Герцог-авантюрист - Мэдлин Хантер

Графиня продолжала говорить без умолку, строя планы на предстоящее торжество, а Клара собиралась с силами, чтобы сказать то, ради чего сюда приехала.

– Наверное, вы почувствовали облегчение, – прервала она, наконец, монолог бабушки.

– Я очень рада, это точно!

– Нет, вы испытываете именно облегчение. Ведь вы так переживали из-за опасений за Тео, помните? Только поэтому вы пытались добиться перемирия путем заключения брачного союза. Чтобы у герцога не было причин вызвать Тео на дуэль…

– Уверена, что я выразилась не совсем так, – возразила графиня.

– Именно так, бабушка. Как и сам Тео. Вы сказали, что все дело в той давней ссоре из-за земли. Мне еще тогда показалось странной ваша уверенность в том, что герцог способен убить человека по такому пустяковому поводу. А еще вы сказали, что я не знаю всего.

– Я так сказала? Не помню. Да и с какой стати мне такое говорить? Что же касается свадебного платья…

– Вы знаете, почему он вернулся, – перебила Клара. – И знаете, почему дрался на дуэлях. Более того, вы знаете, что именно он хотел узнать. Вот почему вы так боялись.

– Право, я не знаю, о чем ты…

– Он узнал то, что вы так тщательно скрывали, бабушка. Страттон узнал, что мой отец стал инициатором обвинений против него. Ведь он даже послал своего человека во Францию, чтобы тот провел расследование. Страттон говорит, что теперь знает все.

Графиня принялась переставлять с места на место стоявшие на туалетном столике флаконы и коробочки. При этом ни выражение ее лица, ни поза не изменились.

– Только он ошибается, – продолжала Клара. – Он не знает всего даже теперь. В отличие от меня. – Девушка поднялась со своего места, подошла к бабушке и положила перед ней листок бумаги. – И в отличие от вас.

Взглянув на листок, графиня покраснела, потом взяла листок и помахала им.

– Что это за чушь? – воскликнула она.

– Изображение драгоценностей.

– Это я вижу, но…

– Комплект принадлежит семье Страттона, – продолжала Клара. – Но дело в том, что много лет назад я видела его в нашем доме. Здесь, в этой самой гардеробной. Драгоценности лежали в ящике с вашей косметикой. Я даже примерила их. А потом смотрела на их отражение в зеркале, когда вы пороли меня. Помните? Я этого не забыла.

Рука графини безвольно опустилась, пальцы разжались, и рисунок упал на пол. Она медленно развернулась и посмотрела на внучку. В глазах пожилой дамы были смятение и страх.

Сердце Клары болезненно сжалось. Эта женщина, ее бабушка, могла быть ужасно назойливой и просто невыносимой, но ведь она также была членом ее семьи.

– Я люблю вас, бабушка, но не настолько, чтобы закрыть глаза на такое обстоятельство. Человек убил себя из-за этого обмана. Мужчина, которого я люблю, уверен, что кто-то из его родителей – предатель. Поэтому я должна задать вам вопрос. Каким образом драгоценности, которые я видела у вас в комнате, попали во Францию?

Адам подъехал к крыльцу Гиффорд-Хауса и передал поводья груму. К его удивлению, следом за ним появился Брентворт.

– Надеюсь, ты не забыл прихватить с собой разрешение, – сказал он, спешиваясь.

– Разрешения пока нет, – ответил Адам.

– Но без него ты не можешь жениться…

– Не могу?… Странно. Вчера я получил письмо от графини с просьбой приехать и кое-что засвидетельствовать. Это ее слова.

– Поскольку я тоже получил такое же приглашение, давай войдем и узнаем, что за прихоть привела нас сюда.

Молодых людей проводили в гостиную. Там уже сидела старая графиня – ослепительная в своем черном траурном наряде. Здесь также находился и ее внук, на лице которого отражалась скука. Клара же расположилась на диване рядом с пожилой леди.

– Что здесь делает леди Фарнсуорт? – шепотом спросил у Адама приятель.

– Возможно, она выступает в роли свидетеля. Такое вполне в духе графини… Может, решила устроить свадьбу, не предупредив меня заранее.

Поприветствовав обоих герцогов, вдова повернулась к внучке.

– Теперь ты удовлетворена?

– Да, – кивнула Клара.

Поджав губы, графиня оглядела собравшихся.

– Не хотите ли начать? – спросила у нее леди Фарнсуорт.

Бросив на старую знакомую исполненный гнева взгляд, графиня посмотрела на Адама, вернее – куда-то поверх него (казалось, она боялась смотреть ему в глаза).

– Я пригласила вас, герцог Страттон, чтобы прояснить кое-какие семейные дела, – проговорила, наконец, графиня. – Но почему моя внучка настояла также и на вашем приезде, Брентворт, – это выше моего понимания. Что же касается леди Фарнсуорт, то тут мне и вовсе впору развести руками.

– Клара хотела, чтобы разговор состоялся при свидетелях. Тогда никто не поверит вашему заявлению, что Страттон извратил ваши слова, – вмешалась леди Фарнсуорт. – На случай если вдруг вы решите взять свои слова обратно…

– Прошу вас, леди Фарнсуорт… – прошептала Клара. – Пусть бабушка поступает по-своему.

– Ладно, хорошо. Но в этом случае мы просидим здесь часа два, – пробормотала леди Фарнсуорт.

– Вовсе нет, – возразила графиня. – У меня нет желания задерживаться здесь надолго. Перейду сразу к делу. Страттон, ни один из ваших родителей не отправлял драгоценности во Францию. Это сделала я, но не для того, чтобы поддержать этого корсиканца, уверяю вас. Так что ваши родители здесь ни при чем.

Адам надеялся, что на его лице не отразилось никаких эмоций, но скорее всего ошибался. Ведь подобное публичное признание восстановило доброе имя его отца и дало ответ на последний мучивший его вопрос. Клара поднялась со своего места и подошла, чтобы сесть рядом с любимым. Покосившись на него, она невольно улыбнулась при виде написанного на его лице облегчения… и удивления.

– Но если вы не собирались поддерживать Наполеона, то зачем это сделали? – спросил Брентворт. – Если сейчас же не объяснитесь, все проклянут вас – независимо от мотивов, побудивших вас к подобному поступку.

– Она считает, что одного ее признания будет достаточно, – заметила леди Фарнсуорт. – Верно, Ханна?

Если бы взглядом можно было убить, леди Фарнсуорт тотчас же упала бы замертво. Графиня, немного помедлив, проговорила:

– Истинная причина наверняка вас смутит. И я должна просить своих внуков выслушать меня, а также, если возможно, проявить великодушие.

Вдова посмотрела на графа, но не на Клару. Выражение скуки на лице Тео давно уже сменилось беспокойством.

– Когда я была гораздо моложе, мне приглянулся один молодой человек. Француз. Это началось задолго до всех проблем здесь, в Англии. Я встретилась с ним во Франции и влюбилась.