Мейси Доббс. Одного поля ягоды - Жаклин Уинспир

Мейси ходила по комнате, а Билли, послюнявив карандаш, приготовился записывать дальше.

— Самое главное, выясни все о бывшем женихе Шарлотты: имя, род занятий — если есть — и место работы. Необходимо с ним встретиться. Поговори с шофером и узнай, куда она ездила и с кем встречалась. Ну, ты понимаешь. Ах да, не забудь взять самое последнее фото и уточни у слуг, есть ли сходство. Смотри, может быть, подвернутся какие-нибудь зацепки. Мне необходимо минут пятнадцать, а потом побеседуем с камеристкой мисс Уэйт. Узнай ее имя и попроси заглянуть сюда.

— Все понял, мисс. Будет сделано.

— И еще, Билли, будь поделикатнее. Мы пока не знаем, кому здесь можно доверять. Хотя, признаться, едва речь заходит о Шарлотте, ощущается некоторая напряженность.

— Знаете, мне тоже так показалось.

— Ну, тогда имей это в виду. И постарайся ничего не упустить.

Билли тихо прикрыл за собой дверь. Мейси села в кресло Шарлотты и закрыла глаза. Несколько раз глубоко вдохнула, как много лет назад учил ее Хан, слепой мистик с Цейлона, объяснивший, что видеть можно не только глазами. Их познакомил Морис, и с тех пор, как, сидя подле Хана, овладевала техникой глубокой медитации, она привыкла к опасностям, связанным с использованием подобных методов. Мейси знала, что даже ее сильное сознание уязвимо перед эманациями растревоженной души. Сконцентрировавшись на дыхании, успокаивая тело и разум, постепенно она стала ощущать силу эмоциональной энергии, наполнявшей комнату. Когда Шарлотта жила в доме, комнаты служили ей убежищем, впитавшим все ее мысли, чувства, желания, плоды воображения и душевные порывы. Медитируя, Мейси ощутила, что Шарлотта была крайне встревожена и ее бегство из дома не было связано с расторгнутой помолвкой. Мисс Уэйт сбежала, но от чего? И куда? Что причинило девушке столь нестерпимые страдания, что даже Мейси теперь прониклась ее неизбывной печалью, все еще наполнявшей комнату?

Открыв глаза, она несколько минут посидела в тишине, потом принялась осматривать книги и брошюры Шарлотты. Устав святого Бенедикта сразу раскрылся на странице, заложенной небрежно вскрытым конвертом. Внимательно рассмотрев обрывок веленевой бумаги — он показался тяжелым, — перевернула его. На оборотной стороне было густое пятно красного сургуча диаметром чуть меньше дюйма, придавленное печатью в форме розы с крестом посередине. Мейси прищурилась, пытаясь разобрать надпись вокруг креста. Покачав головой, она извлекла из портфеля предмет, напоминающий пудреницу. Склонившись над печатью с помощью лупы она прочла: «Кэмденское аббатство» — знакомое название.

В дверь постучали. Мейси быстро сложила книги и брошюры в портфель. Убедившись, что вещи спрятаны надежно, она глубоко вздохнула и отворила дверь. Перед ней стояла девушка лет девятнадцати, почтительно присевшая в коротком реверансе. На ней был узкий удлиненный передник, а под ним — черное платье короче того, что носила Мейси в бытность служанкой в доме лорда и леди Комптон. Наряд девушки дополняла тонкая белая ленточка поверх завитых волос.

— Мисс Доббс, мне сказали, что вы хотите меня видеть. Моя фамилия Перкинс. Я камеристка мисс Уэйт.

— О, прошу, входите, мисс Перкинс. — Мейси отошла в сторону, впуская служанку. — Не желаете присесть?

— Нет, мэм, — ответила девушка, покачав головой.

