!

«Они далеко не младенцы», – хотел ответить Федоров, но не успел. Кудрявцев уже бежал к вертолету, возле которого собрались возвратившиеся с поисков бойцы его штурмовой группы.