Солдат удачи - Михаил Ахманов

– Сагга и Омис, – с хмурым видом уточнил Храс. – У одного распорот живот, а у другого торчит под лопаткой дротик.

На лице Ренхо изобразилось уныние. Сейчас было особенно заметно, как он неопытен и молод; похоже, пробился в командиры благодаря отцу-старейшине, чем подтвердил известный Дарту тезис: протекция решает все, даже в далеких галактических мирах. Сам бы он поставил капитаном Храса – тот казался мрачноватым, зато был решителен и тверд.

– Да будет милостив Предвечный к Сагге и Омису, – вымолвил сын Оити, искоса поглядывая на Дарта. – И пусть скорее избавит их от мучений и пошлет вторую жизнь в своих чертогах… На что еще нам надеяться, если шира бессильна?

Дарт хмыкнул, потом ласково погладил руку Нерис. Женщина ответила ему благодарным взглядом.

– Она не бессильна, она умеет делать такие вещи, какие тебе и не снились, Ренхо. Немного утомилась и нуждается в своих снадобьях, вот и все… Может быть, стоит послать Броката? Пусть полетает, поищет что-нибудь подходящее… скажем, целительный цветок.

– Здесь его нет, – отозвалась Нерис. – Так уж устроен мир, что здесь, в горах на побережье, нет ничего полезного – ни плодов, ни орехов, ни дерева туи, ни Цветка Жизни.

– Мон дьен! Ты права, местечко красивое, но бесплодное, – пробормотал Дарт, оглядываясь.

Они стояли на лесной опушке, у горного склона, что круто обрывался вниз. Под ними, на расстоянии пяти-шести бросков копья, лежал треугольник лощины, стиснутой барьерами отрогов, а за лощиной зеленели холмы и простирались лазурные, еще безоблачные небеса. Левее обрыва торчала, загораживая вид, скала-трезубец, и потому сам перевал, покрытый коркой спекшейся почвы, был не виден. Там, у канала, пробитого дисперсором, дежурил Голем – подальше от глаз, чтоб не пугать своих, и на тот случай, если враги проявят внезапную активность. Сзади и справа тянулся лесок из низких деревьев с сине-зеленой листвой, и земля под ними казалась змеиным кладбищем – их корни толщиной в руку выступали на поверхность, свиваясь и переплетаясь, как неподвижные тела питонов. Вдали, за изломанным силуэтом горного хребта, синел океан – словно напоминание о том, что этот мир не похож на Анхаб и Лугут, на Землю и Йелл Оэк; здесь, если не мешали горы и скалы, взгляд уходил на десятки лье.

Из груди Дарта, завороженного этой картиной, вырвался невольный вздох. Конечно, не Гасконь, но зрелище прекрасное… чуждое, зато пленяющее необычностью… необозримый морской простор, словно опрокинутый над миром и продолжающий небеса… Сердце его пело; дисперсор с полным зарядом оттягивал ремень, в ста шагах дежурил верный Голем, и черный зев пробитого в почве тоннеля напоминал, что его миссия близится к завершению. Конечно, осталось еще спуститься и выдрать кусок ферала – нелегкая задача, но по сравнению с ней войска тьяни казались мелочью.

Коснувшись ладонью рукояти шпаги, он сказал:

– Не беспокойся, моя госпожа. Раз тебе нужен мешок, твои бальзамы и твой прозрачный камень, ты их получишь – не позже, чем кончится зеленое время. Сейчас я спущусь в долину и потолкую с этими лысыми парнями… Зачем им наш груз и носильщики? И почему бы их не вернуть?

Ренхо с облегчением вздохнул. Похоже, такая мысль бродила в его голове, но высказать ее напрямую он постеснялся.

– Пусть молнии Элейхо сохранят тебя, доблестный маргар… Ты снова нас спасаешь!

– Молнии, конечно, вещь убедительная, – согласился Дарт, – но я постараюсь договориться по-хорошему. Они понимают фунги?

