Обретенная - Ниизла Холлей

— Шат, вы так друг друга изведете! Отпусти… я вам помогу… — на грани слышимости прошептал Наказующий.

Я не успела обидеться, как вдруг, Принц крутанул меня, поворачивая лицом к Яссину. А старший супруг, обхватив мой подбородок одной рукой и вжимая в себя другой, ворвался в мой рот, наполняя его ореховой, тягучей сладостью. От браслета и проглоченного афродизиака поднялись волны жара, вытеснившего все мысли и желания, кроме одного — принадлежать тем, кто так верно и сильно меня любит.

Я провела рукой по груди Яссина, спускаясь к поясу брюк… Но старший наг перехватил её, с усмешкой целуя пальчики:

— Сначала Шат, мой сладкий.

И снова меня развернули… теперь уже к Принцу. Который моля глазами о прощении, положил мою вздрагивающую руку на свой, окаменевший от желания член. Я легонько сжала его, вырвав судорожный стон-вздох:

— Еще, солнышко!

Не отрывая взгляда от черных, с тонким сиреневым ободком глаз Принца, провела вниз-вверх по внушительному достоинству. Мой рот захватили жадные, нетерпеливые губы. Опрокидывая и прижимая к монолиту груди Наказующего. Уверенная рука, сжав талию в мимолетной ласке, метнулась между бедер. Туда, где в жаркой, мокрой глубине, нарастало сводящее с ума желание… Я сама толкнулась на встречу руке.

— Чччч… тише… не торопись, — с трудом отрываясь от губ, выговорил Приниц.

— Хочу… торопиться…. - завредничала я, злясь на его, сводящую с ума неторопливую ласку. — Если… раздумал… то…

— Грох! Лера, ты что… — выругался за моей спиной Яссин.

Потому, что меня накрыл, впечатывая в Наказующего, рычащий от яростного вожделения Шат.

Я даже успела пискнуть:

— Ай!

Где-то на задворках опутанного дурманом желания, смешанного с изрядной толикой страха, мелькнула трусливая мысль: «Доигралась, дура!»

А потом, время словно превратилось в вязкий кисель, навсегда отпечатывая в памяти каждое мгновение Обретения. Я, одновременно была и основным действующим лицом этого таинства, и сторонним наблюдателем. И даже ухитрилась позавидовать самой себе. Настолько самозабвенно, страстно и жадно ласкал меня совершенно неуправляемый наг, осторожно входя внутрь, окаменевшим от желания членом. Давая возможность привыкнуть к его размеру, до отказа заполнившему моё пульсирующее, раскаленное лоно прохладной твердостью.

Стоило мне сделать движение ему на встречу, как от остатков контроля не осталось и следа. Яростно вбиваясь, он снова накрыл мой рот требовательным поцелуем, вторгаясь в него с неумолимостью стихийного бедствия. Опутывая меня собой и внутри и снаружи. Отбирая от всего мира, доказывая, насколько он сильно и давно он этого хотел. Выгибаясь от сильнейшего оргазма, вцепилась ногтями в гладкие плечи, чувствуя, как вслед за мной содрогается тело Шаатхара. Проморгавшись, и с трудом глотая воздух, вглядываюсь в сиреневые глаза супруга. Ожидая и боясь увидеть в них разочарование и неудовлетворенность.

— Опять что-то надумала и снова чего-то боишься, моя сладкая? — в глубине прекрасных глаз зажегся смешливый огонек, — Не поделишся с мужем, что не так?

— Боюсь что ты разочаруешься… что я не смогу тебя удовлетворить. Боюсь твоего разочарования… — не решаясь шевельнуться пожаловалась я ему на нас.

— Маленький сладкий детеныш. Любимая не может разочаровать. А вот насчет удовлетворения… я согласен. Меня надо удовлетворять. Много и разнообразно! Поскольку ты у меня неискушенная в этой области, то нам предстоит посвятить этому много времени, — Принц предвкушающе облизнулся.

