Противники - Джон Гришэм

Они условились немедленно прекратить исследования. Джерри вызвался поговорить с Николасом Уокером из «Веррик», чтобы ускорить заключение мирового соглашения. Каждый из шести участников согласился начать скупать большие пакеты обыкновенных акций «Веррик», чтобы взвинтить цену. В конце концов, речь шла о публичной компании, для которой цена акций важнее всего. Если в «Веррик» считали, что выплата компенсаций смягчит Уолл-стрит, компания могла решить избавиться от возни с крейоксом, каким бы безвредным ни казался препарат.

Конференц-звонок продлился два часа. После него настроение участников стало чуть оптимистичнее, чем вначале. Они продолжат давить еще пару дней, сохранять хорошую мину, подыгрывать и надеяться на чудо, но ни при каких обстоятельствах не станут продолжать тратить деньги на возню с крейоксом. Все кончено. Они урежут расходы и перейдут к следующей битве.

Почти ни слова не было сказано о суде по делу Клопека, до которого осталось шесть недель.

Два дня спустя Джерри Алисандрос с деланной непринужденностью позвонил Николасу Уокеру в «Веррик лабз». Они поговорили о погоде и немного о футболе, потом Джерри приступил к делу.

— Я буду в ваших краях, Ник, и хотел бы встретиться, если вы будете на месте и свободны.

— Возможно, что и получится, — осторожно произнес Ник.

— У нас все хорошо складывается по цифрам, и мы значительно продвинулись по крайней мере в том, что касается дел со смертельным исходом. Я провел многочасовые обсуждения в комитете истцов, и мы готовы заключить официальное мировое соглашение, в первом раунде, разумеется. Избавимся от крупных дел, потом займемся мелкими.

— Так и поступим, Джерри, — согласился Уокер. Джерри наконец вздохнул. — Я приму на себя удар от Ройбена Мэсси, чтобы разобраться с этим делом. Сегодня утром он разделал меня за завтраком, и я как раз собирался вам звонить. Мэсси дал мне указание объединить усилия корпоративных юристов и наших фирм во Флориде и добиться мирового соглашения в таких параметрах, какие мы уже обсудили. Я предлагаю встретиться в Форт-Лодердейле через неделю, подписать соглашение, представить его судье и двигаться дальше. На урегулирование дел с несмертельным исходом потребуется больше времени, но сначала действительно закроем крупные дела. Договорились?

«Договорились? Да вы и не представляете насколько», — подумал Джерри.

— Отличная идея, Ник. Я организую встречу у нас.

— Но я настаиваю на присутствии всех шести членов комитета.

— Я это устрою, без проблем.

— А мы можем пригласить магистрата или кого-нибудь из аппарата судьи? Я не уйду, пока мы не подпишем сделку и не получим одобрения суда.

— Отличная мысль, Ник. — Джерри светился от счастья как идиот.

— Покончим с этим.

После звонка Джерри проверил котировки на рынке. Акции «Веррик» торговались по цене 36 долларов за штуку, единственной вероятной причиной такого роста были благоприятные новости о скором заключении мирового соглашения.

Телефонный разговор был записан компанией, специализировавшейся на правде и лжи. К услугам этой фирмы «Зелл энд Поттер» часто прибегали, чтобы втайне записывать разговоры для определения уровня правдивости собеседника. Через тридцать минут после того, как Джерри повесил трубку, два эксперта вошли в его кабинет с какими-то графиками и диаграммами. Их фирма занимала маленький конференц-зал дальше по коридору, где трудились их сотрудники и стояли специальные приборы. Они измерили напряжение в голосах обоих мужчин и легко пришли к выводу, что оба лгали. Ложь Джерри, разумеется, была запланирована, чтобы подтолкнуть Уокера.

Анализ напряжения в голосе Уокера показал высокий уровень обмана. Его слова о Ройбене Мэсси и желании компании избавиться от исков были правдой. Но когда Уокер завел речь о больших планах на встречу для заключения мирового соглашения в Форт-Лодердейле, он явно лукавил.

Джерри спокойно отреагировал на эту новость. Подобные доказательства никогда не принимались в расчет судом, потому что представлялись в высшей степени ненадежными. Он часто задавался вопросом, для чего вообще нужно проводить анализ напряжения голоса, но после многолетнего использования таких исследований почти поверил в их достоверность. Джерри был готов на все, лишь бы получить небольшое преимущество. Такая запись была крайне неэтична и даже противозаконна в некоторых штатах, так что впоследствии информация уничтожалась.

Последние пятнадцать лет Джерри бомбардировал «Веррик» одним иском за другим. При этом он много узнал о компании. Ее исследования всегда были лучше, чем исследования истцов. Она нанимала шпионов и активно вкладывала средства в корпоративный шпионаж. Ройбен Мэсси любил «трудные мячи» и обычно находил способ выиграть войну, даже после того как проиграл не одну битву.

Оставшись в офисе один, Джерри добавил запись в свой личный журнал: «Крейокс испаряется у меня на глазах. Только что говорил с Н. Уокером, который собирается приехать на следующей неделе, чтобы подписать сделку. Вероятность того, что он не появится, 80 к 20».[30]

Айрис Клопек показала письмо Уолли некоторым друзьям и родственникам, и скорое получение 2 миллионов уже вызвало проблемы. Клинт, ее сын-тунеядец, который обычно за весь день и слова Айрис не говорил, а лишь презрительно фыркал, вдруг проникся к ней теплыми чувствами. Он стал убирать свою комнату, мыть посуду, выполнять поручения своей дорогой матери и болтать без остановки, причем чаще всего он поднимал тему о новой машине. Брат Айрис, едва отсидев второй срок в тюрьме за кражу мотоциклов, красил ее дом (совершенно безвозмездно) и периодически упоминал о своей давней мечте открыть собственный бизнес по продаже подержанных мотоциклов. Он как раз видел, что кто-то продает такой бизнес за 100 000 долларов.

— Руки так и тянутся, — говорил он.

В ответ на это сын Айрис шептал у него за спиной:

— Этот только и смотрит, где бы чего стянуть при первой возможности.

Ужасная сестра Перси тоже возвестила, что имеет право на часть денег как «кровная родственница». Айрис ненавидела эту женщину, как и Перси, и Айрис уже напомнила Берте, что та даже не пришла на похороны брата. Та теперь утверждала, что в тот день ее положили в больницу.

— Докажи, — сказала Айрис, и они повздорили.

В тот день, когда Адам Гранд получил письмо от Уолли, он суетился в пиццерии, а его босс орал на него, не имея на то никаких причин. Адам, младший менеджер, ответил на любезность, и последовала отвратительная перепалка. Когда крик и ругань прекратились, стало понятно: либо Адама уволят, либо он уволится сам. И еще несколько минут мужчины спорили о том, как именно будет оформлен его уход. Не то чтобы это имело значение, ведь он уходил в любом случае. Для Адама это не играло никакой роли: ведь вскоре он разбогатеет.