Нежное дыхание смерти - Анна Малышева

– Пожалуйста… – прошептала она, чувствуя сильную дурноту.

Даша никогда не испытывала насилия и теперь не совсем понимала, что с ней происходит, что с ней может произойти.

Лариса не ответила, и ее молчание пугало Дашу больше всего. Она задрожала, когда губы Ларисы отправились в бесстыдное путешествие по ее телу, спускаясь все ниже и заставляя ее дрожать и корчиться.

– Не бойся, дурочка, – только и сказала Лариса, прежде чем окончательно умолкнуть, впившись долгим поцелуем между Дашиных ног.

Девушка оцепенела, но не от наслаждения, а от ужаса. Она казалась себе распростертой на операционном столе, где над ней совершалось какое-то унизительное, ненужное и постыдное действо. Пальцы Ларисы сильно сжимали ее дрожащие бедра, вмиг покрывшиеся испариной, не давая возможности пошевелиться, избавиться от ее ненасытных губ.

Даша тяжело дышала, точно в жару, раскрывала пересохшие губы и пыталась крикнуть. Крика не получалось. Она видела голову Ларисы, застывшую над ее животом, видела полосу света под дверью, смутные очертания предметов в комнате, и все это казалось ей чем-то нереальным, каким-то кошмарным сном, слишком страшным, чтобы он мог быть действительностью.

Потом Даша закрыла глаза и закусила губы. Во рту был привкус крови. Потом все исчезло.

В комнате было светло. Утренний луч, пропущенный сквозь шелковую штору, казался малиновым, закатным.

Простыня взмокла от пота и липла к ее обнаженному телу. К горлу то и дело подступала тошнота, во рту был такой вкус, словно она сосала металлическую дверную ручку.

«Надо встать, – вяло подумала Даша, но не пошевелилась. – Надо встать, одеться, уйти отсюда и никогда не возвращаться».

Рядом с постелью на столике стоял большой стакан с мутноватой жидкостью. Жидкость пахла лимоном и новогодней елкой. Даша приподнялась и села в постели.

«Как сюда попал стакан? – подумала она, словно сейчас это было самым важным. – Откуда здесь взялся этот чертов стакан?»

Теперь ей как будто вспомнилось, что перед самым рассветом Лариса встала, оделась и куда-то ушла. Потом она возвращалась, но Даша уже не помнила зачем. Она боялась вспомнить, что ночной ужас повторился еще раз. Но воспоминание явилось само. Итак, она возвращалась, как возвращается кошмарный сон, снившийся дважды за ночь.

Снившийся столько раз, что казался уже бесконечным.

Даше было странно то, что теперь она одна. Ночью, в один из самых мучительных моментов, вдруг показалось, что ей уже никогда не избавиться от настойчивых губ Ларисы, вывернувших ее тело наизнанку.

«И тело, и душу. Душа тоже. Я вся грязная, с головы до ног… Если бы удалось забыть, но я не смогу… Нет, не смогу…»

Она протянула руку, взяла стакан и жадно напилась, узнав вкус джина с тоником. Напиток был тепловатым, и девушка поняла, что он стоял здесь уже давно.

«Я спала? Как я могла спать?»

В какой-то миг сознание просто отключилось, отказавшись воспринимать ужас унижения, отказавшись воспринимать происходящее с ней как нечто реальное. Но она знала, что реально было все. В том числе и слова Ларисы, сказанные ею перед тем, как уйти наутро: «Ты прелесть, но зачем все так воспринимать? Для тебя это в новинку?»

Даша тогда ничего не ответила, поклявшись себе, что больше не скажет ни слова этой женщине. Для нее все было кончено, в том числе и ее миссия в клубе. Она больше не могла тут оставаться.

«Немедленно уходи! – приказала она себе. – Чего ты ждешь?! Хочешь, чтобы она снова явилась сюда и ты не могла отбиться?! Как я ошибалась, когда думала, что меня никто никогда не сможет изнасиловать! Я думала, что любая изнасилованная женщина сама в этом виновата, потому что давала насильнику слишком слабый отпор, не сопротивлялась… А теперь сама лежала, как тупое бревно, только и могла, что плакать да просить, чтобы она ничего этого не делала… По-моему, и слезы ее только возбуждали… Где она может быть? У себя в кабинете? Мне придется пройти мимо него… Наплевать, мне уже ничего не страшно… В коридоре все же можно сопротивляться успешней, чем в запертой комнате… А кстати, комната закрыта?»

Она встала и проверила дверь. Комната была закрыта снаружи ключом, но изнутри Даша свободно могла ее отпереть. «Теперь – вон отсюда!»

Девушка торопливо оделась, вытащила из шкафа свои вещи, побросала их в сумку, досадуя на то, что взяла с собой так много барахла. Налегке ей было бы легче убежать, не привлекая внимания.

Дверь она открыла осторожно и так же осторожно высунула голову в коридор, чтобы убедиться, что никого не встретит. В коридоре было пусто и тихо. Даша поняла, что час еще очень ранний и ей предоставляется хорошая возможность скрыться.

Она прикрыла за собой дверь и почти побежала по коридору, от возбуждения не ощущая тяжести сумки, то и дело бьющей ее по ногам. Она проскочила мимо двери Ларисиного кабинета, спустилась по громыхающей лестнице, каждый миг ожидая за собой погони, и оказалась на первом этаже.

Здесь осторожность приходилось соблюдать вдвойне, из любой двери мог кто-то выйти. В библиотеке ей послышались голоса, и девушка ускорила шаг, насколько это было возможно.

Наконец она добралась до гардероба, бросила сумку на пол и принялась искать свою одежду среди чужих шуб и пальто. Мельком подумала, что очень странно, что здесь висит столько шуб.

«Все они ночуют тут, что ли? Ведь комнат отдыха всего несколько. Все они не могли там поместиться… Или явились в клуб спозаранку?»

Она не стала долго размышлять над этим вопросом, потому что тут же оказалась перед другим – ее одежда исчезла. Девушка перебрала все вещи, висевшие на вешалках, но дубленки среди них не было.

Она стояла словно в оцепенении и никак не могла постичь этого факта. Ей все еще казалось, что это недоразумение и дубленка отыщется, стоит только хорошенько порыться на вешалках. Но вскоре Даша уже окончательно поняла, что ее там нет.

«Почему? – тупо подумала она и вдруг осознала, в чем дело. – Ах вот как?! – Теперь от страха не осталось и следа, девушка кипела от ярости. – Прекрасно! Подождите же! Спрятали мою одежду?! Сейчас я вам покажу!»

Она, дрожа от негодования, оглядела вешалки заново, и ей в глаза бросилась чья-то роскошная норковая шуба. Голубовато-серебристая шуба, висевшая отдельно от других.

Даша сорвала ее с крючка и набросила на себя. Шуба доходила ей до пят, видимо, ее обладательница была куда выше ростом, чем она, но девушке было уже все равно. Какая-то веселая, отчаянная злость охватила ее и вселила желание действовать – действовать немедленно и энергично.

Она схватила сумку и двинулась через холл к выходу. Толкнув дверь, на миг опьянела от свежего воздуха и только тут поняла, какая тяжелая духота стояла в ее комнате всю ночь. От мысли, что к этой духоте примешивалось и жаркое дыхание Ларисы, ее снова замутило, и девушка выскочила во двор.