— Ну ты и нахал! — возмутился молчавший до этого Яссин, — Мало того, что чуть жену не покалечил, так еще и пяти часов непрерывного секса тебе мало!

— Сколько? — не поверила я своим ушам. — Я думала… всего час прошел, или даже меньше…

— Вот видишь, она даже не заметила!!! Нам мало друг друга… Слышал, сладкий кусочек хочет меня удовлетворить! И…

— Вот что… удовлетворители! Я тоже не железный! — тихо рыкнул Наказующий.

Я испуганно затихла. Потому, что сейчас, как никогда до того прежде почувствовала себя снежинкой, между гусеницами танка и бетонной плитой. А именно такие ассоциации у меня сейчас вызвали мужья, плавно перетекающие в боевую трансформацию. Неизвестно, что было бы дальше, если бы на помощь не пришел миротворческий корпус в лице командора и Мориса. Перегланувшись друг с другом, они скользнули к кровати. Командор неуловимым движением изъял меня из буферного положения. А Морис бесстрашно вломился между противоборствующими сторонами. Ухитряясь при этом дипломатично увещевать взъерошеных нагов:

— Нэры, опомнитесь. Вы же бывалые воины! Не заставляйте госпожу снова пожалеть о том, что согласиласть быть нашей супругой. Эта сцена никого из нас в её глазах не красит! Яссин, вы же мудрый наг, от которого зависит безопасность миллиардов разумных! Шаатхар, а вы вообще-то будущий Глава Империи! Уважайте, прежде всего себя! Вспомните слова госпожи: «Мы семья — а это значит, уважаем и бережем друг друга!» Ваше Высочество, вы так долго добивались благосклонности госпожи. Будьте достойны её доверия! А завтра прилетит доктор Рич со своей илаи Тиль. Вы представляете, ЧТО она нам всем устроит за это?

Я сразу затосковала. Тиль всех заест. А меня залюбит и удушит гипертрофированной заботой.

Зато наги впечатлились. Надо же, как мою приемную маму уважают. Трансформация пропала, как и не было! Посопев, Высочество, косясь на нас с командором сиреневым бессовестным глазом, извинился перед мрачным Наказующим.

— Шат, я прощаю тебя. Просто потому, что знаю, как сносит мозг первая близость с илаи. Обретение — это действительно серьезное испытание для мужчины. И ты его выдержал. Но впредь, постарайся помнить о её хрупкости. И не давай воли эгоизму.

— Яс… а что ты там о хрупкости сказал?! — нехорошо прищурившись, поинтересовался командор, — Шат хотел навредить детенышу?!

Морис с укором взглянул на застыженого Принца.

— Яссин не хотел, чтобы я становился супругом, потому что королевская семья обладает сильнейшей боевой ипостасью. Которая спонтанно проявляется в бою, при опасности и… — тут Высочество виновато покосился на меня, — … и при близости. Я мог просто убить жену, не понимая, что мы не сопоставимы… Я совсем забыл, что у неё нет второй ипостаси, как у карианок и нагинь. Милая, — теперь уже совершенно серьёзно и угрюмо Шат посмотрел мне в глаза, — Если ты от меня откажешься, я пойму. Потому, что такое не прощают даже простому воину. А мне — тем более.

— Госпожа, вы же не прогоните Шаатхара? — отвлек меня от гляделок с Принцем, семейный миротворец.

— Детеныш, мы его Тиль заложим, только не прогоняй, — по-русски попросил за несчастное Высочество, великодушный командор. — Я думаю, Шат сделает определенные выводы, и впредь будет более основательно подходить к оценке своего самоконтроля.

— Присоединяюсь к Алару, солнышко, — Забрасывая руки за голову и гибко потягиваясь всем телом, тоже по-русски отозвался Яссин, — Но решать тебе.