Волки пустыни - Николай Раков

— Я больше чем уверен, что тревога на базе дело ее рук. Скорее всего, она оставила где-то на видном месте какой-то предмет из нашего обихода. Скорее всего гранату. В разгрузке их пять, а я помню только четыре взрыва. Подстрелила нас с тобой тоже она, чтобы гаюнам было легче с захватом. Только тогда, когда убедилась, что мы сможем уйти с базы, она вновь появилась, для дальнейшего сопровождения и контроля. Зеркальцем отсигналила с горки, где мы. Но у полковника мозгов не хватило и он выдал ее жестом.

Она трижды пыталась предотвратить захват транспортника. Задержалась с выстрелом по солдату на броневике, рассчитывая, что он успеет скрыться в башне. Предлагала сходить принести оружие из песчанки, надеясь оттуда подать сигнал на транспортник, и вовремя подняла шум, в момент заправки, пытаясь предотвратить захват. Не сомневаюсь, именно она помогла гаюну выйти из-под моего контроля, да так, что я этого не заметил. Ну а передача сигнала с транспортника штурмовиком вообще классика. Притащить на себе в апартаменты стошестидесятикилограммовую тушу штурмовика и при этом, чтобы он только дважды коснулся палубы своим ботинком, для женщины пятидесяти пяти килограммов почти нереально. Поставить передачу сигнала тревоги на автоматику. Убить эту куклу. Оставить капли крови на палубе. Молодец. Вот после этого она вымыла руки и все-таки оставила след.

— Лузгин уже в курсе происходящего? — спросил Самум.

— Будет здесь с минуты на минуту. Я его просто вызвал.

— Надо закрыть базу и поймать эту тварь, — зло процедил инженер.

— Закроет, через полчаса.

— Почему не сейчас?

— Уверен, девчонки на базе уже нет. Хотя какая к Базы девчонка. Матерая волчица, и нам сейчас не выгодно, чтобы ее поймали.

— Это еще почему? — поинтересовался Колдун. — Поймают и все из нее вытрясут.

— Что вытрясут? Она не знает конкретных исполнителей наверху. Тех, кто принимает решения. Она не знает, где кристалл. Единственное, что будет установлено, это на кого она работает. Кто из членов Союза решил поиграть на стороне противника? Но это и без нее скоро выяснят. Если она останется на свободе, то скоро все узнает. Ее обязательно привлекут к работе с кристаллом и в этом наш шанс. Найдем ее, найдем и кристалл. Это понимает ее руководство. Если мы будем мертвы, то они будут спокойны. Никакой информации у нашей разведки о кристалле нет.

— А если успеют получить информацию, заложенную в кристалле? — спросил Самум.

— Не так все быстро. Кристалл — это не аппарат по исполнению желаний. Сказал, хочу — и пожалуйста, получите. Это технологии, которые еще надо создать. Не будет у них времени. Даже на получение информации не будет.

— Значит, устраиваем пару взрывов, чтобы резидент на базе не сомневался, что нас больше нет? — спросил Колдун.

— Без тебя устроят. Резидент должен быть уверен, что погиб и исполнитель. Что это все не театр.

Их разговор был прерван появлением в палате Лузгина.

— Докладывайте, что тут у вас, — проговорил он, присаживаясь на угол кровати и оглядывая троицу.

— Нас приходили зачистить, Сергей Иванович, — сообщил Шаман.

— Что значит приходили? Приходили и ушли?

— Самум, покажи, — попросил Шаман.

Психолог опустил руки под кровать и вытащил, ухватив на плечи труп санитара.

Полковник, увидев окровавленный затылок, с сожалением спросил:

— А как-то поделикатнее с ним нельзя было обойтись?

— Выбора не было, — сообщил Колдун, демонстрируя пробирку с топокалом. — Либо он, либо все мы.

— С чего это вдруг на вас охоту открыли? — подозрительно спросил полковник. — В моей практике это первый случай. Что это такое вы знаете, что должны умереть от скромности, ни с кем не поделившись?

Шаман в двух словах доложил Лузгину о роли Сирены в проведенной на Сохаре операции.

— Возможно, возможно, — с нотками сомнения в голосе проговорил Лузгин. — Значит, прикрытие ухода ценного агента. Ну и какие у вас предложения?

Выслушав доводы Шамана, покачал головой.

— Да с меня Кузнецов три шкуры спустит за такую самодеятельность. Взрывы в госпитале санкционировать.

— Так мы аккуратно, господин полковник, — с просящими нотками в голосе проговорил Колдун. — Ущерб минимальный при том же результате. Топокальчика из зарядов отольем. Мы мертвы. Их резидентура спокойна. И эту волчицу вам доставим. Кроме нас, это никто лучше не сделает. И еще, господин полковник. Вы нам ее подсунули. С вами и вопрос решать.

— Шантаж как способ убеждения? — спросил Лузгин.

— Только разумные доводы к умному начальству, — ответил на выпад психолог.

— Хитро. Значит, если я не одобрю эту авантюру, то ваше начальство глупое?

— Сергей Иванович, — вмешался Шаман, — время поджимает. Я думаю, если в течение часа, максимум двух, не устроить спектакль, то и браться незачем. Забирайте нас отсюда хоть сейчас.

— Ладно, убедили. Приказ о подготовке операции я отдам, но с Кузнецовым все равно согласую. Колдун, с топокалом сам разберись, чтобы тут лишнего стекла не лопнуло.

— Сделаю в лучшем виде, господин полковник. Только от вас еще один приказ нужен.

— Ну что там еще?

— Излишки топокала я в унитаз солью. Прикажите, чтобы в ближайшие часы окурки туда не бросали. Не ровен час, какой-нибудь майор, дорогую вещь своего организма потеряет.

— Шаман, разберись с этим говоруном, — уже держась за ручку двери, проговорил Лузгин. — А то действительно, не ровен час, все ваши выходки припомню.

Когда за полковником закрылась дверь. Шаман молча показал Колдуну кулак.

— А что я такого сказал, — пожал тот плечами. — И пугать меня в ответственные моменты не надо, — добавил он, извлекая пробку из пробирки с топокалом. — Сейчас со страху рука дрогнет и вражеским агентом-киллером окажусь я. Вас такое устраивает?

— Кончай трепаться. Отмеряй сколько надо и отнеси пробирку в палату к Сирене, потом разберись тут.

Через сорок минут, показавшиеся диверсантам часами, оперативная связь донесла до них разрешение на проведение задуманной операции. Еще через полчаса все трое оказались в госпитальном морге, где и ощутили толчок сдвоенного взрыва.

— За последний месяц для окружающих я умер во второй раз и добрался до морга. Еще один такой месяц и у меня не будет хватать времени посещать самого себя на кладбище, — проговорил Колдун, постукивая зубами от холода.

— Такая перспектива меня устраивает, — ответил Самум. — Гораздо хуже, если ты не можешь посетить свою могилу по той причине, что лежишь в ней.

— Боюсь, что с нашей работой наличие могил на кладбище очень проблематично, — с хорошей долей оптимизма поддержал товарищей Шаман.

— Наконец-то человеческие условия для работы, — обрадованно сообщил Колдун, бросаясь на широкую кровать и раскидывая в стороны руки.