Водный мир - Людмила Райот

Борк никак не реагирует на грубость. Не поднимает руки, не пытается отклониться и не кричит. Он смотрит Нику в глаза. Очень спокойно, долго.

— Так будет лучше для всех, къерр, — наконец говорит набилианец. — Больше никто не пострадает.

Никель хочет перебить его, но осекается. Приглядывается к помощнику внимательней и недоверчиво хмурится.

— Неужели это все из-за неё? Она так дорога тебе?

Они говорят загадками, прекрасно понимая друг друга. Мне ужасно интересно, кто же эта «она», но влезать в такой момент кажется ужасно нетактичным. Борк молчит, и Ник отпускает его. Мне чудится виноватое выражение, тенью мелькнувшее на его лице.

— Значит, это правда… — Тимериус покашливает и делает движение бровями. Он выглядит повеселевшим, словно только что стал свидетелем презабавной сцены. — А я надеялся, что ты ошибся в вычислениях. Совпадений быть не может?

— Дыра в старых корпусах — разве это похоже на совпадение, Тим? У Вселенной интересное чувство юмора, если она раз за разом делает дыру в самых труднодоступных и в то же время подходящих для того местах. Сатитару, ЛИК…

— Где тонко, там и рвется, — говорю я. Ничего удивительного, если новая дыра появится там, где уже есть подходящие условия.

— Я бы не стал на это надеяться, Варри, — Ник качает головой, впервые за целый день обращаясь ко мне напрямую.

Мы надолго замолкаем, думая об одном и том же. Борк, сидящий напротив, сосредоточенно смотрит мне за спину, и я оглядываюсь. Там, на стене, из-под краски проступают очертания более старого, плохо сохранившегося рисунка. Мне нужно время, чтобы разглядеть всю картину целиком. На ней — маленький шар, заключенный в шарик побольше, затем в еще один, еще и еще. Поверх системы концентрических окружностей угадываются чьи-то ладони — это человек: высокая, титаническая фигура бережно держит в руках символ Объединенной Вселенной. Рядом с ним стоят другие люди, тоже громадные, подпирающие головами своды зала. Вместо лиц размытые, испускающие смутное свечение, пятна: будто паразитические, набухшие величием нимбы, пожирающие их сверху вниз. Кто это? Атланты? Или кто-то еще более могущественный?

Ник прослеживает за нашими взглядами и кивает.

— Да. Я тоже думал об этом. Последовательное заселение (1).

— Чего? — Тимериус оторопело смотрит то на Борка, то на чтеца.

— Не слышал о теории последовательного заселения? — передразнивает его Ник.

— Слышал, конечно. Но ведь это бабушкины сказки. Россказни для малообразованных трудяг, в любых явлениях природы усматривающих божественное вмешательство.

Никель невесело смеется в ответ, трет глаза и тоже облокачивается на стойку, ссутулив плечи, выглядя устало-обреченным.

— Иногда мне кажется, что моя миссия — подтвердить все самые безумные теории, какие только есть на свете, — говорит он. — Короткоживущие дыры, искусственные кротовые норы, теперь вот — феноменально древняя цивилизация, всемогущая, как сами боги… Может, ну его, а? Вернемся в Набил… Пусть Магарони отдувается.

Он обращается ни к кому конкретно, и в то же время ко всем сразу. Мы молчим. Ни один из нас не верит, что он сможет добровольно отказаться от участия в авантюре, которую сам же и начал. Он и сам в это не верит.

— Всемогущая, говоришь? — Тимериус первым отходит от шока. — Где же они были все это время — десятки, нет, сотни тысяч лет?? Где пропадали «великие отцы» после того, как великодушно дали нам жизнь? Почему забросили своих детей?

Никель щерится.

— Я иногда — хотя чего скрывать? — почти всегда выполняю роль вашей ходячей энциклопедии, жонглирую скрытыми знаниями и скрытыми умениями. Но сейчас я не могу тебе ответить! Ответа нет. Ни у тебя в голове, ни у нее, ни у меня самого.