– Фунги понимают все, – буркнул Храс. – Только зачем с ними говорить, Дважды Рожденный? Пусть бхо-охранник сожжет их, и дело с концом! Или он больше не повинуется тебе?

Губы Нерис дрогнули, но она не вымолвила ни слова. Истина была ей открыта – не вся, но большая часть, вполне достаточная, чтобы судить о власти, которую Дарт имел над Големом, – но шира умела хранить тайны. Все остальные довольствовались официальной версией: бхо-охранник вылез из дыры, маргар его заметил и приспособил к делу, а как – это большой маргарский секрет.

Обхватив Ренхо и Храса за плечи, Дарт подтолкнул их к лагерю.

– Идите! С бхо я как-нибудь разберусь. Ваше дело – устроить раненых, разжечь костры и проследить, чтобы навесы не протекали. Шира и ее защитник не любят спать под дождем, а пещер – вроде той, куда меня засунули в Долинах, – здесь нет. – Он ткнул Ренхо кулаком в бок. – А ведь уютное было местечко, не правда ли? И спалось там отлично – после зелья, которое мне подмешали.

Военачальники ушли. Храс шагал как заведенный, твердо и прямо, Ренхо оглядывался, и его виноватая физиономия как бы говорила: вся надежда на тебя, маргар… ты уж не попомни зла…

Ухмыльнувшись, Дарт проводил его взглядом, почесал кончик носа и наклонился к Нерис:

– Ты видела нашу схватку с тьяни? Предупреждал о ней Элейхо в вещем сне?

– Нет. – Пальцы ее теребили ракушки джелфейра. – Нет, Дважды Рожденный. Я видела, как ты спускаешься в дыру, и знала, что ты обратно не вернешься. Знала! Я была в том уверена, ибо такое чувство вселил в меня Предвечный. – Она помолчала и, опустив глаза, добавила: – Элейхо предупреждает лишь о самом важном, о тех событиях, которые меняют жизнь или угрожают смертью… Значит, схватка с тьяни не важна, а важно, что ты уйдешь и не вернешься. Не вернешься ко мне…

Дарт коснулся губами ее ресниц, снял повисшую на них слезинку. «Утешать женщин – особое искусство», – подумалось ему; сам он им не владел, хоть и прожил без малого полтора столетия. Или больше – время, проведенное в Инферно, не поддавалось исчислению.

– Я хочу спросить… о той женщине, которую ты вызвала… Она в самом деле здесь? – Дарт приложил ладонь к виску. – Она или мои воспоминания о ней?

– Все же не веришь? – Глаза Нерис затуманились. – Но ведь ты был ею, а разве такое возможно, если вспоминать об этой женщине? Просто вспоминать, а не превратиться в нее?

– Отчего же, возможно, не наяву, так во сне. Мне виделись сны, в которых я был королем, владыкой огромного края и повелителем тысяч людей… Да, такое мне снилось! В детстве, еще во время первой жизни.

Лицо Нерис вдруг озарилось мягкой улыбкой.

– Ты был повелителем, но не тем рами, который властвовал над тобой и жителями ваших краев. Как ты его назвал? Король? Это его имя?

– Имя? Нет. Его звали… – Дарт сморщился, затем помотал головой. – Не помню имени, дьявол! Впрочем, неважно… Король – не имя, а звание, как старейший в Лиловых Долинах. Власть его безмерна и не всегда служит добру… – Он улыбнулся. – Теперь я мудрее и старше и не хочу быть королем.

– Ты носил это звание в снах, но оставался самим собой, и дар Элейхо, принадлежавший королю, не проникал в твой разум, – терпеливо повторила Нерис. – А то, что случилось с тобой теперь, совсем иное. Эта женщина в самом деле здесь, – палец ширы коснулся виска Дарта, – и стоило приоткрыть щель в стене, как ты ее вызвал. Сам!

– Я?