— Что ж, постоим у окна. Какой ненастный день сегодня, но мне так нравится ваш сад. — Мейси знала, что замкнутое пространство усиливает замкнутость человека. Морис учил ее: «Всегда беседуй с людьми на открытой местности или где не слишком тесно. Пространство расширяет разум и придает голосу необходимую силу».

Мейси присела на низкий подоконник, для равновесия упершись носком ступни в пол. Мисс Перкинс встала у противоположного конца подоконника и повернулась к ней.

— Скажите, мисс Перкинс, давно ли вы работаете на мисс Уэйт?

— Мистера Уэйта. Я работаю на мистера Уэйта. Платит мне он, так что работаю я на него. Моя обязанность — заботиться о мисс Уэйт. Я работаю камеристкой уже год.

— Понятно.

Заметив поспешность, с которой служанка ее поправила, Мейси подумала, что одного вопроса оказалось достаточно, чтобы выяснить, на чьей стороне девушка.

— А кто исполнял обязанности камеристки до вас?

— Да многие, мэм. Изабель Райт ушла в прошлом году, а за полгода до нее — Этель Дэй. Я всех помню, потому что работаю на мистера Уэйта с двенадцати лет, мэм.

— И вам здесь нравится, мисс Перкинс?

— Мне нравится работать на мистера Уэйта. Он хорошо к нам относится, мэм.

Мейси кивнула и посмотрела в окно. Она заметила, что служанка наклонилась вперед, пытаясь разглядеть сад.

— Полагаю, вы так заняты, что и посмотреть в окно времени не остается?

— О, конечно, а с мисс Уэйт и на минуту не присесть… Ой, прошу прощения, мэм.

Мейси улыбнулась, стараясь расположить к себе мисс Перкинс.

— Расскажите, каково это, работать на мисс Уэйт? И конечно, все, что вы скажете, останется между нами, — заверила Мейси, наклоняясь вперед.

Она едва заметно изменила произношение, подстраиваясь под говор собеседницы.

— Мне нужно кое-что выяснить, чтобы понять, что же происходило в жизни мисс Уэйт последние два-три месяца, особенно в последние недели.

Девушка, покусывая губу, вновь устремила взгляд вдаль. Потом придвинулась к Мейси и заговорила, сначала осторожно, но затем все увереннее:

— Признаться, ей нельзя было угодить. Я целыми днями по лестнице туда-сюда носилась. То постирай, то погладь, то чаю принеси, и чтоб не ледяного и не кипятка, и лимон не забыть. А потом — нет, мол, передумала, — со сливками. То она уходить собирается, то остается. И только прилягу — звонок! И мне опять вниз бежать, одевать ее к ужину. Ни тебе «спасибо», ни «пожалуйста», ни тебе чаевых. А как она не в духе, так потом мне одной прибираться!

— О Господи.

— Мисс Уэйт — как погода: то дождь, то солнце. То взвинченная вся, то отмалчивается и вечно не знает, чего хочет. То вся сияет от счастья, то через минуту можно подумать, что перед ней звезды попадали и небеса разверзлись. — Мисс Перкинс пожала плечами. — Так повариха наша выражается, мисс Хардинг.

— А что происходило в последние две недели? Мисс Уэйт вела себя так же?

Минуту служанка разглядывала облака, а потом ответила:

— Я бы сказала, она присмирела. Стала… сдержаннее, что ли. В смысле с ней и раньше такое бывало. Мисс Хардинг говорила, что ей бы в гости съездить, развеяться. Но даже это было не так просто. И вроде ничего не менялось. Мисс Уэйт почти никуда не ездила и редко наряжалась. Правда, она избавилась от хорошеньких платьев, ну знаете, из Парижа и с Бонд-стрит. Странно это, когда леди оставляет одно вечернее платье, а сама весь день в обносках расхаживает. Если раньше она ходила смотреть всякие коллекции, где манекенщицы туда-сюда вышагивают, — что хочешь на выбор. Видели бы вы, что тут тогда творилось, когда коробки привозили!