Арабская вязь - Никита Филатов

– Да никто и не собирался его убивать! Разумеется, этот человек представлял для нас интерес намного больший, чем вы, мистер Тайсон. При всем моем уважении к вашим заслугам… Но он сам нашел свою пулю, случайно и глупо. Так же, кстати, как и мои люди, которые всего-навсего хотели побеседовать с вами в Бремене. Помните?

– Так это, значит… А откуда вы узнали про немецкий тайник?

Эль Малум укоризненно покачал головой:

– Мистер Тайсон, мы же с вами не в американском кино. Вы не Джеймс Бонд, а я не доктор Зло и не какой-нибудь сумасшедший маньяк. И я не буду с хохотом рассказывать перед вашей казнью, от кого и когда к нам поступила информация, показывать всякие тайные лаборатории, раскрывать жуткие планы международных террористов или сообщать еще что-нибудь в этом роде…

– Боитесь, что убегу, да? – скривил губы Тайсон. Все это время он безуспешно пытался хотя бы немного ослабить широкие полосы клейкой ленты, которыми руки, ноги и шея крепились на перекладинах тренажера.

– Нет, – поморщился Эль Малум и посмотрел через плечо на работающую под потолком видеокамеру. Очевидно, то время, которое он выделил на подготовительную часть допроса, подошло к концу. – Так, хватит. Мы уже потеряли больше суток.

– Сколько же я пробыл без сознания?

– К сожалению, слишком долго. Если бы мои люди вчера не перестарались со снотворным, все бы уже давно закончилось… Однако вы опять задаете лишние вопросы. Напомнить правила?

Тело Тайсона само собой дернулось в ожидании близкой боли:

– Нет, не надо!

– Будете отвечать?

– Да, конечно!

Эль Малум убрал из виду электрошоковое устройство и задал первый вопрос:

– Как ваше настоящее имя?

Человек по прозвищу Тайсон представился именно так, как это было указано в заграничном паспорте, по которому он въехал на территорию США.

– Где и когда родились?

Тайсон сообщил дату, месяц и год своего рождения:

– В городе Санкт-Петербурге… точнее, тогда еще в Ленинграде.

Эль Малум понимающе кивнул:

– Я знаю. Ваше воинское звание?

На этот раз Тайсон задумался. Очень давно, еще в России, он носил капитанские погоны. Потом, уже во Французском иностранном легионе, успел дослужиться до сержанта, но в конце концов дезертировал и оттуда… так что, скорее всего, теперь ни одна армия мира не числит его ни в своих рядах, ни в запасе.

– Нет у меня никакого воинского звания. Раньше – было…

Но уже звучал следующий вопрос:

– Как давно вы работаете на американцев?

– Я на них не работаю.

– Ты врешь, грязная русская свинья… – по голосу достопочтенного Эль Малума чувствовалось, что он не столько рассержен, сколько обрадован появившимся поводом все-таки наказать пленника за непослушание:

– Отвечай, ну?

Жуткая, почти невыносимая боль от удара электрическим током опять разорвала пах Тайсона, которому на этот раз даже не пришлось притворяться.

– А-а-а! – захлебнулся он собственным криком.

– Сам виноват! – торжествующе прошипел Эль Малум.

В следующее мгновение боль достигла своей высшей точки. Однако вместо того, чтобы хоть немного утихнуть и постепенно пойти на убыль, она получила совсем неожиданное продолжение. Часть стены перед глазами Тайсона внезапно дрогнула, скинув вниз плохо закрепленную на штативе видеокамеру. В барабанные перепонки с размаху ударила звуковая волна, пол качнулся, как палуба катера в шторм, и только полосы клейкой ленты с трудом удержали на месте примотанного к тренажеру человека.

Видимо, Эль Малуму и его вооруженным охранникам повезло меньше – взрывная волна сразу сбила их с ног, вышвырнув на какое-то время из поля зрения. Вместо смуглой, холеной физиономии знаменитого международного террориста и бороды одного из его подручных перед глазами Тайсона мелькнула сначала оборванная с петель дверь спортивного зала, а затем, в клубах едкого и вонючего дыма, через освободившийся проем внутрь ворвались две черные, стремительные фигуры.

По некоторым характерным особенностям оружия и экипировки Тайсон сразу же безошибочно опознал в них бойцов команды «Сигма», самого засекреченного и самого элитного подразделения американского спецназа. Легкие бронежилеты, щитки на коленях и на локтях, микрофоны под шлемами, а также приборы ночного видения с инфракрасными датчиками, закрывающие половину лица, делали их похожими на больших насекомых. Дополнялось это сходство множеством карманов разной формы и разного размера, туго набитых всякой всячиной – от пистолета и запасных магазинов до индивидуальной аптечки.

Американцы действовали вполне профессионально. Один из них сделал несколько быстрых шагов вперед – и замер почти посередине спортивного зала с поднятой вверх автоматической винтовкой. Второй спецназовец остался прикрывать его у входа, стараясь ни на секунду не выпускать из-под прицела никого из обнаруженных в помещении людей.

Пока ошарашенный, оглушенный звуковым ударом Эль Малум и его охранники приходили в себя, боец спецназа уже оценил обстановку: поведя стволом из стороны в сторону, он проорал что-то грубое и короткое, после чего передвинулся ближе к Тайсону. Вряд ли кто-нибудь разобрал слова, однако тон охотника за террористами и его недвусмысленный жест делали команду понятной и без повторения.

Впрочем, видимо, не для всех. Тайсон, туго примотанный к спортивному тренажеру, мог только догадываться о том, что происходит за его спиной. Зато он получил прекрасную возможность понаблюдать, как сурово и беспощадно наказывается проклятыми империалистами любая попытка неповиновения. Боец, оставшийся у дверного проема, вдруг вскинул винтовку, и без дополнительных разговоров трижды разрядил ее в сторону Тайсона.

Пули просвистели очень близко, но на этот раз мишенью был вовсе не Тайсон – где-то сзади, за тренажером, они вошли в тело второго охранника Эль Малума. Судя по характерному звуку упавшего на пол приклада, новоиспеченный «шахид» поплатился за неудавшуюся попытку воспользоваться своим оружием.

Убедившись, что опасность больше ниоткуда не угрожает и что все остальные, включая покойника, поведут себя теперь смирно, первый спецназовец наклонился над Тайсоном и задал первый, почти ритуальный вопрос: все ли у него в порядке?

На любом языке, кроме того идиотского сленга, которым пользуются герои голливудских боевиков, это прозвучало бы как неуместная шутка. Но голый, измученный, связанный Тайсон тоже иногда смотрел телевизор и знал правила игры. Поэтому он только мужественно кивнул в ответ.

– Вы меня понимаете? Вы говорите по-английски?

Тайсон опять кивнул.

Рукой, упрятанной в боевую перчатку, американец убрал с лица вверх, на свой шлем, специальную оптику, улыбнулся и неожиданно весело подмигнул Тайсону. При ближайшем рассмотрении он оказался симпатичным парнем лет двадцати пяти, без усов, зато с трогательными веснушками на щеках. Повернувшись к напарнику, боец крикнул ему, чтобы тот доложил обо всем, что произошло. Потом перекинул через плечо штурмовую винтовку, достал нож и принялся точными, уверенными движениями разрезать клейкую ленту, опутавшую руки и ноги пленника.