Настоящие друзья - Анастасия Левковская

– Да, – вздохнул Лиант и с сочувствием посмотрел на брата, – мы тогда не отнеслись к его словам серьезно. Посчитали, что Керрин просто наговаривает на Карима. Не может смириться с тем, что его девушка предпочла другого.

– И что, ты не пытался ее вернуть? – спросила тихонько Ри и осторожно положила руку на плечо друга.

– Пытался, – тоскливо вздохнул оборотень и накрыл ладошку девушки своей рукой. – Я пришел к Кариму и потребовал, чтобы Кими сказала мне в лицо, что выбрала его. Иначе ни за что не поверю. Кими… – В его голосе звучала мука. – Она выглядела такой счастливой… И такой виноватой. Шептала, что очень сожалеет, но сделать с собой ничего не может. И я… Ей поверил.

Мужчина замолчал, взъерошил рукой волосы и тихо продолжил:

– А через три недели после этого ко мне пришла ее мама. – Керрин отвернулся и сжал кулаки. – И со слезами на глазах сказала, что ее девочки больше нет в живых. Кими покончила жизнь самоубийством.

– Тут мой просчет, – сознался Лиант и бросил на брата виноватый взгляд. – Я решил выяснить, что именно произошло, а потому связался с Каримом. Тот сначала пытался юлить и стал утверждать, что ее убили ревнивые соперницы. Я тогда ему сразу заявил, что быть этого не может. И честно рассказал, что связь между матерью и ребенком очень сильна и мать всегда ощущает, что именно произошло с ее чадом. Тогда Карим тяжело вздохнул, но продолжал стоять на том, что не солгал, так как все равно виноваты гаремные обитательницы, которые все время убеждали Кими, что недолго ей быть в фаворе. Мол, ни одна девушка не сумела удержать внимание Карима больше двух недель… И Кими, доведенная до ручки этими разговорами, попросту повесилась. И я ему поверил…

– А что же произошло на самом деле? – несмело спросила Ри и сочувственно посмотрела на младшего оборотня, который печально рассматривал узор на ковре.

– Ну, мы с Керрином думаем, – задумчиво проговорил Флэсс, – что она за три недели попросту Кариму приелась. А особенность его магии такова, что воздействие на объект надо обновлять хотя бы раз в неделю. Видимо, когда чары спали с Кими окончательно, она просто не смогла вынести того, что с ней произошло…

– А знаешь, Ри, что самое обидное? – тихо спросил Керрин и, когда девушка едва заметно покачала головой, продолжил: – Что ему за все это ничего не будет, потому что из тринадцати отпрысков эмира только Карим владеет родовой магией, а значит, будет правителем…

– Жаль, – вздохнула Дериона и ободряюще улыбнулась другу. – Ну, зато ты отметелил его от души. Хоть что-то…

Мужчины заулыбались, даже Керрин выдавил из себя бледную улыбку.

– Кстати! – встрепенулась Ри и укоризненно посмотрела на друзей. – Вы мне так и не рассказали, что случилось с Вурдом! Не верится мне, что вы его просто так отпустили.

– Правильно не верится, – хищно улыбнулся Флэсс, сверкнув синими глазами.

Вурд Фаримель, десятый герцог Лемийский, раненым зверем метался по запертой комнате. Эти нелюди посмели его здесь оставить! Он как сейчас помнил этот разговор…

– Керрин, бери сестренку, – распорядился Флэсс, когда дыхание девушки стало глубже и ровнее, и повернулся к герцогу. – Теперь с тобой… Прямо не знаю, что бы такого сделать… Сообразного тому, что пережила наша девочка в твоих застенках.

– Я второе лицо в Аривайсе, – процедил Фаримель, изо всех сил стараясь не выдать страх. – Если мне причинят какой-либо вред, это будет означать войну!

– Ты забываешь, тварь, – прищурился Веирлисс, подходя ближе, – что сам уже начал эту войну. Ты похитил приемную дочь Повелителя! Как думаешь, если вашему королю предложат выбор – пожертвовать тобой или разорвать дипломатические отношения с темными эльфами…

– И с оборотнями, – вклинился Лиант. – Дружба и союз между нашими народами предполагают взаимопомощь.

– Спасибо, – кивнул наследник темных и повернулся обратно к герцогу. – Так вот о войне. Как ты думаешь, что выберет ваш король?

Герцог молчал. Да и что тут скажешь? Никакие деньги и связи не помогут, если на Аривайс попрут объединенные войска темных эльфов и оборотней. А там ведь наверняка и Клавсия присоединится – все-таки Твир Пятый находится в непозволительно хороших отношениях с этими нелюдями.

Меж тем Керрин оделся, бережно поднял безвольное тело Ри и осторожно прижал девушку к себе.

– Флэсс, а давай его тут закроем? – небрежно обронил он и направился к двери. – Пусть хоть немного на своей шкуре почувствует, что пережила наша девочка.

– А что, отличная идея. – Эльф расплылся в предвкушающей улыбке. – Я только ее сейчас дополню. В темном стиле.

Герцог сглотнул и в ужасе уставился на мужчин. Нет, они не могут… Он слишком ценен…

– Я полезный! – взвизгнул Вурд, отступая к стене. – Я… Я могу многое! Хотите таможенные пошлины скостить? Процентов на десять… Нет! На сто! Я могу, только…

– Заткнись, кретин, – небрежно отмахнулся Флэсс и передернул плечами. – Бывают же слизняки… Короче, Фаримель, твоя судьба решена, – нехорошо усмехнулся он. – Я тебя запру здесь. А ключ отдам слугам. Если ты не последняя мразь, в чем я лично сомневаюсь, то кто-нибудь да выпустит тебя отсюда. Если же ты никому не нужен – сидеть тебе тут… Долго и мучительно.

– Прекрасная идея, – одобрил брата Веирлисс. – Я еще на комнату пару интересных заклинаний наложу. Полог тишины, например.

– Идемте уже, – буркнул Керрин, старательно пряча усмешку. – Ри нужно срочно перенести домой и показать врачам. Ее жизнь вне опасности, но мало ли…

И вот теперь герцог ходил из угла в угол, с надеждой посматривая на дверь. Конечно, его выпустят. Он платит своим слугам достаточно, чтобы они сделали для него такую малость. А если эти мерзавцы не пошевелятся, то маг точно поможет. Этот прыщ ему стольким обязан!..

Но минуты сменялись часами, а дверь все так же оставалась закрытой. Фаримель успел проголодаться, благо хоть кувшин с водой на прикроватном столике был.

В какой момент до герцога дошло, что выпускать его никто не собирается, не известно. Но если бы на подземной комнате не стоял полог тишины, обитатели дома точно услышали бы отчаянный вой.

Карим молча терпел возню дворцового лекаря. Старик время от времени порывался схватиться за голову, чему весьма мешала большая чалма, и причитал над поломанным носом господина.

Когда лекарь наконец отпустил пациента, наследник эмира нетерпеливо поднялся и быстро подошел к зеркалу. Он придирчиво осмотрел лицо и остался недоволен. Синяки и перелом лекарь, конечно, свел… Но идеальную форму его нос потерял навсегда.

– Я недоволен тобой, Муфай, – процедил мужчина, обдав поспешно согнувшегося лекаря презрением. – Ты плохой лекарь, раз не смог вернуть все так, как было.

– Никто не сможет, мой господин, – не прекращал кланяться старик. – Вы вольны даже казнить старого Муфая, но лучше него все равно никто бы не сделал.