Он выдыхает, и уже гораздо спокойнее говорит Борку.

— Салкас идет. Я расскажу ему сегодня же. Как только вернемся.

Тот кивает и ободряюще кладет руку ему на плечо. Никель сбрасывает её и встает.

* * *

Итак, к ночи наш результат — полный провал. Несколько раз, когда датчики второй группы улавливали незначительное повышение фона, мы встречались и дополнительно обследовали подозрительный участок: атланты — приборами, мы с Даяной — чутьем. Но все эти проверки закончились ничем.

Находившись вусмерть, замерзнув и упав духом, мы все возвращаемся обратно на крешейк. Охая и картинно вздыхая, оставляя за собой длинные мокрые дорожки, проходим в уютный холл. Каждый из нас счастлив снова оказаться пусть не на поверхности моря, но хотя бы внутри теплого, современного и надежного корабля.

Дела в старых корпусах обстоят неважно, и чем дальше от дока, тем сильней заметно, что некогда великая организация на дне океана постепенно сдается во власть стихии. Вода сочится из трещин, крошечных дыр в обшивке, еле заметных зазоров между спайками корпуса, и даже постоянно работающие насосы справляются с ней из рук вон плохо. Она капает с потолка и стекает по стенам, а по коридорам бегут ручьи, скапливаясь на нижних этажах. В некоторых залах уровень воды достигает щиколоток, а один раз нам пришлось пробираться через помещение, затопленное до самого пояса — держа рюкзаки и приборы над головой, проталкиваясь через плавающий на поверхности мусор, вплотную друг к другу, в неверном и зловещем свете синеватых труб…

Я дрожала от холода и страха в тот момент, и лишь невозмутимость проводника, присутствие упрямо сжимающего губы директора да широкая, внушающая толику уверенности спина Никеля перед глазами не давала мне разреветься, как испуганной девчонке.

Может, атлантийская архитектурная реликвия и прочнее, чем кажется, но, как по мне, ей осталось совсем недолго.

Я сажусь к заблаговременно накрытому едой столу, снимаю промокшие ботинки, чтобы позволить пылающему жаром полу согреть озябшие ноги. Мне пришлось столько раз активировать функцию сушки и обогрева транс-формы, что в конце концов костюм начал гораздо хуже справляться с простыми на первой взгляд функциями (или это я начала хуже соображать?). К слову, набилианцам и атлантам пришлось еще хуже — теперь они при всех стягивают мокрую одежду, ни капли не стесняясь двух случайно затесавшихся девушек. Слышится смех, на лицах появляются первые за день улыбки. Я ловлю себя на мысли, что они начинают мне нравиться. Как знать — вдруг со временем из нас и правда получится неплохая команда?

Поздний, но такой желанный ужин приносит уйму удовольствия. Хотя не всем удается насладиться им в полной мере: Салкас уходит в рубку, даже не взглянув на богатый стол, Никель с Магарони, наспех поев, отправляются следом.

Мне так сытно и хорошо, что я, пригревшись, засыпаю прямо к кресле, вытянув ноги вдоль пола с подогревом, и сплю так час, если не больше. А когда просыпаюсь, оказывается, остальные тоже предпочли одиноким каютам холл и компанию. Доктор рассказывает какую-то историю — судя по всему, очередную страшилку про старые корпуса, временами делая таинственное и зловещее лицо. Приставленные Салкасом атланты-телохранители то и дело вставляют живописные детали, но веселый блеск в их глазах заставляет усомниться в правдивости повествования. Если верить им, повышенный уровень темного вещества старого ЛИКа вытворяет жуткие вещи: работающие там ученые напитываются сверхъестественной силой, превращаясь в уродливых монстров, а мертвые тела поднимаются, чтобы бесцельно бродить по затопленным коридорам.